6/19 декабря. Вторник.
Сандро приехал на молебен в 10 ½, после чего был генерал Ходорович специально с поздравлениями от военных. Писала Вальдемару. Завт[ракали] у меня Бишетт, Сандро, а также те, что традиционно бывают по воскресеньям, и, кроме того, Игнатьевы. В 31/3 была у Игнатьевых, смотрела, как дети выполняли гимнастические упражнения. После этого заехала в Ольгин госпиталь, навестила раненых, среди которых оказался один из Л[ардейского] экипажа. Он потерял ногу. Чай пила со всем персоналом. Домой вернулась в 6 часов вечера. Получила телег[рамму] от Николая по поводу страшного крушения под Баку. Вечер прошел как обычно. У Шерва[шидзе] внезапно начался насморк, и он ушел.
7/20 декабря. Среда.
Встала, как всегда, рано. По-прежнему нахожусь в напрасном ожидании писем, которые все не приходят. Приняла Кутепова, который был ранен, а теперь возвращается в полк. Ужасно постарел и исхудал. Шерва[шидзе] на завтраке отсутствовал, простужен. Фекла О[рлова]-Д[авыдова] тоже завтракала у меня, потом еще пробыла немало времени. Вместе с Беби и Зиной навестила Бишетт в прелестной квартире ее дочери, где также были Сандро, двое ее сыновей, старшая дочь Роза и Бетка с Тышкевичем. Стефанеско блестяще играл на инструменте, пили чай. Осмотрели маленький домик Бишетт, который сторож теперь весьма удобно обустроил. Очень приятный и уютный. Она уезжает вечером. Обедали в одиночестве с Зиной. Получила телегр[амму] от Ксении из Севастополя.
8/21 декабря. Четверг.
До полудня была свободна, прочитала в газете, что к[нягиня] Васильчикова написала письмо и за это была изгнана из столицы. Как глупо устраивать такие вот публичные скандалы. Стыдно. Приняла сестру милосердия Ганицкую, которая побывала в австро-венгерских лагерях. Беседовали 2 часа, очень интересно. Погода ужасная, из дому не выходила.
9/22 декабря. Пятница.
Начала писать Алике, от которой получила сразу три дорогих письма, а еще два – от Вольдемара. Это просто невыносимо, что так долго приходится ждать писем, а потом вдруг получаешь сразу несколько. В 3 часа пополудни я приехала на вокзал встретить мою милую Ксению, но поезд прибыл только в 4. Разговаривала с Игнатьевым но поводу скандала с Васил[ьчиковой]. Он в отчаянии. Все газеты полны материалов на эту тему. Отвезла Ксению к Сандро, куда также приехала Беби. Получила милое письмо от Миши. Затем вместе с Беби отправилась домой пить чай.
10/23 декабря. Суббота.
Приняла ком[андира] Астраханского пол[ка] Квитницкого, очень славного человека, затем – трех обувщиков, которые преподнесли мне сапоги, ботинки и домашние туфли. Я подарила им часы. Потом был Игнатьев, в отчаянии зачитал мне письмо своего брата, в котором тот досадует по поводу того, «что эта отвратительная история вокруг Сони В[асильчиковой] была так плохо воспринята. Непостижимо! В 12 ½ пополудни приехала милая Ксения. К завтраку был Шипов. Погода мерзкая, из дому не выходила. К чаю пришли обе мои до[рогие] дочери.
11/24 декабря. Воскресенье.
Как обычно, была в церкви у Игнатьевых, потом – завт[рак] у меня с Ксенией и Сандро и теми, кто, как правило, бывает по воскресеньям. Гадон вернулся из Румынии, рассказывал о печальных обстоятельствах, в которых оказалась бед[няжка] Мисси [Мария Румынская]. Писала Аликс и Вальдемару до 4 дня, потом к чаю приехали Ксения и Беби. Приняла Зайта из Преображ[енского полка], который лежал в обоих моих госпиталях после ранения. Сейчас почти совсем выздоровел. Пришла телегр[амма] от Фредер[икса], который предлагает Киев в качестве местопребывания бед[ной] Мисси и ее семьи и спрашивает, не стеснит ли она меня. Непостижимо. Да ведь мне тогда дворец придется оставить. Здесь нет места для двоих, да еще с ее придворными и т. п. Все это, разумеется, из-за глупости Мосолова. Дурацкая история, как будто нельзя было предложить им другое место.
12/25 декабря. Понедельник.
Великолепная солнечная погода, словно весна наступила, так светло, и не замечаешь, что на дворе самые короткие в году дни. Приняла Никитина с большим докладом. Кауфмана сместили с его поста в Ставке – слишком большую симпатию выказал к[нягине] Васильчиковой. Невероятно. К завтраку был Андре, а также Гадон. Потом гуляла в саду с Ксенией и Зиной, на воздухе замечательно. Затем с Ксенией отправилась к Беби, пили у нее чай до 6 вечера. Пупка сидел рядом со мной, что обидело нового врача. После чая музицировали. Долгоруков вернулся из Белой Церкви, необычайно доволен своим пребыванием там и охотой. Вечером он отправляется в Ставку, чтобы устно разъяснить ситуацию по поводу пребывания Мисси в Киеве и заявить, что здесь нет места.
13/26 декабря. Вторник.
Приняла д-ра Варавку, прибывшего просить за одного солдата, отличившегося на фронте. Он имеет 4 Георгиевских креста и необыкновенно хороший человек. Затем были два солдата Ключарев и Шимкович, которые воевали в Австро-Венгрии. Очень интересно. Завтракал у меня Гадон, он вновь уезжает. Гуляла в саду с Ксенией. Они с Беби были к чаю. Получила страшные письма от Ник[олая] и Апр[аксиной] о том, что происходит. Ужасно такое читать, я рада, что нахожусь далеко от всего этого.
14/27 декабря. Среда.
До пол[удня] была свободна. Изумительная солнечная погода. Приняла к[нягиню] Вороницки-Корибут из польского Красного Креста, которая теперь направляется со своим отрядом в Румынию, просила рекомендовать ее Мисси [Марии Румынской, племяннице Александра III].
15/28 декабря. Четверг.
Села за письмо к Аликс. Прекрасная, ясная погода. К завтраку были Игнатьевы. В 11 часов на минутку заехала Ксения. После завтрака мы гуляли в саду. На воздухе прекрасно. К обеду были обе дочери и Сандро.
16/29 декабря. Пятница.
Приняла пятерых раненых офицеров, которые лечились в моем госпитале. Это Пайнавцев, Алексеев, Гаврилович, Ходоровский и сестра милосердия Ранн из К[расного] К[реста]. Затем – очаровательную графиню Замойскую, сын ее уже стал офицером, а она еще так молода. Затем приехала Ксения, мы отправились на небольшую прогулку. Подморозило, 2 гр[адуса]. К обеду были только Сандро и Беби. В 12 часов прибыл ген[ерал] Брусилов, остался на завтрак, от меня сразу едет в Ставку.
17/30 декабря. Суббота.
Уже в 10 часов утра пришел Шерваш[идзе] с бумагами. Затем я приняла обувщика, которому также подарила часы и передала булавку для управляющего. Потом – чл[ена] Гос[ударственной] Думы [пропуск в тексте], который прибыл прямо из Петерб[урга] с весьма нерадостными впечатлениями. Все так печально и может привести к очень опасным последствиям для будущего. Перед самым обедом пронесся слух, что будто бы убит Р[аспутин]. Не могу поверить, что это правда.
18/31 декабря. Воскресенье.
Пока еще нет никаких официальных известий об этом невероятном событии. Как всегда, была с Ксенией к обедне у Игнатьевых. Сандро простужен, так что Ксения поехала к нему домой. На воскресном завтраке был к[нязь] Багр[атион]-Мухранский с письмом от Вальдемара, которое Ники переслал ему после того, как он завершил инспекцию Мурманской дороги. Он находит все, о чем рассказывают, весьма преувеличенным и по большей части лживым. Страшными известиями из Петерб[урга] заполнены все газеты. В связи с этой ужасной историей называют имена Дмитрия и Феликса. Сандро все же был к обеду, а вечером отправился в столицу узнать, что там происходит. К[нязь] Кропоткин из К[расного] К[реста] также явился на завтрак, оказавшись незваным гостем.
19 декабря/1 января 1917. Понедельник.
В первой половине дня приехала Ксения, говорили только об этой невероятной истории. Все радуются и превозносят Феликса до небес за его доблестный подвиг во имя Родины. Я же нахожу ужасным, как все это было сделано. Обвиняют сейчас Феликса и Дм[итрия]. Но я не верю ни одному слову. Состояние неприятное. Почва уходит из-под ног. Мы с Ксенией погуляли немного в саду, довольно холодно. Ольга к чаю не приехала. К обеду была Ксения.
20 декабря/2 января. Вторник.
Писала Аликс, приняла кн[язя] Мертваго, затем прибыла Даки из Ясс, рассказывала о бед[няжке] Мисси. Оставалась до 3 дня. К завтраку была Ксения, после чего мы ненадолго выходили в сад. 10 гр[адусов] м[ороза], но погода прекрасная, солнечная. Даки снова была к чаю, беседовали обо всем на свете, она рассказывала о своем последнем разговоре с А[лики], которая видит все очень превратно и своим всегдашним упрямством и своеволием только увлекает всех нас в пучину несчастий.
21 декабря/3 января. Среда.
До полудня ожидала Ксению, которая сначала встречала Феод[ора], прибывшего рано утром. Он очень похудел после той отвратительной истории, в которую его тоже затянули, хотя он при всех этих событиях даже не присутствовал. Досадно. Он провел здесь весь день и с Ксенией и Ольгой был у меня к чаю. Дм[итрий] просил передать мне, что никогда не забудет, как она с ним обошлась. Он позвонил по телефону и спросил, может ли ее видеть. Она ответила отказом и прислала к нему Максимовича, который от ее имени объявил его находящимся под домашним арестом. Но это делать она не имела никакого права. Стало быть, она подозревает его в убийстве. Нелепая история. Ольга была к чаю, а в 8 часов вечера моя милая Ксения уехала в Крым вместе с Феод[ором] – очень печально. Вечером получила телегр[амму] от Аликс, она уже осведомлена об убийстве.
22 декабря/4 января. Четверг.
Сандро телегр[афировал], что надеется привезти своего зятя сюда и что Ирина и его родители тоже приедут, когда он сочтет это удобным. Бог знает, что это должно означать! Выходила в сад, прелестная солнечная погода, но, правда, холодно, хотя и безветренно. К завтраку были Игнатьевы. К чаю – Беби. Обедали a trois: я, Зина и ее брат. Получила письмо от моей милой Ольги из Павловска.