Не заметила, как вломилась в кабинет Усачёва.
— На обед пойдёшь?
— Не хочу, — ответила ей безжизненным голосом.
— На тебе лица нет, — зашла она, плавно покачивая бёдрами в своей любимой чёрной юбке, и подняла букет цветов, уже начинающий увядать. — Что, так цветы не понравились или эскорт утренний?
— Отстань, Свет. Настроения нет.
Усачёва быстро бросила букет на стол.
— Вставай, живо! Пойдём сегодня в кафешку за углом. Тебе надо проветриться, — и направилась ко мне, чтобы стащить моё бренное тело с кресла.
Я вздохнула, не дожидаясь её крепких объятий. Может, свежий воздух проветрит мои мозги, и появятся новые мысли. Ступор продолжался.
— А это что за артефакт? — она двумя пальцами подняла со стола «сотку в подарок».
— Дай сюда! — вытащила из её рук и засунула себе в сумку. — Пошли уже.
— Рассказать ничего не хочешь?
— Нечего рассказывать, — буркнула ей, желая только одного: помолчать и подумать.
Мы спустились на лифте и вышли на крыльцо. Ну кто бы мог подумать — навстречу по лестнице поднимался Миронов! Явился в банк на горяченькое. Он увидел меня и широко улыбнулся. Притворяется, буратино.
— Здравствуйте, Юленька, — развёл руками в приветственном жесте. — Но сегодня я не к вам. Не к вам… Но завтра, уверен, вы порадуете меня хорошими новостями, ведь правда?
— Какими ещё хорошими новостями? — так же широко улыбнулась ему в ответ. — Там очень много цифр и расчётов. Так хочется перепроверить данные. Четыре дня. Не меньше.
— Ну четыре, так четыре, — вдруг согласился Миронов и подмигнул мне. — Всегда знал, что в этом банке работают самые грамотные и лучшие сотрудники.
Взгляд его стальных глаз оставался холодным и равнодушным. Он кивнул и быстро прошёл в помещение. Улыбка в секунду покинула моё лицо. Усачёва взяла меня за руку и потащила со ступенек.
— Не поняла… — задумчиво произнесла она. — Вы от ненависти друг друга чуть не спалили. Впервые происходит что-то, о чём я не знаю, — и кинула на меня проницательный взгляд. — Не расскажешь?
— Нет. Дольше жить будешь, лучше спать, — парировала в ответ.
— Ладно, — ухмыльнулась Светка, безропотно соглашаясь.
Я же остановилась, достала свой смартфон и набрала домашний номер сестры в надежде, что надо мной пошутили. А потом позвонила ей на мобильный. Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Чёрт! Почему всё так плохо? Наказание прям за что-то, не иначе.
— Ну ты идёшь? — нетерпеливо переминалась с ноги на ногу подруга.
— Нет. Извини. У меня неотложное дело, — и развернулась обратно в банк. К шефу. Отпрашиваться с работы или…Увольняться. Надо срочно ехать к сестре!
Через несколько минут я стояла около дверей Пантелеева. Постучала, зашла. Старый кот полулежал в своём кресле, покачиваясь на нём, и задумчиво смотрел в монитор своего компьютера.
— Геннадий Петрович, я хочу уволиться.
— Почему? — вскинул брови от удивления начальник.
— Не справилась с полномочиями и ответственностью, возложенными на меня.
— Такую ценную сотрудницу мы не можем так просто отпустить, — заговорил приторно мягким голосом шеф.
— И всё же я буду настаивать.
— Уволишься, если хочешь. Но по закону отработаешь ещё месяц на своей должности, пока мы не подберём тебе достойную замену.
— Знаете… — я улыбнулась, чувствуя своё полное поражение. — Ведь могу просто не выйти на работу.
— Тогда обещаю тебе, что ни одно приличное учреждение тебя к себе не возьмёт.
— Ну что ж теперь. Придётся менять профессию, — развернулась и пошла из кабинета шефа.
— Воронова! — услышала оклик и повернулась. — Сегодня отдыхай. Какая муха тебя укусила? Но завтра жду тебя на работе. Надеюсь, ты одумаешься.
В глазах Пантелеева сверкнул недобрый, насмешливый огонёк. Да какая теперь разница?
Дальше всё пролетело как в тумане. Такси, моя поездка в пригород. Наглухо закрытый дом без признаков, что там кто-то есть. Зря не забрала у Янки ключи, когда она меняла замки, решив сохранить личное пространство от своего «ненаглядного». Всё откладывала. И вот, пожалуйста!
На обратной дороге незнакомым, не менее громким звуком тренькнул в сумке артефакт. Двумя пальцами вытащила телефон, как какую-то дрянь. Выкинула бы давно, но умом понимала, что это единственное средство связи с сестрой и племянницей. Радовало во всей истории только то, что Вадька уехал к тётке в деревню на неделю отдохнуть перед школой. Каникулы заканчивались, и сестра решила, что для здоровья ему будет полезно погулять по лесу да порыбачить с дядькой на речке.
Палец нажал кнопку. Конечно, ммс-ка. Моим глазам предстала фотография связанной злющей Янки и вторая — зарёванного ребёнка. Я закрыла рот рукой в ужасе и едва не согнулась пополам от душевной боли. Скоты! Самые настоящие скоты! Глазами, полными слёз, прочитала ниже приписку: «Крайний срок — завтра. Не делай глупостей. Усекла?» Конечно, усекла. Любой дуре будет понятно.
Рассчиталась за такси и зашла в подъезд. Вдох — выдох. Соберись. Надо разложить всё по полочкам. Пришло время вспомнить детскую считалочку. Она мне поможет.
Раз ступенька. Два ступенька. Хочешь, Миронов, подпись и одобрение?
Три — четыре. Не дождёшься. Пять. Ты меня разозлил. Очень сильно. А перед этим загнал в угол.
Семь ступенька. Не-ет, привёл в бешенство! На этом поставим точку. Десять.
А вот и новый пролёт.
Раз ступенька. Два ступенька. Есть другой способ вытащить сестру и племяшку.
Три — четыре. Алан Кассий. Ты мне как раз и поможешь.
Пять — шесть. Ребёнок тебе нужен. Обойдёшься.
Семь — восемь. Современные средства контрацепции — наше всё.
Девять — десять. Послать всех и ехать прямым ходом в полицию. А если там всё куплено и бандиты обо всём узнают? Они же просто убьют моих… Они угрожали… Нет. Полиция пока — крайний вариант.
Я стояла перед своей дверью. Ключи в руке. Злость… Нет, скорее, ярость разъедала мою кровь и расставляла приоритеты. Решение оказалось простым и не трудным. Всего-то нужно было забыть о себе и смириться.
Миронов. Как же я тебя ненавижу. Ровно настолько, насколько люблю свою сестру и племянницу; готова сделать для них всё, чтобы спасти.
Миронов. Дать тебе возможность добиться желаемого и одобрить новый кредит, который ты благополучно сольёшь, став банкротом? Не получится. Нет. Не со мной. Что так, что этак — в живых не оставят. Деньги немалые.
Уж если выбирать, кому идти на уступки, то… Я улыбнулась. Алан Кассий. Почему бы мне не воспользоваться твоими услугами? Всё, что нужно, — это вытащить сестру и куда-нибудь отправить её с детьми отсюда подальше. Например, к тётке в глухую деревню, где сейчас Вадька. Небольшой двухнедельный отпуск им не помешает. Главное, вытащить их из цепких лап бандитов, и почему бы не с помощью чернокнижника?
Он хотел воспользоваться мной. Отвечу ему тем же. Одна ночь. Как-нибудь переживу это весёлое приключение. Да и секс с ним будет замечательный. Красивый мужик, всё при нём. Почему нет? Всё лучше, чем прогнуться под лысого буратино.
Ребёнка ему. Как же… Обойдётся. Хорошо, что в наше время уже давно существуют медицинские препараты, которые помогут не забеременеть. Одна таблетка — сорванный цикл. Я устрою себе внеплановые менструации. Здоровье жаль, но чего мне бояться? Всё равно до полнолуния недолго осталось. Потом просто не будет времени.
После утренней ссоры с випом придётся приложить усилия, чтобы заставить Алана первым подойти ко мне. А дальше… Дальше договоримся.
Я стояла перед распахнутым шкафом и размышляла, что надеть. Уверенность, что найду его в «Альфине», грела душу. Тонкое платье длиной чуть выше колен, цвета алой крови, давно висело у меня в гардеробе. Самый лучший повод выгулять наряд в люди. Стать красной тряпкой для племенного быка. Если не врал, и ему позарез нужен ребёнок от меня. Сомнений в том, что колдун сдержит своё обещание, если договоримся, не было. Такие словами не бросаются.
Глава 9. Отверженная
Отвратительное настроение не покидало, превращаясь в регулярные вспышки раздражения. Не помог даже тренажёрный зал и бассейн. Место, где он с особым остервенением выплёскивал из себя негативные эмоции до усталости. Усталости дождался, а злость продолжала вить свою паутину, как чёрная паучиха. Он и не помнил, когда так терял самообладание. Девчонка снова вывела его из себя. Что у неё творится в голове? Сейчас он чувствовал себя зверем в клетке, который не может выбраться наружу, запертый обстоятельствами и собственной гордостью.
Этот день стал для многих работников его заведения чёрным, а для кого-то и последним рабочим днём. Несколько служащих оказались уволенными сразу же, как только он приехал на работу. В том числе и лицемерный бармен, падкий до чужих денег. Давно пора было навести порядок. Распустились.
Был ли он обижен на её выходку в банке? Да. Обижаются на тех, кто не оправдывает ожиданий. Хороший урок от высших сил, чтобы показать ему, как он слаб и уязвим в то время, когда он утвердился в своём превосходстве над окружающими.
Он ждал от неё хотя бы дружеской улыбки, доверия и симпатии за проявленные участие, заботу. Хотел защитить, а взамен получил шквал обвинений и неприязнь.
Девушка, которая была ему небезразлична, отказалась от него. Её холодный ледяной тон — «я вам не верю и знать вас не хочу» — разрезал самолюбие на две части, заставив его поверить, что он проиграл. Он ушёл от неё раздосадованный и побеждённый. Навсегда. Строптивая бестия, которая трепетала от его объятий и поцелуев, волновала и заставляла сердце биться чаще, отказала ему в очередной и последний раз. У него тоже есть гордость. Значит, не получилось. Каждый отвечает сам за себя.
Он, наконец, разобрался с письмами и счетами и вышел из своего кабинета, чтобы в последний раз пойти и осмотреть по-хозяйски своё заведение. Прошёл по коридору в первый зал и остановился, как вкопанный, чувствуя, как кровь закипает в его жилах, словно лава. Она что, издевается над ним? Зачем явилась сюда? Сидит за барной стойкой в вызывающем ярко-красном платье и пьёт шампанское… Отмечает свою победу над ним? Такая манящая и сексуальная.