12 августа. Воскресенье.
Сегодня маленькому Тихону исполняется год. В 10 часов мы с Долг[оруковым] отправились к ним. У всех превосходное настроение. Дождались Ксению и вместе поехали в церковь, где малыша, который был невероятно послушен и мил, причастили. Затем завтр[акали] у меня. В 4 часа пополудни был датский офицер Нюборг, только что прибывший с Кавказа, который поведал замечательную историю. Он находился в рядах Добровольческой армии, и его собирались расстрелять, но один матрос Л[ардейского] эк[ипажа], услышав, что он датчанин, спас его. Он [матрос] ходил в северных широтах и много раз бывал в Копенгагене, в том числе и в Тиволи. Затем я пила чай в саду у Ксении, где застала большую компанию: Ольгу Ор[лову] с сыном и Надей, Мальцевых с сыном, Павлова и Гужонов. После чаепития подвезла Фогеля в Ай-Тодор, побыла немножко у Ксении. Домой вернулась в 7 часов вечера. Обедали вчетвером.
13 августа. Понедельник.
Как обычно, в 10 часов пришли дочери. Сегодня у малыша Тихона именины. Вместе с Долг[оруковым] проводили немного Ксению, потом вернулись домой пешком. Очень жарко. Завтракали вчетвером. После чая я навестила Пантелеевых, которые на сей раз все были в сборе. Оставалась у них до 6 ½ вечера, они такие симпатичные, добрые, трогательные. Обедали вдвоем, рано легла спать.
14 августа. Вторник.
Привела себя в порядок к 9 часам, до прихода Ксении занималась своими делами, потом подошел Сандро с тремя младшими [детьми]. Завтр[акали] у меня все Ольгино семейство и датский л[ейтенант] Нюборг, который рассказал множество интересных вещей. Он был и в Ростове, и в Сибири, и на Кавказе. Кук[ушкин] взял с собой пуделя. К чаю была Мария Раевская, после чего мы с Зиной посидели на берегу в Ореанде Витта. Там красиво, но было жарко и очень душно. Обедали вчетвером.
15 августа. Среда.
Все та же жара, невозможно выйти из дому, на солнце 30 гр[адусов], а тени здесь так мало. Как всегда, утром у меня были дочери. В 12 часов пришла Апрак[сина], оставалась и после чая. В 4 часа дня приняла молодую датчанку фрекен Лассен, она привезла письма, переданные ей для меня молодым бар[оном] Веделлем Веделльсборгом, который служит в Москве в российско-датской торговой фирме[130]. Это были письма от Ингеборг, Тюры, Дагмар, а также от Ольги Хейден из Павловска, что меня очень порадовало. Затем, проводив Апрак[сину] домой, я навестила Софи Ф[ерзен], у которой застала Ксению, Ольгу Орлову, Долг[орукова] и Денов. Мы сидели в саду, где было замечательно, только к концу навалилась жуткая духота. Обедали вдвоем с Зиной.
16 августа. Четверг.
Снова чудовищно жарко, 30 гр[адусов] на солнце, 22 – в т[ени]. А в моей комнате – все так же 24. Спустилась вниз, где чуть прохладнее, там меня и застали Ольга и Ксения, приехавшие с Долг[оруковым] и Вяземским. В 12 часов вместе с двумя последними я отправилась на завт[рак] в Ай-Тодор. Соседом моим за столом оказался Шателен, которого я люблю. Подавали – в кои-то веки – прекрасные фрукты. Домой вернулась в 3 ½ часа пополудни, так что Зина возвратилась из Ялты раньше меня. После чая я отправилась в Дюльбер, где хозяева [Петюша, Николаша, Милица и Стана] зачем-то закрыли все окна, почему я и предложила обосноваться на балконе. Беседовали до 6 вечера, затем я уехала домой. Духота ужасающая. Обедали вчетвером, после чего до 10 часов пробыли на террасе. Вечер выдался жаркий и тихий. Встретила кн[ягиню] Вяз[емскую] с сыном и нев[есткой].
Вдовствующая императрица Мария Федоровна со своими собачками.
«Это все Божья милость, что будущее сокрыто от нас, и мы не знаем заранее о будущих ужасных несчастьях и испытаниях; тогда мы не смогли бы наслаждаться настоящим, и жизнь была бы лишь длительной пыткой» (из письма императрицы Марии Федоровны сыну, великому князю Георгию Александровичу).
17 августа. Пятница.
Продолжила писать Аликс. Начала письмо Вальдемару, ожидаю оказия. Дочери навестили меня. В 12 часов я приняла б[ывшего] морского офицера Самарина, чей отец до сих пор находился в Петергофе. Очень славный и интересный человек с верой в будущее. Он остался на завтрак, за которым были еще лишь Зина и Вяземский, и говорил без умолку, декламировал прекрасные стихи собственного сочинения. После чая я отправилась в Ай-Тодор, но застала там только лежавшего в постели простуженного Васси. Я посидела немного с Шателеном и С[офией] Дм[итриевной] в соседнем доме, потом навестила Катю Кл[ейнмихель], она снова отхаркивает кровью. У нее я встретила Изъединова, который вместе с другими гостями пил чай в саду. Домой вернулась после семи вечера. К обеду был Долг[оруков], он зачитал мне письмо от Бетси из Киева, где она среди прочего пишет, что в Анг[лии] объявили траур по моему Ники – страшно слышать такое! – но потом отменили. Так мучительно жить при отсутствии достоверных сведений.
18 августа. Суббота.
Встала рано, читала, писала. Были дочери вместе с Сандро и двумя младшими [внуками]. Очень жарко. Вместе с двумя моими господами [Вяземским и Долгоруковым] проводили Ксению, проехав с нею часть пути. Обратно возвращались пешком. До завт[рака] посидела немного в саду. После завтрака отправилась на прогулку. По дороге встретила кн[ягиню] Вяземскую, подвезла ее в Нов[ый] Мисхор, где она вышла, я же поехала дальше в Мис[хор], где чудесно провела время на берегу в компании с Тебро Н[арышкиной]. Домой вернулась после семи вечера, обедали втроем с Зиной и В[яземским].
19 августа. Воскресенье.
Спала плохо, почему и встала только в 8 ½. Жуткий ветер. Была в церкви в Ай-Тодоре. Уехали домой после трех пополудни. Феликс прелестно пел под гитару, затем пришла Марина С. Стааль и исполнила их забавную композицию «Белый дом», весьма остроумную и удачную. По возвращении домой больше никуда не выезжала. После чая зашла к Ольге, наблюдала, как малыш Тихон ходит без посторонней помощи, отчего сам испытывает огромное удовольствие. На обратном пути навестила Вяземских, чему хозяйка дома очень обрадовалась. Я так долго не встречалась с нею, и она решила, будто я больше не желаю ее видеть, и сказала: «J’ai erains avoir deptee, on faile soire gaffe» («Я боялась, что разонравилась Вам или совершила какую-то глупость» – франц. искаж.). Обедали втроем.
20 августа. Понедельник.
Поднялась рано. До прихода дочерей и Дмитрия писала и читала. Жуткий ветер. Затем до завт[рака] посидела немного в саду вместе с Вяземским. Завтракали вчетвером. После чая отправилась в Ай-Тодор навестить маленького Васю, который поправился. Зашла к Соф[ии] Д[митриевне], у которой встревила Шателена и супругов Жеребцовых. Он [Жеребцов] весьма весел и разговорчив. Затем навестила Зинаиду Юс[упову], видела маленькую беби, которая была не слишком-то любезна. Папа Феликса оправился после болезни, пробыла у них долго, беседовали на балконе. Домой вернулась только в 7 ½ часа вечера в кромешной тьме. Обедали втроем.
21 августа. Вторник.
Снова сильный ветер. На море шторм. Были дочери вместе с Сандро, Дмитрием, Ростиславом и Васей. Долг[оруков] видел вчера Кривошеин, который, по его же словам, располагает достоверными сведениями о том, что мой Миша находится под защитой у французов. Благодарение Господу! Завт[ракали] у меня Ольга с К[уликовским] и Долг[оруков]. Двое других моих [бывших придворных] отправились в город. К чаю были Соня и Ольга с Тихоном. Затем я отвезла Соню к Софи Ф[ерзен]. В этот момент она находилась в доме со своей дочерью Лили и Павликом и пила чай. Домой вернулась в 7 часов вечера, было очень жарко. Обедали вчетвером.
22 августа. Среда.
Все, как обычно. Дочери вместе с Дмитрием и Васей навестили меня. Потом мы с ними погуляли в небольшой рощице возле маяка. Как раз в этот момент пошел небольшой дождь. Тихон был с нами и остался чрезвычайно доволен прогулкой. Писала Вальдемару. К чаю была Апрак[сина]. Я отвезла ее обратно, а затем навестила Катю Кл[ейнмихель]. Домой вернулась около 7 часов вечера. Обедали втроем с Вяземским.
23 августа. Четверг.
Съездили с Ксенией и Васей на пляж около маяка, где было замечательно. Малыши и м-м Гужон купались. Затем заехала к Ольге. Завтракали втроем. Чай пила у Лоло, где также были Сандро и ее бывшая нев[естка], которая завтра отправляется через Киев и Москву. Домой вернулась в 6 ½ часа вечера. Закончила письмо Вальдемару, которое она [бывшая невестка Лоло] возьмет с собой. Обедали и провели вечер вчетвером.
24 августа. Пятница.
Привела себя в порядок к 9 часам. В саду под большим зонтом дописала письмо Аликс. Были Ксения и Ольга вместе с Васей. В 12 часов я приняла гр[афа] Келлера, которого была так рада увидеть снова – впервые после войны. Он пришел в форме, которую украшали его ордена, и с крестом св[ятого] Георгия на шее. Это замечательнейший человек sans peur et reproche (без страха и упрека – франц.). Рассказывал, что в его корпусе соблюдался полный порядок и царило спокойствие в течение целого месяца после революции, пока ему не пришлось покинуть свой пост. Он остался на завт[рак], на котором присутствовали мои дочери, Орбелиани и мои [придворные]. Слушать его [Келлера] было необычайно интересно. Он беседовал с одним офицером, который виделся с к[нязем] Д[олгоруковым], и тот сообщил ему, как вместе со своими людьми освободил Н[ики] и перевез всех их в безопасное место на борт корабля. Неужели это правда? Дай-то Бог! Они оставались у меня до 3 ½ пополудни. После чая навестила г-жу Пантелееву. Она, как всегда, очень трогательна. Обедали и провели вечер втроем.
25 августа. Суббота.
Сегодня день рождения моей любимой благословенной Мама. Какие же светлые воспоминания связаны у меня с этим когда-то таким счастливым днем! Съездили с Ксенией и Вяземским в небольшую рощицу возле маяка, затем навестили О