Я растерянно смотрю на Стерлинга, а потом просто решаю подыграть.
— Да, я уже посмотрела его. Он превосходный. Может, как-нибудь мы сможем посмотреть его все вместе.
— С удовольствием, — говорит Стерлинг, сжимая мою руку под столом в безмолвной благодарности.
Затем мы болтаем о фильмах и наших любимых десертах и даже обнаруживаем, что Джиллиан разделяет со мной любовь к шоу «Охотники за международной недвижимостью». А потом неожиданно наступает время уходить. Стерлинг так легок и беззаботен, пока мы возвращаем ее домой, что даже насвистывает. Мы высаживаем Джиллиан, и она целует нас обоих в щеки.
— «Индиана Джонс». В следующие выходные. Принеси попкорн.
Стерлинг смеется, и мы прощаемся.
— Твоя мама великолепна, — говорю я, когда мы отъезжаем.
— Ты ей понравилась.
— Думаю, это просто замечательно — то, как ты о ней заботишься.
Стерлинг продолжает смотреть на дорогу перед собой.
— Хотел бы я делать это лучше…
— Для этого и нужно наследство. — От осознания этого кошки скребут на душе.
Он кивает.
— Почему твоя мама живет там, если ты не хочешь этого? Почему не может переехать к тебе?
С тихим вздохом, который говорит, что Стерлинг много об этом думал, он барабанит пальцами по рулю.
— Если бы это было возможно. Я часто задерживаюсь на работе, и у меня слишком много забот. Мама может выйти из квартиры, пойти в продуктовый магазин и забыть, как добраться домой. Забыть, что она оставила плиту включенной и устроить пожар. Есть так много вещей, которые могут пойти не так. — Взглянув на меня, он добавляет: — Я не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, что это плохое место. Тут заботятся о ней, обеспечивают трехразовым горячим питанием, следят за приемом лекарств, наблюдают, когда случаются приступы, и мама забывает, где находится. Я не могу сделать это для нее дома. Вот почему она здесь.
— Я понимаю.
— Но я хочу для нее лучшего, большего, — продолжает Стерлинг. — Поселить ее где-нибудь, где она может заниматься садом и ходить на прогулки, у нее будет своя квартира, а не просто маленькая комната с кроватью. Настоящая община, а не место, похожее на больницу. В часе езды отсюда есть община, к которой я присмотрелся. У них есть команда врачей, одни из лучших в вопросах лечения слабоумия.
— Это замечательно, Стерлинг.
Но самый главный момент, который мы не обсуждаем, заключается в том, что для того, чтобы это произошло, мы должны закончить наши игры, и Стерлинг должен жениться.
Протянув руку, я сжимаю его колено.
— Ты делаешь все, что в твоих силах. Ты хороший сын.
Стерлинг кивает, теперь уже улыбаясь. Мы едем, а на фоне тихо играет музыка.
Похоже, визит к маме и то, что мы с ней поладили, пошли ему на пользу.
Но есть еще кое-что, о чем мне нужно с ним поговорить. В волнении от того, что Стерлинг застал меня врасплох в офисе и увез на прогулку, а затем, черт возьми, представил своей матери, это отошло на задний план. Теперь пришло время получить некоторые ответы.
— Мне нужно спросить у тебя кое-что.
— Конечно. — Стерлинг барабанит пальцами по рулю.
— Выписки по кредитным картам на моем обеденном столе... они пропали после того, как ты был у меня в прошлые выходные.
— Заметила, да?
— Ты взял их?
Я потрясена, и мой голос выдает это. Подумала, что в худшем случае Стерлинг увидел их, когда я отходила в туалет, и, возможно, отодвинул куда-нибудь, чтобы не смущать меня тем, что оставила свои личные бумаги разбросанными.
— Ты расстроена? — Стерлинг все еще смотрит на шоссе, безумно привлекательный, но и еще больше приводящий в бешенство.
— Я… — Смущена. Напугана. — Зачем ты это сделал?
Он с трудом сглатывает.
— Я увидел препятствие, стоящее на твоем пути. Увидел возможность расчистить тебе его. Я только хотел помочь. Прости.
— Подожди. — Я поднимаю руку. — Что именно ты сделал?
— Как адвокат, я иногда помогаю людям консолидировать долги, подать заявление о личном банкротстве и тому подобное. Я договорился с кредитным консультантом в своей команде, стереть эти астрономические проценты и свести все к одному низкому ежемесячному платежу. Теперь ты сможешь расплатиться гораздо быстрее.
Мое лицо искажает гримаса ужаса. Он что, совсем спятил? Он украл счета, составил план вопреки моим желаниям, а теперь ждет, что я похлопаю его по спине?
— Я понятия не имею, как это называется там, где ты работаешь, но это было серьезное вторжение в частную жизнь. Это совершенно неуместно, неэтично и просто... не нормально.
Стерлинг съезжает на обочину и останавливается у станции техобслуживания, а затем поворачивается ко мне лицом.
— Я никогда не имел в виду ничего такого. Честно говоря, именно над такими вещами я и работаю. Для меня это совершенно нормально. Это не было похоже на вторжение, иначе я бы не... — Он запускает руки в волосы. — Черт. Ты сердишься?
Мое сердце все еще колотится, а пульс быстро бьется. Я в бешенстве. У меня такое чувство, будто этот мужчина проехался бульдозером и взял ситуацию в свои руки, словно я какая-то девица в беде.
— Просто отвези меня домой, — бормочу я.
После очередного проклятия Стерлинг нажимает на педаль газа и мчится дальше по дороге.
Чем скорее я смогу выбраться из машины этого самонадеянного придурка, тем лучше.
ГЛАВА 26
Стерлинг
Несмотря на блестящее начало, день закончился полным провалом. Камрин сердится на меня за то, что я вмешался, решив помочь ей с долгом. Я ожидал благодарности за такую заботу. Обычно за такое мне платят триста долларов в час.
Я провел бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок, прокручивая все в голове, и ничего не придумал, что могло бы помочь разрулить эту проблему. Видеть, как Камрин общается с моей мамой? Она подходит, как кусочек головоломки, которого не хватало все это время. Но я все испортил.
Сейчас, сидя в своем кабинете и макая пакетик чая в чашку с горячей водой, отношения с Камрин кажутся такими же невозможными, как и раньше. У меня весь день встречи, а вечером ужин с клиентом, от которого не могу отказаться, но сегодня я найду способ заставить Камрин понять. Возможно, пришло время сказать ей о своих чувствах. Правда сделает нас свободными.
Нажимаю кнопку интеркома на своем телефоне.
— Тэри, ты можешь зайти?
Моя помощница Тэри входит в кабинет и останавливается перед столом. Она прямолинейна, и мне это в ней нравится. А так как она играет за другую команду, между нами никогда не возникало никаких недоразумений или сложностей. Идеальные отношения.
Я достаю чайный пакетик и делаю глоток обжигающего напитка.
— Ты не могла бы закрыть дверь?
Тэри сжимает в тонкую ниточку губы, но спешит к двери, чтобы закрыть ее.
— У меня неприятности?
— Никаких. Когда это у тебя были неприятности? — Обычно это мне требуется выбираться из неприятностей.
— Верно подмечено. — Улыбка возвращается на ее лицо. — Ладно, что такое?
— Мне кажется, я все испортил.
Тэри вздыхает и опускается в кожаное кресло напротив моего стола.
— Дело в файле Левенштейна? Потому что, если мне придется править его еще раз, да поможет мне Бог…
Я смеюсь.
— Нет, дело не в этом. В Камрин.
— В той девушке, с которой ты проводишь все свое время?
Я киваю, понимая, что был не настолько скрытен, как предполагал.
— Что ты натворил, Ромео?
— Просто хотел помочь.
— И что же ты сделал? — спрашивает она, ее голос становится суровым.
— Ну, я взял выписки по кредитным картам Камрин и погасил их с помощью Брайана из кредитного отдела, — признаюсь я, потирая затылок.
— Черт. Это же наглое вторжение в личную жизнь, Стерлинг. Ты прав. Ты действительно облажался. Это плохо.
— Спасибо, — сухо бормочу я. — Скажем так, она была не слишком благодарна.
— Без шуток. Нужно сперва спрашивать, прежде чем делать такие вещи. Почему ты думаешь, что я могу помочь?
— Потому что ты знаешь женщин.
Тэри наклоняет голову, словно соглашаясь.
— А ты не пробовал просто извиниться?
В машине же я так и сделал, разве нет? Но Камрин была так зла, что ей нужно время, чтобы остыть. Прокручиваю в голове наш разговор. Возможно, я просто спросил ее, почему она злится, и сказал, что пытаюсь помочь. Черт, может быть, я так и не сказал тех двух слов, которые должен был. Прости меня.
— Знаешь? Возможно, это сработает.
Тэри выгибает бровь и говорит:
— Начни с этого. Дай мне знать, как все пройдет.
Я понимаю, что одного текстового сообщения с извинениями и грустным смайликом будет недостаточно. Это разговор, который должен состояться лично. Лицом к лицу.
Остаток дня тянется невыносимо медленно, и я решаю одну проблему за другой. И когда, наконец, заканчивается ужин с клиентом, я сокрушаюсь, увидев, что уже десять часов. Слишком поздно, чтобы появляться без предупреждения на пороге дома Камрин. Она, наверное, уже спит.
Не то чтобы мне не хотелось присоединиться к ней, но я знаю, что лучше всего отправиться домой и составить план действий на завтра.
ГЛАВА 27
Камрин
— Позволь мне прояснить, — говорит Анна, уперев руки в бока.
Откинувшись на спинку кресла, я жестом приглашаю ее продолжить. Начинающаяся головная боль пульсирует в висках, поэтому прижимаю к ним кончики пальцев, надеясь отогнать ее, по крайней мере, еще на несколько часов, пока не окажусь дома.
— Значит, ты злишься на Стерлинга, потому что он лизал твою киску, а затем оплатил все твои счета. Черт возьми, да я завтра же выйду замуж за этого придурка.
Боже. Когда она произносит это с такой интонацией… Прижимая ладонь к глазам, я делаю глубокий вдох, а затем начинаю смеяться.
— Ты не можешь так говорить, Анна!
Она пожимает плечами.
— Что? Я не собираюсь говорить об этом политкорректно, как ты, сказав, что «он доставил мне удовольствие своим ртом». Давай называть вещи своими именами. Он лизал твою киску. Теперь вопрос в том… хорошо ли он это сделал?