Каролина засмеялась.
— И, конечно же, рукава. Ах да! И необходим шлейф. Элиза, у тебя есть платья со шлейфом?
Элиза многозначительно взглянула на сестру.
— Ты знаешь все мои платья, Холлис. И тебе прекрасно известно, что ни на одном нет шлейфа.
— Обязательно будет, когда я тобой займусь, — пообещала сестра, подалась вперед и взяла еще одну ягоду.
— Прием через пару дней, — предупредила Каролина. — Времени мало.
— О господи! Неужели я так безнадежна? — спросила Элиза.
— Да, — в один голос ответили Холлис с Каролиной. Подмигнув, Холлис протянула ей тарелку с клубникой.
И вся троица доела оставшиеся ягоды, любезно оставив одну-единственную — для Бека.
Глава 16
Новейшие образчики моды были представлены в Уортингтон-холле на праздничном карнавале в честь дня рождения мисс Джулианы Уитбред. Приглашенные дамы были в платьях, обнажающих плечи и снабженных шлейфами. Английские шлейфы уступают в длине и не так искусно расшиты, как алусианские, однако же рукава алусианок бледнеют в сравнении с пышными английскими.
Многие мужчины не сводили взоров с мисс Джулианы, которая была в роскошном платье небесно-голубого цвета с белой отделкой и жемчугах, идеально гармонировавших с белизной ее кожи. С наступлением сумерек гости переместились в затейливо устроенный лабиринт, который скрывал творившиеся внутри него грехи. В числе оказавшихся там были дама из Мэйфэр, чье дитя едва было отнято от груди кормилицы, и достойный джентльмен, который по летам годился бы ей в отцы. На деле он, впрочем, является ближайшим другом семьи и любит означенную даму не менее (если не более), нежели родной отец.
Этот бал в честь дня рождения девушки, которая еще даже в свет не выходила, был не тем мероприятием, которое бы мечтал посетить Себастьян. Но Кай настоял на этом, поскольку господин Уитбред, бывший член парламента, пользовался определенным влиянием в вопросах внешней торговли. Он успешно лоббировал цены на хлопок, а алусианцы настаивали на их повышении. Кроме того, Уитбред желал, чтобы принцы Алусии присутствовали на дне рождения его дочери, дабы подтолкнуть некоего английского лорда к тому, чтобы сделать ей предложение. Кай объяснил, что, если Себастьян примет приглашение, господин Уитбред не откажется посодействовать тому, чтобы цены на алусианский хлопок были подняты.
Себастьян, никогда не пренебрегавший долгом, облачился в королевские одежды и отправился на прием. Но только в компании Леопольда — он вызвал своего брата в Кенсингтон.
Леопольд с радостью приехал на зов.
— Разумеется, я принимаю приглашение. Там будут присутствовать все женщины с годовым доходом в пять тысяч фунтов и приятной внешностью, — шутил он, поправляя шейный платок.
От Алусии присутствовало четырнадцать человек. Они прибыли после карнавала, как раз к балу, но праздник был уже в самом разгаре, и некоторые гости до сих пор входили и выходили из шатров, продолжая играть в разные игры и катать детей на пони. По всему выходило, что за день выпили целое море крепкого эля — люди смеялись, пели, веселились. День клонился к закату, и повсюду уже расхаживали слуги, зажигая в угодьях факелы.
Себастьян с Леопольдом приехали в дилижансе с Каем и его супругой. Когда они подъехали к парадному входу особняка, Кай откашлялся.
— Ваше высочество, если позволите…
Себастьян кивнул.
— Две известные вам молодые дамы, которые соперничают из-за вашей руки, тоже будут присутствовать на балу. И еще одно… Я рад сообщить вам, что их семьи собираются поддержать ваши условия торгового соглашения.
Себастьян подавил вздох.
— Кто?
— Леди Кэтрин Моэм, леди Элизабет Кин и леди Мэри Бразелтон.
Имена показались ему знакомыми, они все упоминались еще до отъезда из Алусии.
— А как я их узнаю?
— Я об этом позабочусь, — заверил его Кай. — Вам уже представили леди Кэтрин и леди Элизабет. А с леди Мэри вы виделись только мельком.
Слова Кая ничуть не тронули принца: у него перед глазами стояло лишь лицо Элизы.
Сидящая рядом с супругом леди Анастасан едва заметно усмехнулась и отвернулась к окну.
— Я не хочу всех этих спектаклей, Кай. Никакой череды девиц, никаких официальных представлений.
Кай кивнул.
— Как пожелаете. Но если простите мне мою дерзость…
— Нет… — ответил Себастьян, который не хотел, чтобы ему напоминали об отсутствии с его стороны даже малейшего желания выполнять это крайне важное задание.
— Да-да, говорите, — сказал Леопольд и тут же нахмурился, когда Себастьян смерил его мрачным взглядом.
— Прошу простить мне мою дерзость, ваше высочество, у нас осталось всего две недели, от силы три, пребывания в Англии, а вы до сих пор не определились с кандидатурой. Нам необходимо время, чтобы обговорить все условия.
Себастьян сердито взглянул на министра.
— Полагаешь, я не знаю, что должен делать? Полагаешь, я не понимаю всю важность этого выбора?
Кай оставался беспристрастным.
— Я обязан доложить королю. Я изо всех сил стараюсь угодить вашему вкусу.
— Себастьян, прекрати! — одернул его Леопольд. — Ты сам виноват.
— Я очень рад, что мою будущую супругу с таким тщанием выбирают мужчины, которым с ней в постель не ложиться! — рявкнул Себастьян. Но тут же добавил: — Прошу меня простить, леди Анастасан.
Она едва заметно улыбнулась и потупилась.
Себастьян вздохнул.
— Хорошо, я выполню свой долг, Кай. Для меня это не менее важно, чем для вас. Но я не хочу, чтобы вы дирижировали этим действом.
— Йе, ваше высочество, — негромко произнес Кай и переглянулся с Леопольдом.
Экипаж остановился, и спустя мгновение лакей распахнул дверцу. Первым вышел Себастьян. За ним Леопольд. Оба нетерпеливо ждали, пока Кай поможет своей супруге выйти из экипажа и один за другим выбегут лакеи, чтобы проводить их в дом.
Стоило им войти в вестибюль, как Себастьян вновь ощутил бремя своего титула. Он всегда его чувствовал, входя в помещение, — как будто попадал под гнет всеобщих ожиданий и ощущал прикованные к нему взгляды всех присутствующих. И легче никогда не становилось. Люди, которых ему представляли, мгновенно становились серьезными, зачастую лишались дара речи. В таких обстоятельствах он чувствовал себя не человеком, а какой-то вещью, выставленной на обозрение.
Возможно, именно в этом и крылась причина, по которой он прилагал так мало усилий к тому, чтобы найти себе жену. А может, потому что никто и никогда не смотрел на него как на человека.
Разумеется, за одним примечательным исключением в виде Элизы Триклбэнк. И ее служанки, которая вовсе и не была служанкой.
— Ваше королевское высочество, — низко поклонился ему какой-то англичанин.
— Господин Самюэль Чарльз Уитбред, — прошептал за его спиной Кай.
— Господин Уитбред, — приветствовал его Себастьян. — Как любезно с вашей стороны пригласить меня на празднование дня рождения вашей дочери.
— Мы крайне польщены вашим присутствием и присутствием принца Леопольда. Прошу… — Он жестом пригласил принцев следовать за ним. Они прошли через зал. Себастьян кивал в ответ на каждое приветствие, улыбался застывшим в реверансе женщинам, которые пытались завладеть его вниманием.
Едва они вошли в бальную залу, как Себастьян краешком глаза заметил пару джентльменов из парламента. Он согласно кивал, когда они заявили, что с радостью поддержат и ратифицируют торговое соглашение с Алусией. Один из них как раз обстоятельно рассуждал о торговых связях англичан с американцами, когда Себастьян услышал смех, пронзивший его насквозь. Сердце подпрыгнуло в груди. Неужели она здесь? Неужели ему так повезло? За последние пару дней он пытался придумать предлог, чтобы заглянуть к ней, но из-за множества встреч с англичанами, которые иногда затягивались до позднего вечера, у него совсем не оставалось свободного времени.
Себастьян резко обернулся, всматриваясь в толпу. Он не видел Элизу, но был совершенно уверен, что слышал ее смех. Ее восхитительный, непочтительный смех.
Или, быть может, это наваждение, и он принимает желаемое за действительное. Так и не увидев Элизу, принц повернулся к своим собеседникам.
Когда один из них продолжил свой рассказ, Себастьян вновь услышал смех.
— Прошу простить меня… — учтиво извинился он и еще раз обернулся. В зале было столько народу, что казалось невозможным, что он смог расслышать чей-то смех, однако Себастьян не сомневался, что слышал его. Он наклонил голову, разглядывая группу женщин, которые смотрели прямо на него. Все они с надеждой улыбались принцу.
И тут он увидел ее.
Лишь мельком, но сразу понял, что это она. И сердце его заколотилось от восторга и предвкушения. Себастьян не ожидал такого приятного сюрприза. Внезапно вечер уже перестал казаться бесконечным и утомительным.
Он немного отодвинулся, чтобы получше разглядеть ее. Элиза стояла в углу и разговаривала с каким-то джентльменом, легкомысленно размахивая бокалом вина. Она была в крайне приподнятом настроении и так искренне смеялась над чем-то, что даже немного отклонялась назад. На ней было золотое платье, которое удивительно шло к ее золотистым локонам, и с того места, где он стоял, казалось, что прическа парит над Элизой маленьким облачком.
Он не мог видеть ее полностью, как бы ему этого ни хотелось. К тому же, в отличие от остальных женщин, она не смотрела на него и даже мельком не бросала взгляд в его сторону.
— Ваше королевское высочество…
Себастьян одернул себя и вновь обратил внимание на двух своих собеседников. К ним присоединился и Кай с молодой дамой под руку. Себастьян тут же ее узнал. Они встречались уже ранее на каком-то ужине или приеме.
— Позвольте вам представить леди Мэри Бразелтон.
Ах да, леди Мэри, дочь Ричарда Бразелтона, графа Брэнли, девушка с косыми глазами, смотрящими в разные стороны.