– Ваше… прощение? – переспрашиваю и тут же добавляю: – Вы ведь простили его, верно?
– Ты готова разделить с ним жизнь? – спрашивает другая.
– И смерть? - добавляет третья.
Я без раздумий отвечаю им:
– Готова.
Призраки девушек в полнейшем молчании приходят к единому мнению. Я ощущаю шестым чувством, что они как единый организм сeйчас. Они будто общаются между собой ни словами, ни мыслями, а на ином уровне.
И вот к Михалкорху, к его обезображенному телу подлетает первая избранная девушка. Она проводит прозрачными ладонями по его лицу и мягко произносит-выдыхает:
– Я прощаю тебя, Михалкорх Вальгар. Живи.
И на моих глазах кожа на его лице выравнивается, разглаживается, но ожоги уходят не до конца.
Приходит очередь второй девушки, она склоняется к его губам, дарит ему поцелуй и произносит:
– Прощаю тебя. Живи.
Его тело снова преображается.
Я в трепетном ожидании замираю, даже дыхание задерживаю, чтобы не спугнуть, не растревожить призраков, чтобы не передумали они.
Третья девушка дарит эльфу своё прощение.
Четвёртая, пятая, шестая, седьмая… одиннадцатая… Все прощают Михалкорха за его проклятие, за его нежелание оставить им жизнь, позволив им умереть в муках и страхе.
Двенадцатая девушка оказывается возле преобразившегося мужчины. Только левая половина его лица, шеи, его плеча и всей левой руки всё еще в шрамах от огня, не таких жутких и уродливых, как были до этого, но всё равно, значительных.
Она долго парит подле него и молчит. Смотрит на него мрачно, с обидой,и я начинаю нервничать, переживать, что она откажется простить, как вдруг, произносит, при этом подняв взгляд белесых глаз на меня:
– Я всё ещё страдаю. Я всё ещё помню и переживаю свою смерть. Помню каждый миг своей боли и равнодушного молчания эла Вальгара.
У меня по спине пробегает холодок.
– Нo я всё равно прощаю его…
У меня будто груз с души сваливается…
– Но с условием, - продолжает призрак. Кончиками пальцев она проводит по оставшимся шрамам мужчины и озвучивает свой приговор: – Пусть он помнит о проклятии. Пусть эти шрамы не позволят ему никогда забыть. Пусть в своих шрамах он помнит каждую из нас – принесённую в жертву невинную деву. Никто и ничто не избавит его от них.
Я сжимаю руки в кулаки. Будь моя воля, сама бы сейчас убила эту змею. Но я прикусываю язык и молчу.
– Прощаю тебя, эл Михалкорх Вальгар. Да будет так.
И едва мстительный дух заканчивает свою речь, все девушки-призраки исчезают, растворяются, оставив после себя лишь холод.
Подхожу к своему эльфу и беру его за руку, которая навсегда останется с ожогами.
Целую его руку и судорожно произношу:
– Ты нė бросишь меня. Не бросай… Пожалуйста… Они ведь простили тебя… Все двенадцать.
Обнимаю ладонями его лицо и целую мягкие, но холодные губы.
Я плачу, и теперь мои слёзы катятся и по его щекам. Вглядываюсь в его лицо, длинные ресницы, серый оттенок кожи.
Михалкорх не дышит.
Его сердце под моими ладонями не бьётся.
Он мёртв.
– Но как же так? Они же простили тебя… – выдыхаю надломлено. И мне кажется, что у меня сердце и душа раскололись на части.
Как же это больно.
Но я останавливаю рыдания и осознаю, что ещё могу его вернуть.
Я – тринадцатая избранная. Я тоже дoлжна его простить!
Беру в ладони его лицо и произношу, вложив в свои слова все свои чувства – любовь, нежность, радость, моменты счастья, проведённые рядом с ним:
– Я прощаю тебя, Михалкорх Вальгар. Отныне и навсегда ты – свободен. Твой дух полон мира и любви. Живи.
И в тот же миг тело эльфа дёргается и выгибается, как если бы я пустила по нему разряд в двести двадцать.
– Живи. Только живи… – повторяю я.
Склоняюсь над ним и целую в губы. И тихонько зову его по имени:
– Михалкорх…
Он открывает глаза и глядит на меня мягким и любящим взглядом.
– Ты здесь… Ты не позволила мне уйти… – шепчет он.
Глажу его щёки, подбородок, губы.
Эльф внимательно смотрит на меня. По моей щеке стекает слеза и падает на его губы.
Он поднимает руку и касается своих губ, слизывает мою слезу, после медленно садится. Смотрит на свои ладони, пальцы, руки, потом на ноги. Вздыхает, глядя на обожжённую левую руку, и говорит:
– Ничего. Могло быть и хуже.
У меня сердце пропускает удар и внутри меня срываются ко всем чертям и лeтят в пропасть все предохранители. Я издаю крик, полный радости, одновременно и отчаяния и бросаюсь к нему на шею. Обнимаю его крепко-крепко, целую и говорю сквозь слёзы:
– Ты едва не покинул меня… Михалкорх… Миша… Я люблю тебя… И ты официально мой жених. Почти уже мой муж. Проклятие было свидетелем и покинувшие поместье души девушек тоже. Они все стали нашими свидетелями.
– Валерия… – вдыхает он запах моих волос, обнимает в ответ не менее крепко. – Моя Валерия. Любимая моя навсегда…
ЭПИЛОГ
***
– А теперь спать, - говорю своим детям с улыбкой, завершая свой рассказ.
– Но мама, – возмущаeтся моя крaсавица дочка. – Ты не закончила.
– Закончила, - говоpю с улыбкой.
– Сильвия пpава, ты нe закончила cкaзку, – хмурится другая мoя красавица малышка – точная копия своeй сестры.
Мои близняшки – Сильвия и Светлана. Как же они очаровательны в своём пятилетнем возрасте.
– Что было дальше, когда ты разбудила папу? Все жители острова должны были сильно удивиться, – задумчиво говорит Светлана.
– Так и было, – произношу с самым серьёзным видом. – Они были о-о-очень удивлены.
Поправляю одеяло сначала у одной своей дочери, затем у другой. Оставляю ночник и собираюсь уже уйти, как дочери меня снова останавливают.
– А что стало с тем эльфом, который попытался обмануть тебя с артефактом?
Склоняю голову набок и отвечаю своим малышкам:
– Когда кто-то заслужил великое прощение, должен и сам простить.
– Пф! А вот я бы не простила, – заявляет Силь. - Никогда и ни за что.
Целую в макушку свою дочь и говорю:
– Всё с тобой ясно, а теперь спать.
– А завтра снова расскажешь эту сказку, ладно? - просят дочки.
Я тихо смеюсь и отвечаю:
– Обязательно расскажу. Спите, мои солнышки. И пусть вам приснятся самые светлые, добрые и прекрасные сны.
Выхожу из детской. Спускаюсь в гостиную и весело сообщаю нашему с Михалкорхом другу:
– Сильвия сказала, что тебя она никогда бы не простила. Моя дочь со мной солидарна.
Лорендорф отрывается от игры в шахматы и вздёргивает удивлённо брови и философски замечает:
– Что ж, какая мать,такая и дочь.
Опускаюсь к мужу на колени, устраиваюсь поудобнее, обнимаю его за шею и целую в щёку, потом говорю:
– Кто ведёт партию?
– Лорендорф снова оказался в ловушке, – улыбается Михалкорх и берёт фигуру ферзя со словами: – Шах и мат, дорогой мой друг.
Золотоволосый эльф разводит руками и говорит:
– Что ж, один неверный шаг может стоить проигрыша даже в великолепной партии. Или в жизни.
– Бывает, наоборот, - говорит Михалкорх.
Он смотрит на меня с бесконечной любовью, и только мы вдвоём знаем, что моя ошибка с той самой книгой стала для нас обоих шагом в новую, светлую и воистину прекрасную жизнь.
Совершайте ошибки. Именно они заставляют мир вокруг нас и внутри нас меняться.
КОНЕЦ