— А тебя это, похоже, напрягает, — усмехнулась Лариса.
— Меня? Да ни в жисть! Падлой буду.
— Лариса Сергеевна! Вот вы где! В такой толпе немудрено потеряться.
С этими словами к ним подошел Алексей Иванович. Парни поздоровались и быстро ретировались, а Лариса про себя посмеялась: вот что значит быть под защитой настоящего мужика — мигом все мелкие мерзавцы под лавки попрятались.
Она с такой пронзительной нежностью посмотрела в глаза Алексея, что у того голова закружилась от счастья.
— Лара, предупреждаю, — тихо сказал он, наклонившись к ее уху, — еще один такой взгляд, и я за себя не ручаюсь.
— А что произойдет? — лукаво спросила она.
— Об этом не говорят вслух.
Почему-то эти безобидные слова заставили ее звонко расхохотаться. Теперь уже оглядывались на них, и это ей ужасно нравилось.
Обедать пошли в ресторан. Они нагуляли такой зверский аппетит, что заказали по четыре блюда, не считая фруктов.
— Неужели мы все это съедим? — засомневалась Лариса, когда официантка заставила их столик множеством тарелок.
— Глаза боятся… — начал он известную поговорку и запнулся, не зная, как закончить.
— …а рот ест? — подсказала она.
— Ничего, справимся. Если что, снова на гору и разомнемся.
— Боюсь, что меня никакой подъемник после этого не поднимет, — посмеивалась Лариса, но на салат из свежих овощей налетела с волчьим аппетитом.
На фрукты она уже смотрела с отвращением. Кое-как одолев жареную камбалу с овощным гарниром, она отодвинула от себя тарелку и, переведя дух, откинулась на спинку стула.
— Уф! Завтра у меня будет разгрузочный день. Так есть нельзя.
— Это еще не самое страшное, когда на столе изобилие, — серьезно заметил Алексей Иванович. — Плохо, когда забываешь вкус любимого лакомства из не очень сытого детства. Нынче многие из моего поколения и постарше так морально и нравственно ослепли, что не видят дальше своего носа. Не хочу показаться нескромным, но приходится конфликтовать с советом директоров по поводу заработков рабочих. Ведь за тот же труд в советское время рабочие основных профессий получали в полтора, а то и в два раза больше, чем сейчас. Доказываю со всеми расчетами — бесполезно. Отдел труда ориентируется на среднеотраслевую зарплату, и хоть ты лопни, ничего не докажешь. А где сегодня взять опытных слесарей, токарей, фрезеровщиков? Их катастрофически не хватает.
— Вы не боитесь, что это может плохо для вас кончиться? Борцов за справедливость не любят.
— Я знаю. Ничего, без работы не останусь.
— А вы мне все больше нравитесь, Алексей Иванович, — призналась Лариса и непроизвольно положила свою узкую ладошку на его большую ладонь.
— Знаешь, меня давно мучает вопрос: как у тебя смелости хватило — сорваться в такое рискованное путешествие? — ласково спросил он, обнимая свободной рукой ее плечи.
— В Карелию-то? — весело уточнила она, с близкого расстояния изучая его серые глаза. — Но ты же недоговорил по телефону, а мне очень хотелось узнать твои пожелания.
В этот миг по проходу между столиками проходили Кронберг с Бэллой. Увидев Ларису в такой пикантной ситуации, Антон даже споткнулся на ровном месте. Бэлла же не заметила ничего. Ослепленная любовью и занятая исключительно своими интересами, она была озабочена одним — впереди ночь любви, а она, дура, забыла захватить любимые духи Антона.
Наталья Петровна, молодой преподаватель этики, нервно заламывая руки, ходила по тесному закутку между шкафами и шептала вступительную фразу предстоящей речи. Вчерашняя выпускница университета, она впервые проводила деловую игру, да еще в бизнес-школе, где собралась школьная элита со всего города.
— Наталья Петровна! Да не переживайте вы так, — как могла, уговаривала ее Лариса. — Вот увидите, пройдут первые пять минут и напряжение исчезнет само собой. Дальше инициатива будет принадлежать ученикам. У нас такая насыщенная программа, что только успевай, как говорится, меняй декорации.
— Ой, Лариса Сергеевна, не успокаивайте меня! Представляете, я весь текст забыла и перепутала. Я даже не помню, что надо говорить после приветствия.
— Так посмотрите в конспекте.
— Что? Ах, в конспекте! И правда. Вот идиотка! Нет, у меня точно крыша едет.
— Ничего, все будет хорошо. Вы потрясающе выглядите. Так что, если и забудете какое-то слово, ребята вам простят, особенно мальчики.
— Ой, не смешите меня, Лариса Сергеевна! Какие мальчики? У меня «кровавые мальчики» в глазах, а вы…
— Ну все. Пора.
Они вышли из своего укрытия на «оперативный простор» и заняли каждая свое место: Лариса села за стол, а Наталья Петровна встала на импровизированную сцену и поздоровалась с учащимися.
Далее все пошло как по маслу. Лариса улыбнулась про себя — преподаватель этики недооценивала своих талантов. С каким артистизмом, с какой непринужденностью вела она деловую игру, больше похожую на хорошо поставленный спектакль — с актерами, зрителями, декорациями и реквизитом.
Ученики разыгрывали сценки, имитирующие конкретные жизненные ситуации: оперативку в офисе; деловую встречу в ресторане; переговоры с иностранным партнером; коктейль в посольстве; светский раут в городской мэрии и т. п. Разумеется, актерскими данными мог похвастаться не каждый, но добросовестность, полная самоотдача, с которой ребята играли свои роли, компенсировали с лихвой отдельные недостатки.
Лариса с удовольствием смотрела на них, порой забывая, что она не в театре, а в учебной аудитории, и ей предстоит в конце подводить итоги игры и ставить оценки.
Заключительной ситуацией, которую предстояло смоделировать ребятам, был светский раут в мэрии, куда по условиям игры были приглашены представители малого и среднего бизнеса. Раут состоял из двух частей: фуршета и танцевального вечера.
Забавно выглядел Дмитрий Шейнин, изображавший владельца адвокатской конторы. В строгом костюме и бабочке, в круглых очках и с бокалом «шампанского» в руке, он вальяжно переходил от одной группы гостей к другой и ненавязчиво рекламировал свои юридические услуги. Зрители всякий раз умирали от смеха, когда Дмитрий начинал «охмурять» очередного потенциального клиента. В запасе у него был целый арсенал специальных терминов: правовое поле, защита прав, презумпция невиновности, апелляция, исковое заявление, тайна завещания и малопонятная собравшейся публике «исковая давность». Вот он подошел к Бэлле Виноградовой, «хозяйке сети салонов красоты», и смех в аудитории затих. Все с интересом слушали их диалог, а Ларисе показалось, что хитрый Шейнин не зря оставил «на десерт» разговор именно с Виноградовой. Их сценка произвела настоящий фурор.
Бэлла в вечернем платье была неотразима. Золотистые локоны как нельзя лучше гармонировали с кофейной парчой, искрящейся при каждом движении ее тела. Тонкая нитка стразов (Лариса подозревала, что это настоящие бриллианты) обвила стройную шейку. Маленькие ножки в темно-коричневых атласных туфлях грациозно ступали по вытертому линолеуму читального зала. Вся она была воплощением мечты не только поэта, но и всех представителей сильного пола бизнес-школы. Ларисе грустно было смотреть на несчастного Портоса, изо всех сил делавшего равнодушную мину. Он не участвовал в этой сценке, а был только зрителем — зрителем триумфального шествия королевы его сердца.
— Бэлла Аркадьевна! — жеманничал Шейнин. — Позвольте присоединиться к хору ваших поклонников и выразить свое искреннее восхищение: вы бесподобны!
— Спасибо за комплимент, господин Шейнин, — сухо и чопорно отвечала Бэлла. — Но я полагаю, что эта прелюдия — лишь начало делового разговора?
— О, вы весьма проницательны, госпожа Виноградова! Именно о делах я и хотел перетереть, пардон, переговорить тет-а-тет.
— Что вас интересует, господин Шейнин?
— Меня интересует темная сторона Луны.
— Вы говорите загадками. Я не понимаю.
— О, я постараюсь растолковать эту метафору. Как стало известно узким юридическим кругам, некая сеть косметических салонов скрывает львиную долю доходов. Вам это ни о чем не говорит?
— Ничуть.
— Хорошо, я буду более конкретен. Наша адвокатская контора всегда к вашим услугам. Если вам, не дай бог конечно, придется защищаться в суде, ваш покорный слуга может вполне грамотно и почти бескровно, ну разумеется за определенный гонорар, выстроить линию защиты, которая сохранит ваш бизнес.
— Хорошо, господин Шейнин, я обязательно воспользуюсь такой возможностью.
— И все же, госпожа Виноградова, вас не интересует название вышеупомянутой фирмы?
— Той, что скрывает доходы?
— Вот именно.
— Нисколько не интересует.
— А между прочим, это ваша фирма, несравненная Бэлла Аркадьевна.
— У вас есть основания так полагать?
— Более чем веские основания.
— Ну что ж, я приглашаю вас в мой офис для конкретного разговора.
— Буду рад посетить ваш офис.
Зрители дружно аплодировали, довольные актеры сдержанно кланялись, а Лариса с горьким разочарованием думала о бессмысленности подобных игр. Жизнь диктует свои правила, и ее ученикам придется жить не по учебникам.
Второй частью игры было общее обсуждение за «круглым столом». Юноши составили столы кругом, девушки накрыли их для чаепития, и вскоре началась беседа, переходившая подчас в жаркие споры.
Все выступавшие единодушно признали высокий уровень подготовки Вадима Мотылева, «английского бизнесмена», сразившего наповал знанием языка и микроэкономических основ. Парень, цветя счастливой улыбкой, даже встал и раскланялся. Его взгляд, брошенный на Пелевину, не ускользнул от внимательной Ларисы, и ей вдвойне было радостно видеть, как вспыхнула девушка, правильно приняв на свой счет победу Вадима. Ведь только ради любимых мы совершаем лучшие и, увы, худшие поступки в нашей жизни.
А между тем обсуждение докатилось и до Виноградовой. Здесь мнения разделились на прямо противоположные: одни восхищались ее стройной, без сучка и задоринки речью, отличным знанием правил этикета, умением вести деловые переговоры, а другие критиковали за излишнюю чопорность, даже надменность, за выхолощенную, сухую, не окрашенную эмоциями манеру общения с сотрудниками. Ребята не прощали ей классовой дискриминации в отношениях с подчиненными. Лариса тоже заметила, как резко менялись тон, поза, лексикон Бэллы, когда она давала распоряжения своим работникам во время оперативки.