Ох, и тут такое началось...
Зал взорвался криками, воплями и обвинениями:
— А мы не верили его невестам!
— Те девушки говорили правду! Он — чудовище!
— И как он смеет стоять тут...
— А те девушки, которые не вернулись? Он их растерзал!
— Леди Бэлл избежала катастрофы!
— Бедняжка, она могла стать новой жертвой...
— А эта девка, откуда она взялась?
— Она из другого мира и тоже оборотень?
— Докажи, что ты оборотень!
— Всё не так! Вы не правы! Мой зверь не чудовище, и я не чудовище! И Аврора не оборотень, она — человек! — прорычал Лиам.
Но его слова потонули в громких восклицаниях и возмущенном ропоте, он усилил магию голоса и, перекрывая шум, громко произнёс:
— Хорошо, я вам докажу, что я оборотень и что неопасен! И я не убивал девушек. Это правда.
Закончив говорить, он резко снял с себя пиджак и передал его мне. Приняла трясущимися руками и прошептала:
— Может, не надо? Это же толпа, Лиам... Они уже неадекватные! Ты слышал, что они кричали!
— Всё будет хорошо, вот увидишь, — пообещал он мне и улыбнулся.
Ой, что-то мне стрёмно. Как бы нас в местную Бастилию не отправили, а потом на казнь. Всё пошло через одно место. Ах, Лиам! Лучше бы мы отработали по моему плану!
Граф отдал контроль зверю: раскинул в стороны руки, запрокинул голову, и я впервые увидела, как меняется его тело, как зверь выбирается наружу. Звук рвущийся ткани, меняющихся костей заставил всех слаженно испуганно вскрикнуть. Даже я выдохнула в шоке, не в силах отвести взгляд от его преображения. Впервые увижу его в ипостаси зверя.
Из груди Лиама вырвался нечеловеческий, металлический, страшный звериный рык. И уже через мгновение перед нами стоял не человек. Сильный, мощный, огромный волк опустился на четыре мощные лапы. Тёмная серая шерсть дыбилась на загривке, хвост был высоко поднят и слегка вибрировал. Мощное волчье тело внушало страх, крупные лапы могли ударом снести голову. Волк был силён и очень велик, лобастая голова его на могучих плечах задралась, и волк издал вой, от которого в жилах едва не застыла кровь.
Кажется, половина гостей оказалась в обмороке. И что-то в помещении запахло как-то подозрительно невкусно. Неужели кто-то со страху обгадился?
Не сразу заметила, как Синтия Бэлл прижалась спиной к стене и тихо скуля, по
стеночке куда-то потопала. Когда увидела, было поздно ей что-то объяснять. Глаза её были широко распахнуты, в них плескался священный ужас.
«Теперь она точно не захочет за графа замуж», — проскользнула в голове мысль.
— Монстр! — услышала я визгливый голос принца.
Его Высочество с ногами забрался на трон и, указывая пальцем на моего волка,
сдавленным от страха голосом он пищал:
— Стража! Убейте монстра! Убе-е-э-эйте-е-э-э! Где вы все-е-е-е!
— Не-е-е-е-ет! — закричала я. — Он никому не причинит вреда! Послушайте! Не бойтесь! Это же Лиам!
Но кто бы меня послушал.
Встала перед волком, загородила его собой. Лиам носом толкнулся мне в спину — мягко, ласково.
Ох, Лиам, что же ты натворил? Конечно, мы решили твою проблему, как не жениться тебе на Синтии. Зато появилась другая проблема — большая, дикая, лохматая и взбешённая.
— Я убью монстра! А его шкуру подарю короне, как трофей! — услышала знакомый голос.
— Гастон? — выдохнула в ужасе. — Какого хрена?! Это же Лиам! Мой Лиам!
— Аврора, ты не ослепла часом?! Он — чудовище! Взгляни! У чудовища лишь один конец — смерть! — с улыбкой психопата прокричал Гастон.
Он запрыгнул на стол, с которого уже и так поскидывали посуду, блюда, подсвечники... Спрыгнул с другой стороны и схватил со стены меч.
— Голова с плеч, монстр! — задорно рассмеялся Гастон и лезвие заиграло в его руках.
Дикий и яростный рык разнёсся по всему помещению, отразился от стен, замер под потолком, люстры задрожали, и те из придворных, кто ещё не упал в обморок, с визгами, толкаясь, пинаясь, ломанулись прочь из зала.
— Гастон, не смей! — прорычала не хуже зверя. — Только тронь его, и я сама тебя порву на куски!
А лучше скормлю своему цветочку. Да пошло оно всё! Раз ситуация вышла из-под контроля, то почему бы не пустить под откос вообще всё?
«Цветочек мой аленький! Любимый мой кустик! Роза моя распрекрасная! Малыш мой шипастый! Ты очень нужен мамочке! Мамочку обижают и её любимого мужа пытаются убить! Помоги, роднулечка моя! Беги скорее ко мне, спаси меня и Лиама!»
Глава 35
.
Как же скучно. И голодно. И снова этот запах заставил дрожать. Он манил, туманил разум. Мамочка будет недовольна, если снова не увидит меня... Но я ведь быстро! Корни задвигались сами. Звуки, запахи, тени вокруг не имели значения.
Уменьшился до крошечных размеров и скрылся через щель. Я помнил дорогу.
Все звуки как притупились. Я полз на аромат сладости, который сводил с ума и без которого я понял, не проживу. Когда мамочка не обнаружила меня, позвала, я сорвался к ней и не успел попробовать то странное тёмное вязкое нечто, что источало этот невероятный аромат. Им было окутано тело человека, он давно спал.
Воздух в стенах спёртый, пыльный, сухой. Он врывался внутрь и хотелось отплеваться, хотелось скорее вкусить ту сладость, что манила меня...
Я очень быстро перемещался через трещины в стенах, незаметные щели в полах, пролезал через тайные отверстия в картинах. Горели шипы, покалывало стебель, неслись и шумели соки в листьях, трепетали лепестки. Скорее бы...
Рот наполнился слюной. Почти, уже рядом. Я тихо-тихо удовлетворённо зашипел. Позволил шипению прокатиться вибрацией по всему телу. Аромат окутал меня и заставил задрожать.
Запах дразнил, наполнял пасть слюной, разжигая аппетит. Ммм... это должно быть очень вкусное блюдо. Корни дрожали от напряжения, натянулись до предела листья, а сладкий, манкий запах становился все насыщеннее и слаще. Исчезли время, пространство, инстинкты затуманили разум. Вот оно это чёрное вязкое нечто, такое сладкое, такое манящее.
Перебрался к человеку, который был опутан чернотой и попробовал её. Омномном. Д-а-а-а, это очень вкусно. Чернота оказалась живой и не захотела быть съеденной. Она попыталась сопротивляться, но я не позволил. Опутал её стеблями, запустил в неё шипы. Ты — моя добыча. И я тебя съем. Всю. Без остатка. Густая субстанция таяла в пасти. Она была тёплой, пульсирующей.
Я вгрызался в неё и заглатывал огромными порциями — жадно, быстро, пока кто-то не попытался отобрать её у меня. И чувствовал, как становлюсь больше, как силы увеличиваются. Мамочка увидит, что я стал совсем большой и обрадуется. А пока нужно всё съесть, немного осталось.
Удивительно вкусно. Вкуснее того мяса, которым кормила меня мамочка. И вдруг... Меня накрывают чужие воспоминания.
И теперь я знал, что я съел. Это чёрное заклятие — спрут смерти. Он высасывал жизнь короля. И король умирал мучительно. Никто не слышал и не видел его агонию. Его душа выла, кричала, захлёбывалась страданиями. Боль скручивала его жилы, резала его нервы. Но внешне он был покоен. Короля заклятием наградил его собственный сын.
Ведь у короля есть другой ребёнок, тайный сын, ещё совсем маленький, но именно его планирует посадить на трон Его Величество.
Вдруг я услышал голоса.
— Король совсем плох. Не уверен, что он доживёт до конца этого месяца. Считайте, он уже угас.
— Значит, нужно готовиться к двум событиям сразу: похоронам и коронации нового государя. Траура не будет, так желает принц.
Голоса приближались. Стойте! Не приближайтесь! Я почти доел! Раздались шорохи, вздохи, а после крик:
— Что это?!
— Монстр жрёт короля!
Я? Монстр? Я не монстр, я — цветочек. Самый красивый, самый лучший цветочек. Мамочка так сказала.
— Стража! Маги! Скорее все сюда-а-а!
Последний кусок тёмной сладости, и я попытался уползти, но понял, что отяжелел. Стал слишком большим, и уменьшиться не получится. Ой, мамочка рассердится. Мне придётся съесть всех этих громких людей. Фу, после сладкого заклятия они так невкусно пахнут. И зачем так кричать, в самом-то деле?
— Что происходит? Откуда шум? — хрипло прошептал тот, кто был укутан в чёрное сладкое заклинание смерти.
— Ваше Величество?
— Вроде я. Или вы здесь ещё одного короля видите?
— Но... Как?
— Скажите спасибо этому чудовищу. Оно избавило меня от заклятия, которое вы, бестолочи, не распознали.
Мне нужно уходить. Меня мама будет искать.
— Спасибо тебе, огромная роза-монстр, — прохрипел король и погладил меня. — Я у тебя в долгу. И я видел... тебя.
«Правда?» — спросил его и мужчина вздрогнул, когда услышал в голове мой голос.
— Правда... — выдохнул он.
Ощутил его эмоции. Уставшие, глухие, но скоро они пробудятся и вновь заиграют силой.
— Король поправился? Неужели?
— И откуда это чудовище взялось?
— Что нам теперь делать? Нужно избавиться от этого...
«Цветочек мой аленький! Любимый мой кустик! Роза моя распрекрасная! Малыш мой шипастый! Ты очень нужен мамочке! Мамочку обижают и её любимого мужа пытаются убить! Помоги, роднулечка моя! Беги скорее ко мне, спаси меня и Лиама!»
Что?! Мамочка в беде?! Её обижают?!
«Мамочка! Я уже бегу!»
Пустил корни и стебли в сторону выхода, а потом спросил этого лежачего, ведь король самый главный здесь:
«Долг отдать готов? Мою мамочку и её мужа обижают. Помоги. Не поможешь, будет много крови. Сейчас».
— О-о-ох... Помогите мне встать...
— Но... Ваше Величество, вы только...
— Живо! Это не просьба, а приказ!
— Убейте волка! — безумно орал принц. Только что ножками не сучил со спинки трона, куда он забрался. Указал на меня пальцем и истерично завопил:
— Эту схватить и в темницу её!
Я хмурилась, злилась, сжимала руки в кулаки. Бессилие жгло изнутри. Лиам уже не собирался быть добрым волком. Гастону он сломал руку. Пусть спасибо скажет, что волк не оторвал её ко всем чертям. Стражу Лиам раскидал как игрушечных солдатиков. Он не пытался кого-то убить, он всего лишь защищал нас — себя и меня. А потом пришли маги.