в то же время весомо проговорил Фьор.
Ух, у меня даже волна дрожи по телу пробежала от его тона. Я уже молчу о волнении в целом — всё-таки событие неординарное, более того — долгожданное!
— Виолетта Трамборская, она же Мареамарозова, готова ли ты взять в мужья Северина дер Гуттанберга, он же Фьор?
— Готова! — выдохнула я.
Что-то меня так колбасить начало, даже ноги задрожали. И дышать стало неудобно, что неудивительно, воздух-то реально сгустился.
Что говорил Лазарус дальше, я понимала слабо. Только чувствовала, как разгорается огонь в груди, как от Фьора идут ко мне горячие волны, как наша магия тянется друг к другу…
А потом я не выдержала и… упала в объятья своего жениха. Ноги подкосились, тело затряслось уже полностью, и только взгляд Фьора — любящий, обволакивающий — держал меня на плаву.
В какой-то момент меня пронзила довольно сильная, но короткая боль, от которой я попросту отмахнулась. И этим меня пугали? Пф, да после родов и эпичного падения с балконом это просто мелочи жизни!
После боли наступило блаженство. Я чувствовала, как мы срастаемся с Фьором, как наш огонь переплетается столь тесно, что уже не разобрать, где чьё пламя. Нестерпимо хотелось скинуть с себя красивое и в то же время жутко надоевшее платье, сорвать с новоиспечённого мужа рубашку и прочее и…
— Благословенны истинные! — воскликнул Лазарус после чего буйство магии стало затихать.
Видимо, здесь это финальная фраза обряда. Мужем и женой официально не объявляют, а вот так провозглашают. Интересненько!
— Можете отправляться в спальню, пользуйтесь тем, что я сейчас добрый, — устало выдохнул архимаг после того, как магия улеглась. — Так уж и быть, подожду ваших объяснений до завтра.
Я только и смогла, что хихикнуть, а потом и вовсе охнула, потому что меня подняли и понесли. Причём не из храма, а вглубь, где, оказывается, имелась брачная спальня с такой огромной кроватью, что мама не горюй! От одного её вида стало невыносимо жарко, мне даже показалось, что платье уже начало тлеть и вот-вот вспыхнет. Ой, а это не кажется, действительно запахло палёным…
— Потерпи, милая, ещё чуть-чуть, — Фьор говорил таким низким, таким волнующим голосом, что ни о каком терпении речи и быть не могло.
Я всё-таки вспыхнула и тут же испугалась: вдруг у меня тоже волосы сгорят, как у Фердинанда? Как-то не улыбается ходить лысой. Да и кровать жалко, вон она какая роскошная. Наверняка удобная, а если мы её подожжём, то где тогда будем любить друг друга? Не на полу же…
— Не бойся, в этом храме мы ничего не сможем повредить, сколь бы сильны ни были, — поспешил успокоить меня Фьор, сам при этом тоже вспыхнул.
Миг, и мы теперь оба обнажены, волосы при этом, слава Богу, не пострадали — я проверила. А потом стало как-то не до них. Его губы требовательно накрыли мой рот, спина коснулась шёлковой прохлады простыни, которой оказалось не страшно наше пламя.
Ох, эти сильные и в то же время заботливые руки! Такие большие, такие горячие…
Его пронзительный, полный страсти взгляд, от которого горишь ещё сильнее, хотя куда больше?
Его напор, которому я рада, который распаляет, зажигает звёзды в моих глазах.
— Девочка моя! — простонал он, когда я взорвалась от невыносимого удовольствия.
— Твоя! — прохрипела я, дрожа, словно пробежала стометровку на скорость. — А ты мой!
— Твой! — воскликнул он и тоже взорвался.
Тогда-то нас и накрыло такой волной жара, по сравнению с которой все, что было до того — просто детский лепет. Костерок для туристов, который не идёт ни в какое сравнение с необузданной стихией. Мощной, сметающей всё на своём пути, даже страшновато стало, но уже не просто за волосы — за жизнь.
Зря, как оказалось.
Огонь никак не навредил нам, да и кровать осталась целой. Фьор был прав — это особое место, которому даже такое буйство не страшно. Фух, вот и славно! Не хотелось бы отвечать за разрушение храма по независящим от меня причинам. Как в том фильме про Шурика: «Что, и часовню развалил тоже я?»[1].
[1] Цитата из фильма «Кавказская пленница».
Глава 28. Кто украл Фердинанда?
Фьор
Первое брачное утро встретило меня интересной вестью: Фердинанд исчез. Учитывая, в каком он пребывал состоянии после вчерашнего допроса, не совсем понятно, где он взял силы на побег. Скорее всего, ему помогли, вопрос: кто? Учитывая, что мы взяли его соратников на месте, получается, там были не все.
С огромным сожалением мне пришлось покинуть свою жену, чтобы заняться этим вопросом вплотную. Тело ломило, ему совершенно не хотелось вылезать из-под одеяла и куда-то идти. Оно жаждало продолжения брачной ночи, но дело есть дело. Пламя тоже возмущалось, пылало в груди так сильно, что порой мне было трудно его контролировать.
Но самое удивительное было не это, а то, что я чувствовал: наш огонь действительно стал общим и очень мощным. Более того, в тот момент, когда я разозлился на охранников, прошляпивших исчезновение короля, Виолетта, похоже, почувствовала это и… оттянула часть огня на себя. Не знаю, что она сделала с излишками, но факт остаётся фактом — это сработало!
Первым обнаружить место нахождения Фердинанда попытался Варетрос.
— Этот засранец укрылся от своей стихии! — Он выглядел обескураженным, и было от чего. Архимаг водной стихии и не смог найти своего ученика! — Либо он умер, либо стремится к этому, потому что жить без связи со своей силой — сами знаете, чем чревато.
— Жаль, всех некромантов перебили, не к кому теперь обратиться, чтобы узнать наверняка. — С другой стороны, вряд ли бы они согласились нам помочь.
Скорее наоборот.
Правда, стоит уточнить, что в отличие от своего ученика, которого я развеял в пыль, Арахнус физически ещё дышал, но это ненадолго. Лазарус хорошо над ним поработал.
— Знаешь, буквально вчера я поймал себя на ощущении, что стоит ждать возвращения Кэрвина, — неожиданно выдал Бореос.
Странно, он ведь с воздухом дело имеет, а не с некромантией. Или ему это нашептали ветра?
— Думаешь, стоит вновь попробовать поискать его через родственную кровь?
— Почему бы и нет? Но сначала всё-таки Фердинанд.
С этим трудно было поспорить.
Впрочем, и этот вид поиска не дал результата, но я даже не удивился. Всё же Ферд впустил в себя чуждую его истинной природе тьму, она многое в нём изменила. Конечно, Вартерос его прочистил, но от того кровь ещё больше разбавилась.
И всё-таки я никак не мог понять, как он умудрился сбежать и так качественно спрятаться? Даже если ему помогали, это всё равно не так-то просто. Что характерно, никаких посторонних следов не найдено. Даже малейших эманаций магии, с помощью которой он выбрался. Если только…
— Мойшта! — позвал я хозяйника, предварительно уйдя ото всех в пустую комнату.
По идее после брачного ритуала я теперь могу его видеть и слышать. Он сам говорил об этом Виолетте.
— Приветствую тебя, муж хозяйки! — раздался довольно низкий голос.
Я оглянулся, чтобы узреть весьма необычное существо. Да, я видел его на картинке в одной из старых книг Зветландии, но это совсем другое, живьём оно стократ удивительнее выглядит. Точнее он. Вроде бы рост ребёнка, но лицо взрослое. Волосы необычные, толстыми пучками растут, словно склеенные. Или это такие толстые волосинки? Сам крепенький, с широкими плечами для его комплекции.
— Приятно познакомиться, — кивнул ему в ответ. — Слушай, а ты случайно не в курсе, куда девался Фердинанд?
Скромное, я бы даже сказал смущённое, покашливание было мне ответом.
Так-так-так…
— Они с тем некрохрычом так испортили баланс, что без него не получилось бы его восстановить, — принялся оправдываться Мойшта. — Он был источником, ему и исправлять.
Я выдал такое заковыристое ругательство, что у хозяйника покраснели уши. А они были весьма внушительными, отчего смотрелись особенно забавно.
— Теперь понятно, почему мы не смогли его найти даже по крови.
— Он всё равно не жилец, а так послужит на благо равновесию.
Руки так и тянулись свернуть шею этому мелкому засранцу, потому что должно было быть по-другому! Суд архимагов и глав высоких родов, общее решение… Волевым усилием я сдержал свой гнев.
— А некроманта почему не забрал? Он ведь тоже равновесие нарушил.
— Не, эту гадость нам не нать! — замахал руками Мойшта. — Сам сдохнет, да поскорее бы.
— Тут с тобой и не поспоришь, — усмехнулся я и понял, что уже и сдерживаться не надо.
Ушла злость, осталось только… облегчение. Серьёзно, проблем будет куда меньше, если мы сосредоточимся на внутреннем развитии страны, на том, чтобы всё наладить, разобраться с налогами и прочим. Фердинанд бы не изменился, это было видно ещё вчера, хотя видят небеса, я не рад такому исходу. Престол — дело очень ответственное, но кто, если не я?
Правильно — никто.
— А как именно Фердинанд послужил стабилизации? Я так понимаю, что это древняя магия Зветландии?
— Да, она самая. — Мойшта повёл плечами, ему было явно непривычно делиться подобного рода секретами. Как-никак, я — потомок врагов. С другой стороны, моя жена та, из-за которой он проснулся, а это много значит. — Я забрал его в наше пространство, чтобы оно впитало его, тем самым вернув равновесие.
— Тело осталось? Его можно забрать? — Похоронить, как положено.
Брат ведь, хоть проводить его по-божески.
— Завтра, сейчас ещё идёт процесс. — Хозяйник развёл руками, а я задумался.
Понятное дело, что нюансы мне никто не опишет, но любопытно — не то слово.
— А душа? Что с ней?
— Душа освободилась и ушла туда, откуда пришла.
Хотя бы так. Что ж, а теперь настал тот самый момент, когда так или иначе, но надо будет рассказать архимагам о древней магии и их представителях. С согласования хозяйника и феи, конечно, именно этим сейчас и займусь.