А ведь он прав. Если мы все решили, то продолжать фарс со смотринами нет смысла. Девушек, конечно, жалко, у них будет тяжелая ночь, но только одна.
– Заклинание забвения, правда, можно обратить? – не унималась я. Так хорошо все складывалось, что подвох мерещился. – Почему магистры тогда не спасли двух самых первых уснувших претенденток?
– По той же причине, по какой считалось, что подчинить можно только одного мага при разнице уровней в половину от самого высокого.
Ох, мамочки, я опять забыла, насколько магия при черном уровне отличается от того, что написано в книгах! Облегчение прокатилось по телу горячей волной и осело на губах счастливой улыбкой.
– Тогда давайте пить вино.
Праздновать еще нечего, но обмыть план стоило. Бутылку мы передавали друг другу, я продегустировала сыр и пошла жарить вторую порцию бекона. На открытом огне и с допотопной сковородой – то еще приключение. Пока дракон прятал усмешку в кулаке, я честно сожгла первую партию.
– Сдаюсь, – проворчала, отскребая угольки от чугуна. – Тень, помогите, пожалуйста.
Он с удовольствием встал к огню. Я уже раскраснелась от жара и радовалась, что сняла платье из-под балахона, а дракон в принципе не замечал высокой температуры. Руками в пламя, конечно, не лез, но стоял очень близко.
– В истинной форме было бы быстрее, – попыталась я пошутить. – Вы, наверное, кабана целиком зажариваете прямо в шкуре.
– Увы, нет. Я пробовал ради интереса. Сверху он получается обугленным, а внутри сырым. Все равно приходится свежевать, насаживать на вертел и готовить по-старинке.
Я представила, как он летал над лесом, выслеживая кабана, и снова стало смешно. Вино на жаре ударило в голову. Я отмечала признаки опьянения и уже мечтала сесть обратно на кровать. Ноги не держали. Дракон же выглядел удивительно бодрым, и мне подумалось, что так не честно.
– Мне кажется, вы пьете меньше меня, – попеняла я ему. – Или не пьянеете.
– Отнюдь. Просто сосредоточен на беконе. Иначе мы не поужинаем.
– Да уж, я криворукая хозяйка. И ни одного кулинарного заклинания не вспоминается.
– Они для высокой кухни, – улыбнулся дракон. – А здесь просто ломтики мяса. Кстати, ваша мациёла мне понравилась. Я перехватил мальчишку, когда он понес кастрюлю на кухню. Гори, кажется. Вроде я не слишком груб был, но он увидел балахон с маской, бросил посуду и дунул по коридору, сверкая пятками. Я чудом поймал суп. Весь вечер его ел и еще на утро осталось.
– Бедный Гори, – посочувствовала я мальчишке. – Представляю, как он испугался. Не каждый день драконы воруют у него хозяйский суп.
– И разговаривают голосом из-за угла, – Тень щелкнул пальцами, и слова зазвучали под потолком. – Оставь кастрюлю и уходи!
– Это не ты дроиды, которых вы ищете, – засмеялась я, вспоминая цитату из фильма «Звездные войны».
Веселье окончательно убрало рамки. Словно не было двух разных миров. Тень спросил, кто такие дроиды и я долго ему рассказывала о джедаях и Оби-Ван Кеноби. Показывала, как он водил рукой, внушая нужные мысли.
Бекон удался на славу. Мы допили бутылку, и дракон пошел за второй.
– Через дверь, – предупредил он, – ногами. Я не рискну перемещаться под хмелем. Это чревато. Промахнусь и застряну в стене. Будет в башне барельеф с моим лицом.
– А летать? – засмеялась я. – Летать вы пьяным пробовали?
– Да, – дракон округлил глаза и нелепо взмахнул руками. – Это забавно. Земля и небо неожиданно меняются местами, все время кренит в бок. Приземляться, правда, больно. Я увлекся и хотел красиво пролететь над крестьянским полем, но в итоге вспахал его брюхом. Если бы не амбар, так бы и катился до леса.
Он показывал виражи руками, корчил рожи, а я хохотала, вытирая слезы в уголках глаз. Бесподобный мужчина. Как же с ним легко и хорошо.
Вторая бутылка пошла хуже. Я уже начинала чувствовать, что мне хватит. Больше ела, чем пила и поглядывала на кровать. Спать хотелось. Алкоголь сработал, как нужно. Если в первый раз Эйнор помешал расслабиться, то сейчас я спокойно превращалась в амебу.
– Посуду нужно убрать, – пробормотала я, качаясь на нетвердых ногах.
– Я сам, – ответил дракон и нырнул мне под руку. – Держитесь. Нужно окно открыть, здесь слишком душно.
– Кстати, я второй раз пьяная, а мы до сих пор «выкаем» друг другу. Давайте, что ли, на брудершафт выпьем.
«Нет, ну что началось-то? Нормально же сидели. Ира, ты в своем уме? Целоваться захотелось?»
– Давайте, – едва слышно согласился Тень. – А это как?
– Вообще брудершафт означает «дружба». Если кто-то долго не может решиться перейти от официоза к нормальному общению, то они пьют.
– Мы вроде бы уже, – не понимал дракон.
Черт! Кто меня за язык дергал? Придется говорить правду. Я висела на плече дракона и краснела. Язык перестал слушаться, голова поплыла. Не хватало только, чтобы тело взбунтовалось против хозяйки. Я уже вспоминала вкус поцелуев и ощущение прохладной чешуи под ладонями.
– Без ритуала не считается, – сказала я, облизнув пересохшие губы. – Мы должны скрестить руки, как клинки в бою, оба выпить, а потом…
Блин, он решит, что я до него домогаюсь! Даже в моем мире брудершафт не каждая девушка отважится предложить, а тут Элезия. Чопорное средневековье. Хотя, какое в баню чопорное? Девушки-претендентки свободно рассуждали о соблазнении мужчин, и дракон носил меня на руках, не читая нотаций о моральном облике. А то, что Эйнор ныл: «Я думал, вы не пьете», так это его проблемы. Мало того, что тиран, так еще и зануда. Тьфу на него три раза.
– Нужно поцеловаться, – выпалила я, пока порыв не прошел. – В губы. Можно не долго. Просто чмокнуть.
– Вот так?
Дракон коснулся моих губ. Легко и очень нежно, а у меня кровь закипела. Что-то очень похожее на магию текло по венам волной жара. Аромат мяты от чешуи мешался со вкусом виноградного вина. Я еще стояла на ногах, но падала в объятия бесконечно долго. Давно не было щавеля, чтобы спихнуть на него вину за внезапно вспыхнувшую страсть. Дворца, смотрин, претенденток. Мы одни в башне на краю леса и никто не может запретить нам сходить с ума.
– Немного не так, но принимается, – выдохнула я на остатках разума. – Теперь мы можем звать друг друга по имени. Я по-прежнему буду говорить «Тень», а тебе нужно привыкать к короткому варианту «Ира».
– Он ласковый? Как тебя близкие друзья называли?
– Иришка, – призналась я, зажмурившись. Дракон гладил меня по спине. От осторожных движений становилось тепло и немного стыдно, когда ладонь спустилась на бедра. Я голая под балахоном. Сквозь тонкую ткань ласка ощущалась острее. – Ирочка, Ирунчик.
– Иришка, – тихо повторил дракон и снова поцеловал.
Комната казалась тесной и жаркой. Такой маленькой, что кроме нас больше ничего и не было. Я таяла от прикосновений. Неумелых и невинных. Пока еще. Дракон заводился. Я чувствовала, как сжимает в объятиях крепче и тянет ткань балахона вверх. Полы на груди распахнулись, я прижалась к нему, смутившись, как быстро остаюсь без одежды. И без желания сопротивляться. Опыт дракону заменяли инстинкты. Древние могучие. Не нужно ничего знать, достаточно чувствовать.
Я потянулась к завязкам у него на шее. Серая ткань легко скатилась с плеч по гладкой чешуе. Хорошо, что мы оба пьяны. Робость отступала. Растворялась в прикосновениях, поцелуях. Дракон поднял меня на руки и отнес на кровать.
– Я погашу очаг, – прошептал он. – Слишком жарко.
– Зато светло. Я хочу видеть тебя. Ты прекрасен. Плевать, сколько лет говорили обратное, поверь мне сейчас. Ты – лучший мужчина на свете. Я хочу тебя. Хочу всего.
Я обняла его ногами, низом живота чувствуя, что мое желание взаимно. Он стеснялся ласкать меня. Целовал в шею и целомудренно избегал ладонями груди. Пусть. Еще осмелеет. А сейчас нравился таким. Чутким, трепетным. Я со стоном приняла его, вцепившись ногтями в спину. Не обидела богиня Даяна мужской статью. Щедро одарила.
Очаг мерцал, сухие дрова трещали. Я комкала в кулаках одеяло и падала в темноту, где пахло мятой и вином. Мечта кричать сбылась. Я не выдержала ослепительной вспышки, и стон превратился в протяжный крик. На одной высокой ноте, на пике страсти. Я рассыпалась на осколки и стала целой вновь, очнувшись в объятиях дракона.
– Я сделал тебе больно? – шепотом спросил он.
Милый. Какой же он милый.
– Нет, было хорошо. Очень.
Тень лег рядом, освободив меня от своего веса. Дышал с трудом и взмок, как обычный человек. Надо же, не знала, что драконы так умеют.
– Теперь можно и окно открыть, – напомнила я. – Только одеялом прикройся. Простудишься.
– Нет, – рассмеялась он. – Еще ни разу не пришлось.
Но окно открыл. Не рассчитал силу, и доски с хрустом вылетели из рамы вместе с гвоздями.
– Нужно было встать, – виновато улыбнулся дракон. – Вредно колдовать в таком… таком состоянии. Мне кажется я в совершенно другом мире. Бесконечно прекрасном. Ирина, ты восхитительна. Я надышаться тобой не могу. Твоим ароматом, твоей страстью.
– Отдыхай, – проворковала я ему, укрывая одеялом. – У меня тоже голова кружится.
Сквозняк уже дул из окна. Тепло вырывалось из комнаты в приоткрытый люк. Через мгновение мы снова грелись в объятиях друг друга, и блаженно тянуло в сон. Никогда я еще не засыпала настолько умиротворенной и счастливой.
***
Утро выдалось прохладным. Всю ночь шел дождь, очаг давно погас. Я выбралась из-под одеяла, чтобы попить воды, но на убранном после вчерашнего столе нашелся кувшин молока и свежая буханка хлеба.
– Я на рассвете летал в деревню, – сонно пробормотал дракон. – Подумал, что ты захочешь что-нибудь, кроме бекона и пустых бутылок вина.
– А там тебя знают? – удивилась я.
– Нет. Я представился странствующим магом, вылечил пару больных зубов и принял благодарность молоком.
«Натурой», значит, с ним рассчитались. Забавно. А до этого сыром, курицами-несушками и другой снедью.
– Жители деревни настолько бедны, что у них нет денег?