е. Дома ее, к сожалению, не оказалось. К обеду была м[аленькая] Минни. Вечер мы провели одни.
19 июля/1 августа. Суббота.
Сегодня я провожу последний день с моей дорогой Аликс. Как это ужасно! Неизвестно, когда мы теперь снова сможем увидеться. Уж конечно, не в этом году, раз начинается война! В 1 час дня позавтракали. Затем, попрощавшись с Луизой и ее дочерью, Совералом, Луизой Л., Пробиным, Шарлоттой и всеми остальными, мы с Аликс отправились на станцию. Там уже нас ждали Джорджи и Мэй, а также Бенкендорфы, все посольство и Кастенскьольд. В полном отчаянии я расстаюсь с моей любимой Аликс! Какое жестокое прощание в этот такой ужасно серьезный момент. Переезд прошел прекрасно! В 5 ¼ прибыли в г. Кале, где меня должна была встретить Ксения. Однако ее там не оказалось. Она встретила меня лишь в Бельгии. Она (Ксения) потеряла всех своих людей и весь свой багаж.
Франция, Германия
20 июля/2 августа. Воскресенье.
Во Франции нас повсюду встречали возгласами: «Vive la Russie! («Да здравствует Россия!» – франц.). Мобилизация шла полным ходом. В Германии ничего не было заметно до тех пор, пока мы не прибыли в предместья Берлина, где лица прохожих дышали ненавистью. Когда же мы въехали в Б[ерлин] – отвратительное место, – в поезде появился Свербеев и сообщил, что объявлена война, а также что мне не разрешено пересечь германскую границу. Он сам был как помешанный. Видно было, что он совершенно потерял голову и уже не был послом. Он сказал мне, что м[аленькая] Ирина находится здесь с семьей Юсуповых и что все они арестованы. Слыхано ли что-либо подобное! Какие подлецы! Потом появился немецкий господин, чиновник, который заявил, что я должна вернуться назад и ехать домой через Англ[ию], Голл[андию] или Швейцарию или, может быть, я предпочла бы Данию. Я протестовала и спросила, что случилось. На это он ответил: «Россия объявила войну». Я ответила, что это ложь, а также то, что мобилизация начата ими [германцами] тайно и проводится уже в течение четырех лет, в то время как Р[оссия] только теперь начала осуществлять эти действия [мобилизацию] и только теперь заявила об этом официально. «Но это, – сказала я, – еще не означает начала войны». В конце концов через 2 часа мы наконец-то выбрались из всей этой грязи и уже находились на пути в Вамдруп.
Дания
21 июля/3 августа.
Понедельник. Прибытие в Видере[27] в 5 часов. Слава Богу, сегодня утром мы пересекли границу. Как же я рада, что мы уехали из этой отвратительной Гер[мании]! Приняты мы были сразу очень дружелюбно. В прекрасную погоду мы пересекли Лилле Бельт, затем миновали Фюн и прибыли в Нюборг, где нам подали прекрасный датский завтрак. С нами из Лондона также ехала Ольга Беннингсен. Во второй полов[ине дня] мы прибыли в Копенгаген, где меня встречали дорогой Вальдемар, Луиза, Кр[истиан] с Адини, а также все дети. Вальдемар, Эрик и Ксения поехали со мной в мой дорогой Видере. Там, в конюшне, сейчас расквартированы солдаты. Я благодарила Господа за то, что я теперь нахожусь здесь, дома, и очень счастлива. Спала прекрасно в своей постели. После обеда пришел Джорджи с женой, затем бедн[яга] Кристиан, который находится в полном отчаянии по поводу грозящей опасности. Получила телег[рамму] от Аликс: Англия примет участие в войне! Какая большая радость! Мы все от восторга принялись друг друга обнимать.
22 июля/4 августа. Вторник.
Ничего сегодня не напоминало о празднике. Получила телеграмму от Аликс. Письма, к сожалению, уже не доходят. Здесь все выглядит также очень серьезно. В то время, пока у меня находился Рердам, пришла Хелена, и я с возмущением рассказала ей, как с нами, а также со всеми другими русскими теперь обращается ее дядя. Затем я выходила на прогулку в сад, где увидела артил[лерию] с двумя пушками. Я их сразу же сфото[графировала]. Вскоре появился Вальдемар, с которым мы вместе позавтракали. Затем отправились [подписано сверху] в Бернсторф[28], потом в гостиницу «Англетер», чтобы увидеться с Ириной и Юсуповыми. Они сегодня утром, слава Богу, прибыли в (Данию). В гостинице было множество несчастных русских, с которыми совершенно бессовестно обошлись в Герм[ании]. Посетила в Соргенфри Кр[истиана] с Ад[ини]. Юсуп[ов] принес мне букет цветов от всех моих пол[ков]. Остался с нами пить чай. Также меня навестил мой дорогой г. [сокращение] Плюм.
23 июля/5 августа. Среда.
Вальдемар провел у меня весь день. Вместе с ним мы посетили Ксению с Ириной, которые находились в городе. Домой возвратились к завт[раку]. В 5 часов на пароме мы должны были отправляться в Мальме. Все члены семьи собрались во Фрихавне, чтобы проводить нас. На этот раз мое пребывание дома (в Видере) было очень коротким, но, несмотря на это, было очень приятно вновь увидеться со всеми. На пароме мы встретили ген[ерала] Горяинова со всей семьей, который также возвращался назад. Кроме них с нами в поезде ехали Мария Раевская с двумя дочерьми и сыновьями, а также все Юсуповы. Если бы все происходящее не было так трагично, можно было бы воспринять это возвращение как нечто комическое. Мы пообедали на борту парома и в 7 часов прибыли в Мальме. Ехали в шведском поезде очень хорошо.
24 июля/6 августа. Четверг.
Находились в дороге весь день. Навестила Зинаиду Юсупову, которой было очень плохо. Она лежала на кровати рядом с Ириной. Остальных пассажиров мы видели лишь во время завтраков и обедов. Слава Богу, что со мной были Ксения и милая м[аленькая] Ирина. Мы купили швед[ские] газеты, но там не было новых новостей. Шведы повсюду были очень дружелюбны и предупредительны.
25 июля/7 августа. Пятница.
Сегодня, к сожалению, шел дождь, и поэтому места, которые мы проезжали, навевали меланхолическое настроение. Однако пейзажи нередко были очень красивы, особенно там, где были большие озера, водопады и леса. Местные жители вели себя очень дружелюбно. В 4 ½ мы прибыли в Кируну, где вышли из поезда и пересели в автомобиль, на котором отправились в Торнио – Ксения, Юсупов[ы] и я. Сначала погода стояла прекрасная и было очень тепло, но неожиданно надвинулась гроза и пошел проливной дождь, так что нам пришлось поднять верх машины. Нас встретил губернатор как раз в тот момент, когда дождь прекратился. Он повез нас в одну прекрасную старую церковь, которая была построена еще в XVII веке. Мы встретились там со многими несч[астными] русскими, среди которых был ген[ерал] Родзевич с женой. Как оказалось, они тоже едут поездом вместе с нами. Были и офиц[еры] Пре-обр[аженского] [полка][29]. Станция была украшена гирляндами и цветами. Все было очень трогательно. Мы покушали только в 9 ½, а выехали лишь в 2 часа.
26 июля/8 августа. Суббота.
Спала прекрасно в старом финском вагоне, который эксплуатировался еще в те времена, когда были живы мои св[екор] и св[екровь]. Последний раз мы ездили в подобном вагоне, когда направлялись в Вильну к берегам реки, а теперь, к нашему удивлению, в вагоне оказался тот же кондуктор, что и в те далекие времена. Все было хорошо, кроме того, что не было электричества. На каждой небольшой станции мы видели огромное количество народа. Нас встречали с музыкой и песнями. Везде были цветы, вечером – всюду иллюминация. Принимали очень приветливо и с большой любовью. Все это сильно меня растрогало и обрадовало. Я абсолютно счастлива, что из-за сложившихся обстоятельств мне пришлось ехать через Финляндию[30] и увидеть эту трогательную преданность и верность, в которых я, впрочем, никогда не сомневалась. Мы также осмотрели несколько недавно сформированных стрелк[овых] полков. Они выглядели блестяще! Во время завтрака и обеда я сидела между ген[ерал]-губ[ернатором] Зейном и одним финским господином, который раньше был офицером, – очень милый человек. С ним мы говорили о старых счастливых временах.
Россия
27 июля/9 августа.
Воскресенье. В 12 ½ прибыла в Петергоф. Очень рано пришли Николай и Сережа Долгорукий, которые хотели со мной попрощаться перед тем, как отправиться на войну. Сережа только что женился на Ирине Морозовой. Мне его очень жаль! Он просил меня благословить его перед отъездом на войну, так как его матери здесь нет. Это меня чрезвычайно тронуло. В Петергофе нас встречал мой любимый Ники вместе со всей семьей. От Гвар[дейского] экипажа был выставлен почетный караул. Собралось много народа. Все это было действительно прекрасно и напоминало мне наше возвращение домой после крушения[31]. Ники с семьей пришли ко мне к завт[раку]. Я была так счастлива находиться дома и снова увидеть их всех! Настроение великолепное. Присутствует высокий подъем духа, который я, слава Богу, тоже отчетливо ощущаю. В 8 часов видела Ильина, который сообщил, что не верил, что я приеду. К обеду были дети.
28 июля/10 августа. Понедельник.
Моя Ольга заявила мне, что через несколько дней она вместе с Евг[еньевской] общ[иной] отправляется на фронт в качестве сестры милосердия. Это мне понятно, но вместе с тем эта мысль меня очень страшит. Пришла Ксения, чтобы встретить Сандро и увидеться с Ириной. Я же принимала посетителей всю первую половину дня. К завтраку были мои дамы, Шер[вашидзе], Сан[дро], Обол[енский], а также ген[ерал] Грюивальд, который олицетворяет свою немецкую фамилию. Утром приходил Ники с дочерьми. После завтрака была Ольга, и мы с ней вместе отправились к бед[ной] Евгении, которая так изменилась! Алек также был дома и рассказал, как отвратительно обошлись и с ним во время его возвращения из Германии. К обеду пришел Ники с детьми.
29 июля/11 августа. Вторник.