8/21 февраля. Понедельник.
Встала рано. Приняла трех русских сестер милосердия, приехавших из Австрии: к[нягиню] Яшвиль, Масленикову и Романову. Очень интересные люди. Первая из них виделась к тому же со своим сыном, находящимся в плену. Была Мими Мейендорф со своей дочерью Шереметевой. Она так сильно опечалена, бедная малышка! Собиралась навестить Катю Шереметеву, но ее, к сожалению, не оказалось дома. Ненадолго заехала к Ксении. Вечером снова чувствовала себя плохо, ужасно мерзла. К обеду была Зина.
9/22 февраля. Вторник.
Приняла Ильина, Куломзина, затем старого Горемыкина, который еще больше постарел после своей отставки, Гос[ударственного] контр[олера] Покровского – он весьма мил, потом были – гр[аф] Татищев, Зиновьев и Ордин. Гр[аф] Шереметев завтракал у меня. Затем приехал Ники, который был на молебне по случаю открытия Думы[74]. Завтра он снова отбывает. Писала Вальдемару. К чаю только в половине шестого подъехал Миша, он тоже был на открытии Думы до самого конца заседания.
10/23 февраля. Среда.
В 11 часов пришел Африкан, я благословила его перед сегодняшней свадьбой, которая отмечается в тесном семейном кругу. Писала Аликс и бедняжке фр[екен] д’Эскай. После завт[рака] навестила Ксению, потом побыла недолго на своем Складе. Мейендорф был к завтраку, на котором присутствовал также датский полковник [пропуск в тексте], он прибыл попрощаться перед отъездом домой.
11/24 февраля. Четверг.
Приняла Мейендорфа с 13 фронтовиками-инвалидами – Булыгина, Трегубова, Горяинова, Самарина, который снова работает в Красном Кресте, Шварца, г-жу Гриппенберг, кн[ягиню] Голицыну из Смольного, бар[онессу] Тизенгаузен из Ник[ола-евского института] Москвы и г-жу Ермолаеву из Казани. Закончила письмо к Аликс. Потом оставалась дома. Заходила Aпрак[сина], у нее болит плечо – она ушиблась при падении, когда опрокинулись ее сани. К чаю был Георгий. Шеваршидзе не выходит на улицу по причине нездоровья.
12/25 февраля. Пятница.
Приняла Ильина и Мейендорфа, приходивших по поводу австрийского врача Лампруха. Его сестра хотела бы уехать с ним домой, поскольку все еще слаба после тифа. Писала Тюре и Вальдемару. К завтраку был Миша. Съездила с ним в лазарет проведать моих офицеров. Вернулась к чаю. Ксения навестила меня – впервые в этом году. Миша попрощался, так как в воскресенье он уезжает. Ксения пробыла со мною до 7. Зина провела у меня вечер.
13/26 февраля. Суббота.
Приняла Куломз[ина] и Зиновьева с депутацией из трех господ, которые просили у меня разрешения присвоить мое имя убежищам Кр[асного] Кр[еста] района СПб. Затем – адмирала Вислого, Рокуса Сущевского и гр[афа] Дмитриева-Мамонова, который подарил мне альбом. Приняла также четырех раненых офиц[еров]: Завадского, Краснопольского – 4-го Сибирского полка, Иванова – 18-го Сибирского полка, Пасынкова – 53-го Сибирского полка, врача Александрянца, весьма приятного кавказца. Гадон остался к завтраку. Шерв[ашидзе] все еще нездоров. Никуда не выходила. Ксения была к чаю. Аирак[сина] – к обеду. Зина отправилась в Петергоф.
14/27 февраля. Воскресенье.
Была к обедне, потом, как обычно, пришла Саша Козен. Приняла Дашкова и Иосифа Потоцкого, сэра А. Пейджета и лорда Помброка, только что вернувшегося с фронта, он очень мил. Оставалась дома, писала к Беби. Чай у меня пили Ксения и Сандро, который прибыл только утром. К обеду были милые Ольга и Митя. Я, по-видимому, снова простудилась.
15/28 февраля. Понедельник.
Только собиралась засесть за письма, как пришел мой милый Бенкендорф, а потом Алек, весьма excited (взволнованный – англ.). К завтраку были Петя, а также Бенкендорф. Затем приняла гр[афиню] Потоцкую, жену Иосифа. Простужена, поэтому осталась дома. Приходила Ксения. Потом – врач Богданов-Березовский по поводу моих больных ушей. К обеду были Апрак[сина] и Маша.
16/29 февраля. Вторник.
Сильно простужена: насморк и кашель. Приняла тем не менее Ильина и Куломзина, а кроме того, X. Вилькена из Красного Креста. К обеду была Зина. Ксения и Сандро пришли к чаю. Он только что приехал.
17 февраля/1 марта. Среда.
Чувствую себя чудовищно, в голове и ушах шумит. Получила письмо от дорогого Вальдемара. Затем были д-р Варавка и Калинин. У меня бронхит – печальная новость. Не ощущаю ни запаха, ни вкуса. Приняла также ушного врача Богданова-Берез[овского]. Ксения навестила меня и оставалась до шести. Она тоже простужена, так же как и все дети. К обеду была Зина.
18 февраля/2 марта. Четверг.
Приняла Булыгина, затем – Варавку. Писала Вальдемару, все время провела у себя. К чаю была Ксения. Потом несколько врачей. К обеду пришла Зина.
19 февраля/3 марта. Пятница.
В десять часов утра приходил ушной врач Богд[анов]-Бер[езовский]. Ничего не слышу правым ухом. На минутку заглянул гр[аф] Шерем[етев]. Позднее был Варавка. Завтракала с Зиной. Зашла Ксения, одна, без Сандро, он опять уезжает. Ольга К[онстантиновна] пришла в 4 ½ пополудни, а Хейден – к чаю. Они же вместе с Зиной были к обеду. Писала Аликс.
20 февраля/4 марта. Суббота.
Приняла Варавку, он находит, что мне лучше. Гр[аф] Шереметев прибыл к завтраку, за которым подавали блины. К чаю пришла Ксения. Позднее – врачи.
21 февраля/5 марта. Воскресенье.
Моя милая Саша К[озен] завтракала у меня. Ольга Х[ейден] заглянула ко мне после обедни. К чаю была Ксения. К обеду – Ольга и Митя. Смертельно устала.
22 февраля/6 марта. Понедельник.
В церковь пойти не смогла. Утром был Варавка, сказал, что Ксения снова простудилась и не может прийти, – какая жалость. Завтракала с Зиной М[енгден]. Приходил Георгий, но после его визита я почувствовала себя плохо, пришлось снова пригласить Варавку, а кроме него – Калинина и ушного врача. К обеду была Зина. После полудня ненадолго заходил и Бенкендорф.
23 февраля/7 марта. Вторник.
Состояние ничуть не лучше. Все же приняла Ильина. Потом был Варавка. Аппетит отсутствует. К завт[раку] пришла Зина. Грущу, для радости нет причин. Тем не менее начала писать Аликс и Вальдемару. Вечер прошел как обычно.
24 февраля/8 марта. Среда.
Саша Козен пришла после обедни к завтраку. Варавка был дважды, поскольку я чувствую себя очень плохо.
25 февраля/9 марта. Четверг.
Приняла старого доброго Мууса, он наконец-то едет домой. Передала с ним письмо Вальдемару. Затем был Варавка, потом – Апрак[сина]. В 4 часа дня заходила Ольга – так мило с ее стороны. Вечер прошел как обычно.
26 февраля/10 марта. Пятница.
В церкви встретились с Ники. У меня он был к завтраку – ведь сегодня тот день, который всегда был [для нас] таким счастливым [день рождения Александра III]! В 4 часа пополудни зашла ненадолго Катя Оз[ерова]. Слишком много встреч, они меня утомляют, потому и темп[ература] не снижается.
27 февраля/11 марта. Суббота.
По-прежнему невыносимо плохо себя чувствую.
28 февраля/2 марта. Воскресенье.
Кажется, сегодня немного получше, правда, ухо все еще заложено. Насморк пошел на убыль, но все так же не чувствую ни запаха, ни вкуса. В 12 часов был Варавка. Нашел, что с бронхами все же гораздо лучше. Саша К[озен] пришла к завтраку, после которого я почувствовала усталость и прилегла, но спала совсем немножко. Потом писала моей Беби. Бедняжке Зине пришлось остаться у себя – у нее болит горло. Чай пила в одиночестве. Заезжал Николай, но его визит меня утомил, как и визит Калинина. Температура снова 37,1. Милые Ольга и Митя были к обеду. Устала смертельно.
1/14 марта. Вторник.
Ники пришел с двумя старшими [детьми] к завт[раку] после посещения крепости. Была страшно рада видеть их, но жутко устала, потом даже заснуть не могла. Писала Аликс, читала.
2/15 марта. Среда.
Приняла милого Голицына, который участвовал во взятии Эрзерума, – очень интересно. После краткого визита Варавки – он не хотел утомлять меня – заезжал гр[аф] Шереметев. Снова поднялась температура. Страшная усталость, голова тяжелая.
3/16 марта. Четверг.
Не смогла принять Булыгина. Самочувствие по-прежнему неважное. Получила письмо от Беби. Зина пришла к завтраку, она сильно простужена. Милая Ольга была к чаю.
4/17 марта. Пятница.
Состояние ничуть не лучше, чувствую себя скверно. Варавка поставил мне какой-то противный компресс, который пришлось терпеть целый день.
5/18 марта. Суббота.
Три года с того жуткого дня, когда нашего любимого Вилли убили в Салониках. С традиционным визитом побывал Варавка. Температура 37,4. Апрак[сина] завтракала у меня. У Зины все еще насморк. С ухом, слава Богу, чуть лучше. Наконец-то увиделась с Ксенией – она была у меня с 4 до 7 вечера. Как я рада снова встретиться с нею. Никита, такой внимательный, был к обеду. Писала Беби и Аликс.
6/19 марта. Воскресенье.
Состояние отнюдь не улучшилось, самочувствие по-прежнему скверное, настроение плохое. Утром было 37,2. Милая Саша заходила ко мне перед тем, как отправиться в церковь. Был Воровка, нашел, что с бронхами и т. п. все хорошо. Но почему же я тогда так плохо себя чувствую? Саша позавтракала со мной. После чего я немножко поспала. В 4 часа пополудни приехала Ксения. Темп[ература] снова 37,5, так что пришлось попросить милых Ольгу и Митю отменить визит ко мне. Ксения оставалась до 10 вечера, она также нездорова.
Николай II с детьми и женой.
У царской четы родились четыре дочери – Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Великие княжны для обозначения самих себя в дневниках и переписке использовали аббревиатуру «ОТМА», составленную по первым буквам их имен, следующих в порядке рождения (Ольга – Татьяна – Мария – Анастасия). 30 июля (12 августа) 1904 года в Петергофе появился пятый ребенок и единственный сын – цесаревич Алексей Николаевич.