— Потому что ты порядочная девушка, Элизабет. Потому что твоя душа невинна и чиста.
Крепче прижалась к любимому и ответила:
— Знаешь, если бы мне сообщили новость о наследстве до того дня, когда я встретила тебя, Джон, то обрадовалась бы. Я сейчас оглядываюсь и понимаю, что у меня меняются приоритеты и ценности.
— Это называется взросление, любовь моя, — улыбнулся Джон и заглянул мне в глаза, а я утонула в зелени его прекрасных глаз. — Если наследство Вельс тебя будет тяготить, то ты можешь отказаться от него в пользу той, кто его заслуживает.
Задумчиво покусала губу и, взвесив все «за» и «против», пришла к выводу, что таки да, это наследство мне не принадлежит. Не моё это. А чужого мне не нужно.
— И кто же его заслуживает?
— У графа Вельс есть сестра, с которой он сильно поссорился. Она живёт в сильной нужде и...
— Ну конечно я согласна отказаться и отдать всё ей! — согласилась я и ощутила, как интуиция «говорит», что это правильный поступок.
— Тогда нам нужно ехать в контору к нотариусу... Не волнуйся, к другому. Эта продажная шкура уже лишена своего статуса и понесёт наказание...
— А племянник графа Вельс?
— Хью сказал, что его ждёт каторга, — прошептал Джон.
Я нахмурилась.
— Не думай о них, родная. Эти люди сами выбрали свою судьбу. Тяжесть своих поступков лежит лишь на их плечах. Не на твоих хрупких плечиках, только не на твоих, любовь моя. И не грусти, хорошо?
— Думаю, Эми и Джайсу не стоит знать об этом деле. И... сестре графа тоже не стоит говорить. Пусть всё останется в тайне, — озвучила свои мысли.
Мой отец Адам Ловли и моя мать — Августина Вельс хранили свою любовь как величайшую тайну и не желали раскрывать её миру. Даже супруг Августины молчал и унёс секрет своей жены с собой в могилу. И я не стану обличать их прекрасные чувства, которым, увы, не суждено было гореть пламенем любви, открыто и честно. Верю, что в другом мире они теперь вместе.
— Леди Элизабет Морган —
Ранним утром, когда мрак за окном сменился предрассветной мглой, мы сидели с Джоном в кровати, закутавшись в одеяло, и объятия друг друга, и потягивали горячее какао.
— Ты понимаешь, что у нас начинается новая жизнь? — лениво спросила супруга.
Любимый мужчина поцеловал меня в висок и весело произнёс:
— А понимаете ли вы, герцогиня, что новой жизнью я, герцог Картиаравийский, обязан лично вам?
— Ну-у-у... я думаю, у вас получится рассчитаться со мной за оказанную услугу, — протянула наигранно капризным тоном, включаясь в эту игру.
— Как насчёт моей жизни? Вас устроит столь ничтожная плата? — поинтересовался он великосветским тоном.
Стараясь не рассмеяться, всё также капризно произнесла:
— Мне следует хорошенько обдумать ваше предложение, герцог Картиаравийский...
— Обдумать? — грозным тоном протянул Джон, забрал у меня чашку и поставил какао на стол. Потом спеленал меня в одеяле и навис горой, сверкая зелёными глазами. — Значит, обдумать нужно, верно? — прошептал он мне в губы.
— Угу, — мои губы растянулись в хитрой улыбке. — Мне одной вашей жизни мало, милорд. Я хочу ещё вашу душу...
Джон ласково коснулся поцелуем моих губ и выдохнул:
— Моя душа давно принадлежит тебе, родная.
— Ещё... хочу твоё сердце... — прошептала я и получила новый поцелуй, лёгкий и невесомый как крылья бабочки.
— Моё сердце в твоих руках, любимая жена.
— Хочу, чтобы мы всегда-всегда были вместе. До самой смерти. И умерли в один день, — сказала уже серьёзно.
Джон гладил мои непослушные волосы, любовался лицом, а потом сказал:
— Я могу обещать, Элизабет, что жить мы будем долго. И очень счастливо.
— А как же умереть в один день?..
— Шшш... — он приложил палец к моим губам. — Не думай о смерти. Отныне имеет значение только наше будущее счастье. И первое, что мы предпримем, это поженимся.
Я рассмеялась, удивлённая его заявлением и сказала:
— Любимый, мы уже женаты.
— Женаты, но не до конца, — усмехнулся Джон и выпустил меня из постельного плена.
Выпуталась из одеяла и озадаченная поинтересовалась:
— Это как же?
— Мы женаты наполовину. Можно сказать, что ты мне принадлежишь, а я тебе нет, — сказал он с улыбкой и рассмеялся, когда мои глаза стали походить на плошки.
— В смысле?! — взвилась я. — Ну-ка объясни!
— Не злись. На мне был хомут, блокирующий магию, и я не смог дать истинную клятву, какую всегда дают маги своим избранницам. По канонам наш брак заключён лишь наполовину.
— Но документ и кольца, — взяла наши руки. — От них магия исходит, Джон! Всё по-настоящему, да и не снять их...
И тут Джон спокойно стянул с себя обручальное кольцо. Я раскрыла рот от удивления, бессильно уронила руки и воззрилась на супруга... на супруга ли? в немом ошеломлении.
— Видишь ли, тот невежа, что нас обручал, не наделён соответствующей духовной и магической властью, заключать брак сильного мага, хоть и с хомутом на шее, и юной девушки с каплей магии. Конечно, я не стал об этом рассказывать, иначе... сама понимаешь. — Джон стал серьёзным. — Я держал эту информацию в тайне, на случай, если бы я стал для тебя угрозой и обузой, то освободил бы от этого союза. Всё же...
Схватила подушку и от души зарядила ею в супруга. Точнёхонько по морде! Он, кстати, не ожидал. А подушка оказалась непрочной, или это я силу не рассчитала, и она лопнула. Перья пушистым облаком высыпались на мужчину, отчего он стал похож... В общем, это было бы смешно, будь сейчас другая ситуация. Следом я накинулась на Джона и, вцепившись ему в волосы, зарычала:
— И ты только сейчас об этом говоришь?! Как ты смел умолчать? И ты не смог бы освободить меня от этого одностороннего брака! Потому что я...
Приложила ладонь к груди.
— Потому что я в ответе за тебя на всю жизнь! И ты это знал, сволочь!
— Не так. Есть одна лазейка, — вздохнул он. — Если магически союз не завершён, то его можно расторгнуть, включая союзы и со смертниками.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать всё то «хорошее», что
сейчас думаю о своём лжесупруге, но он не позволил. Стряхнул с себя все перья и мягко поинтересовался:
— Ну что ты завелась? Лучше ответь, ты станешь моей женой?
Я замерла и выдохнула совсем не то, что планировала сказать:
— Естественно!
— Замечательно! — улыбнулся Джон. — Отныне, со всеми неопределённостями покончено.
Потом он взял мою руку, поцеловал каждый пальчик, задержался на том, где кольцо и спросил невероятно нежно:
— Любимая, не сердишься больше?
Вздохнула и ответила:
— Немного... Я... не ожидала от тебя.
— Узнай ты раньше, то потребовала бы или немедленный развод, или немедленного завершения брака.
Задумалась и поняла, что зерно истины в его словах есть. Раньше я была более категоричной и рубила с плеча. Сейчас я стала разумнее.
Улыбнулась и сказала:
— Ладно, ты почти прощён. Но свою повинность отработаешь.
— Всенепременно, — клятвенно пообещал Джон.
Мы долго просто смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. И поцеловались. И потерлись носами. И зашептали друг другу всякие милые глупости.
— Любовь всей моей жизни, — прошептал Джон, — теперь нам предстоит разработать план свадебного тожества.
— Я не хочу никого видеть, кроме самых близких, — прошептала в ответ. — Не желаю, чтобы на нашу любовь смотрели чужие и завидовали.
— Как пожелаешь, — произнёс он и наклонил голову, чтобы поцеловать меня — свою суженую.
Эпилог
— Леди Элизабет Морган —
Как я и пожелала, свадебная церемония была хоть и скромной, но в кругу верных друзей. Торжество получилось тёплым, радостным и воистину счастливым.
Когда все узнали о нашем статусе почти мужа и жены, тоже закидали Джона вопросами, а Джайс как и я негодовал первые минуты, но потом признался, что в Джоне Моргане нисколько не сомневается, ведь герцог — человек слова.
Маршал уже закрыл глаза на тот факт, что мы бессовестно оккупировали его дом и именно здесь и устроили церемонию бракосочетания, которую провёл сильный маг, наделённый властью соединять сердца.
Теперь обручальное кольцо «сидело» на пальце Джона как влитое, чем я была несказанно довольна. Поздравления и пожелания счастья сменились танцами под живую музыку, которую организовал маршал Хью.
Чувствуя себя, наконец, полностью свободной, счастливой, раскованной, я танцевала с мужем и улыбалась, предвкушая вечер, плавно переходящий в ночь. Ведь сегодня Джона ждёт сюрприз...
— Я уже говорил, как ты сегодня прекрасна? — прошептал муж мне на ушко.
— Тысячу раз точно сказал.
— Тогда это будет тысяча и один раз, любовь моя, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. А ведь так тесно не танцуют!
Бросила на супруга из-под ресниц обольстительный взгляд и прошептала игриво:
— Родной, ты держишь меня слишком близко. Мы выглядим весьма вызывающе.
— Здесь все свои, Элизабет, — улыбнулся Джон. — Да и когда нам ещё удастся вот так свободно танцевать и веселиться? Когда мы окажемся на моей родине, то придётся вновь становится герцогом, а тебе, родная, герцогиней. При дворе много правил и обычаев...
— Не надейся. Я не превращусь в чопорную даму, что верно следует всем правилам. Моя шаловливость навсегда останется со мной. Так что, королевству Троарнаш придётся смириться с моей персоной.
— Я очень надеюсь, что ты навсегда сохранишь свою шаловливость, Элизабет, — прошептал Джон. — Ведь высшее общество Троарнаша более традиционное, чем здесь. Ты станешь настоящим украшением, звезда моя.
Мы сделали ещё несколько кругов по залу, и вдруг я увидела подругу, танцующую в паре с маршалом.
— Джон, смотри, Эмилия, кажется, всерьёз увлеклась твоим другом Хью. Он ведь благоразумен? Не разобьёт ей сердце? — забеспокоилась я.
Супруг усмехнулся и сказал:
— К сожалению, Эмилию ждёт разочарование. Хью Геринг не тот мужчина, с кем стоит строить крепкую семью.