Кольцо. Наледники. Вера. Развод. Бинго!
– Не нужно нам никакое кольцо… Тем более чужое… – вся красная, возмущалась Вера, отпихивая его руки и выпрямляясь.
А его вдруг затрясло от волнения – уже не до секса было.
– Вера, опиши мне адвоката, который составил ту бумагу, что тебе подсунули.
Она с удивлением уставилась на него. Потом слегка сдвинула брови, вспоминая неприятное.
– Ну… Блондин, высокий, кажется…
– Лощеный такой, в костюме-тройке?
Вера неуверенно кивнула.
– И волосы зализаны гелем…
Хасавей, понял он. Майкл Хасавей. Вот это точно бинго! Этот хлыщ своего не упустит.
Он попросил девчонок подать ему свой мобильник, поискал и нашел нужный контактный телефон в интернете – на сайте адвокатской фирмы, которую представлял в России Хасавей.
Передал телефон с набранным на нем номером Вере.
– Есть довольно большой шанс, что моя женушка сотоварищи еще не в курсе, что я очухался. И этот Хасавей тоже может не знать. Если это так – мои деньги спасены, несмотря на бумажку, которую ты подписала. Слушай внимательно, что ты должна ему сказать.
Глава 55
Майкл Хасавей, хоть и гордился своим главным этическим принципом – отстаивать интересы своего клиента до конца – человеком был крайне практичным и дальновидным.
И когда ему позвонила любовница впавшего в кому Пола Стивенсона, за богатство которого он отважно сражался вместе с его бывшей женой, именитый адвокат очень серьезно призадумался, как действовать дальше.
– Пожалуйста, помогите мне… Я беременна… двойней. У меня справка с анализом – я вам вышлю… Поговорите с Лесли… она ведь Полу не чужой человек, и знает, что я не встречалась с ним, когда они были вместе… Пусть хоть что-нибудь мне подкинет – я одна их не вытяну… – жалобно блеяла эта дура, и каждое ее слово по кирпичику разрушало отлично выстроенную стратегию в голове акулы юриспруденции.
Вряд ли она врет. Ведь можно проверить. И суд проверит – закажет простейший ДНК-тест, и узнает, кто отец ее двойни.
И если завтра Пол Стивенсон умрет – а чем длиннее кома, тем больше шансов, что он из нее уже не выберется – сражаться они будут уже не с мужем-изменником, а с несчастной, давящей на жалость матерью двоих его сироток. Практически еще одной вдовой.
И не важно, что Лесли и Пол были официально расписаны, а эта русская финтифлюшка – всего лишь любовница. Даже при наличии завещания, дети от любовницы получат столько, сколько жене и не снилось, а тем более жене в процессе развода! А у Стивенсона даже и нет завещания! Родные дети обскочат бывшую жену на раз-два!
Хорошо все-таки, что Лесли не успела провернуть ничего… эдакого. Иначе ее муженек уже был бы трупом, а бумаги о разводе недействительными – с мертвыми не разводятся.
Новый план – без сомнения план капитуляции – сложился у Майкла в голове прежде, чем эта беременная коза положила трубку.
Хочет Лесли этого или нет – ее единственный шанс успеть подписать бумаги о разводе до того, как мужа объявят мертвым или безнадежно недееспособным.
И времени на то, чтобы что-то придумывать с этой самой любовницей у них категорически нет – если они не успеют и Пол отдаст коньки, его два маленьких бастарда испортят им все дело задолго до своего рождения. И значительно уменьшат гонорар «Даймонд энд Фенстер», в которой он успел заделаться старшим партнером.
Ожидаемо, Лесли будет в ярости и заартачится – ведь фактически ее подпись на разводных бумагах будет означать согласие на все предложенные бывшим мужем варианты. Невозможно что-либо изменить в документах, уже подписанных одной стороной – любая новая закорючка в заветных циферках потребует обоюдных инициалов и подписей.
И как его подписывать, этого черта, если он в глубокой коме?
А никак.
Подхватив блокнот с наскоро набросанными расчетами – пусть Лесли наглядно увидит, что все-таки бывший муж выделил ей порядочное содержание – Майкл несколько раз глубоко вздохнул и решительно направился в номер своей клиентки.
– Я ее убью. И зародышей ее проклятых. И свекровь туда же. Закажу их всех… скопом… – совершенно обезумевшим взглядом съедая бумагу с анализами, шептала Лесли. – Долбанная семейка. Чтоб они все передохли…
Майкл терпеливо молчал.
– Сволочи…
Лесли была настолько деморализована, что даже не швырнула и не разбила ничего об его голову. Очень хорошо, что он вернулся с полдороги и попросил беременную любовницу переслать ему анализы по имейлу. Без них Лесли просто пришла бы в неконтролируемую ярость. Анализы же ее добили и лишили воли к сопротивлению.
– И что? Я должна теперь согласиться на эти… копейки? – взмахом руки она смахнула предложенные на подпись бумаги на пол. – Только потому, что мой муженек кого-то обрюхатил в этой нищей стране?
А не надо было аборт делать без всякой причины – про себя парировал Майкл. Сидела бы сейчас на попе ровно, ожидая законного вдовства.
– А если он встанет? А я уже все подписала и на все согласилась?
Лесли встала с кресла и дрожащей рукой налила себе виски – сразу на три пальца, безо льда.
– А если нет? Если ваш муж сегодня-завтра умрет? Раньше была только мать – причем довольно обеспеченная, а потому не претендующая. А теперь – дети. Сразу двое.
Он понимал отчаяние Лесли.
Если подписать разводные бумаги сейчас, свидетельством любовницы, с таким трудом добытым, можно будет, пардон, подтереться. Ведь оно будет датировано раньше, чем подпись Лесли – а значит, жена была поставлена в известность, и все равно согласилась на развод. Оспорить в суде свое собственное, сознательно принятое решение будет нереально трудным делом. Таким, за которое не возьмётся ни одна уважающая себя фирма.
– Фак! – вскричала Лесли, словно прочитав его мысли.
Похоже на согласие, подумал Майкл. Подобрал бумаги с пола, аккуратно расправил. Там же, под столом, нашел выкинутую в гневе ручку.
– Здесь, здесь и здесь, – привычным жестом указал в каких местах следует стоит подписать, а в каких проставить инициал, и замер в ожидании.
Глава 56
– Ну, вот и все.
С выражением какого-то изумленного ступора на лице, Пол просматривал свеже-распечатанные листы договора о разводе мистера и миссис Стивенсон – подписанные на этот раз обеими сторонами.
Бумаги пришли уже в самолете. Да-да, в том самом, пресловутом «частном» самолете.
Улетали тайком, подкупив полбольницы, чтобы подтверждали всем, кто только заинтересуется, что заезжего миллиардера Пола Стивенсона в безнадежной коме увезла домой родная мать.
Для конспирации даже в аэропорт ехали на машине скорой помощи, спрятав чемоданы под каталкой и одев меня в костюм медсестры.
– Боже ж ты мой… – протянул Пол слабым голосом, только увидев меня в коротком белом халатике. – У нас так только в ролевых играх и одеваются…
Пообещав быть его личной медсестрой на время полета, я заставила его убрать лапищи из-под халатика и улечься обратно на каталку. И вообще притвориться мертвым, пока его кто-нибудь не увидел.
В отличие от своего сына, все время пытающегося выкинуть что-нибудь идиотское, моя будущая свекровь оказалась великолепной актрисой. Прижимая к глазам платочек, она ни на секунду не вышла из амплуа горюющей матери – до того самого момента, пока дверь самолета не задраилась за нами, и мы не оказались в относительной безопасноти.
Отсюда и навсегда она превратилась в мою персональную няньку.
Я просто не могла поверить своим глазам и ушам – до какой степени разительно отличалось ее поведение от того, что у нас привыкли ожидать от этого не самого приятного члена семьи.
Немедленно потребовав, чтобы я называла ее Рейчел, миссис Стивенсон увела меня в дальний конец салона самолета и заставила забраться на время взлета в глубокое, раскладывающееся кресло, подложив под ноги на подушку. Так, она утверждала, у меня не начнется тошнота.
Мои заверения в том, что никакого токсикоза – да и вообще, ощущения беременности – у меня пока не наблюдалось, ее не удовлетворили.
– С самого зачатия женщине необходимо побольше отдыхать, смотреть на красивое и слушать исключительно приятные вещи, – безапелляционно заявила она и строго глянула в сторону Пола. – Мой сын говорит тебе приятные вещи?
Я ошеломленно кивнула.
– Иногда…
– Он – тюфяк, – покачала головой Рейчел. – И отец его был тюфяк… Ах, какой он был тюфяк…
Глаза ее подернулись поволокой – она явно погрузилась в воспоминания далекой молодости. А мне отчетливо представился покойный Пол Стивенсон Старший – здоровенный, флегматичный ковбой, щелкающий плетью надо стадом таких же флегматичных коров.
Я хихикнула, представив рядом с ним беременную девчушку в ситцевом платье, строго выговаривающую ему, что ей необходимо слушать только приятное и побольше отдыхать… И поэтому, вместо того, чтобы готовить ему на ужин бобы, она сейчас пойдет и полежит в кресле с задранными ногами…
– Ты – хорошая девушка, – вглядываясь мне в лицо, подытожила Рейчел. – Думаю мы с тобой поладим…
– А можно… я уже встану? – робко попросила я, чувствуя, как у меня начинают неметь ноги.
– Ни в коем случае! Если тебе скучно, могу прислать сына – пусть почитает тебе вслух какой-нибудь женской белиберды – у меня как раз припасен романчик на это случай… И вообще, скоро взлетим, тогда встанешь.
С видом, который явно давал понять, что возражений она не принимает, Рейчел поднялась и бойко засеменила в переднюю часть салона.
Мне же вдруг показалось, что все это неспроста – уж больно загадочный у нее был вид, когда она, подойдя к Полу, дернула его за рукав. Да и почему сама не могла мне почитать свою «белиберду»? Или дать почитать самой?
Но задуматься над этим как следует я не успела – из технического отсека возвестили, что пришли, наконец, долгожданные документы.
Усевшись рядом со мной, Пол снова и снова пролистывал договор, в неверии качая головой. Потом мы с ним выпили на радостях – он виски, я – кока-колы.