вовсе сватовство напоминало гонку на выживание. Яга, степенно вышагивая под ручку с Митей, обсуждала дела житейские и городские новости. Неожиданный бунт Емелиной печки. Она так и рыскала по городу, неприкаянно и стихийно, многие видели. Поймавшему беленую строптивицу Емеля обещал полноправное управление на целый день. Ссору Лешего с Кикиморой. Золотая рыбка обернулась русалкой, активно увеличивалась в размерах и делала Лешему многозначительные намеки, чем доводила Кики до исступления. Опять несбывшийся прогноз погоды. Палата синоптиков недовольна оборудованием и вместо воздушного шара потребовала Змея Горыныча, для более точных исследований. Мое душевное состояние никого не волновало, даже Аксинья убежала домой, козу стеречь. Впрочем, на улице стоял дивный летний вечер, тепло, безоблачно, экологически чисто… Интересно, у них тут есть бары? Разумеется, на коктейль «Пина колада» я не рассчитывала, но что-то же они употребляют! Сливовицу, клюковку, облепиховку, медовуху, наконец. Яга еще с утра выдала мне вышитый кошелек с местной валютой, но на предложение зайти куда-нибудь выпить я не решилась.
Не дойдя до дома, Яга сбагрила меня Мите, наказав доставить непутевую строго домой и взяв с меня обещание не выходить со двора, а сама отправилась к Кикиморе за какой-то травкой для противоядия и для утешения закадычной подруги. Митя воспринял задание со всей ответственностью, сгреб меня в охапку и повел к воротам.
– А ты ничего так, с самообладанием и устойчивой психикой. – В устах Митьки это можно было засчитать за комплимент. – Аленушку увидела, не завизжала и в обморок не брякнулась.
– А от чего там в обморок падать? Яга же сказала – живая она, вылечить можно. Подумаешь, девчонка в пирожных валяется, негигиенично, конечно, но о вкусах не спорят, – Видимо, с фильмами ужасов у них тут негусто, если они от всякой ерунды в обморок падают. Им бы «Чужие» или «Хищника» на большом экране поглядеть, вмиг психика укрепилась бы.
Мы присели на скамейку во дворе Бабы-яги. На приличном расстоянии друг от друга, к моему облегчению и душевному спокойствию. Еще только не хватало, чтобы я краснела и заикалась.
– И в застольных боях ты участия не принимала. – Митя окинул взглядом мое чистое платье, на секунду дольше задержался в области груди, а по моей коже побежали мурашки.
– Что по большей части заслуга Яги, – честно призналась я. – Хорошо, что это у вас не стандартное развлечение и не утвержденная программа мероприятий. Весь дворец едой заляпали.
– Ну да, обычно застолья так не заканчиваются. – Митя засмеялся. Я тоже не удержалась, вспомнив царский обед. – Разъедется народ после смотрин, все и успокоится.
– Подкинул Филька дел, – кивнула я. – А нельзя было объявить, что это недоразумение, ошибка, никаких смотрин не будет, всем спасибо, все свободны?!
– Скандал вышел бы! Ключник приглашения с царской печатью посылал! Все по правилам, согласно обычаям. Если позвали, то извольте выбрать и жениться.
– А если никто не понравится?
– Не важно! Если бы царь по-тихому невесту выбрал, пригласил бы в гости или сам съездил познакомиться, туда-сюда, там бы по-тихому и решили. Обычно так и делают. Чтобы у каждой стороны возможность была отказаться, если что. Хотя это и не совсем по правилам, – объяснял Митька. – А раз так широко заявлено – конкурс, смотрины, невест пятнадцать штук, – то отступать некуда.
– Значит, кого-то царь непременно выберет? – уточнила я.
– Ага! – подтвердил парень.
– А ты откуда знаешь, что я в застольных боях не участвовала? – До меня, как до жирафа, с опозданием дошло: его же там не было, ни на пиру, ни возле Аленушки.
– На тебе платье чистое, остальное Фрол Авдеевич нашептал, – не моргнув глазом ответил Митя.
Ага, значит, он мной интересовался. С чего бы это? Понятно с чего. Или непонятно? Или не поэтому? Я сама понимала, что думаю, и то нескладно. Каша из мыслей какая-то в голове. Но почему-то хотелось запрыгать на одной ножке от восторга. Он мной интересуется! Ура! Ура! Ура! Пора лечиться.
– Ну и как тебе царь? – ехидно поинтересовался Митя, не сводя с меня глаз.
Чуть не ляпнула: «Какой царь?» Точно, меня же в царицы прочат.
– Никак! Я и не видела его. Уселся далеко, высоко, чего там разглядишь? Необщительный он у вас.
– Должность обязывает, – кажется, обиделся Митька. – Не тебе царя судить. Про царя или хорошо, или ничего.
– Ага, у нас тоже так говорят. – Я еле сдержалась, чтобы не добавить «как про покойников».
– Что-то я не пойму, тебя царь не устраивает или, может, ты мужененавистница, или это… того… по девочкам. Ты замуж не хочешь?
– Почему не хочу? Почему сразу по девочкам? Отчего мужененавистница? – оправдываясь, забубнила я. – Брак дело ответственное, многое в жизни определяющее. Хотелось бы по взаимной симпатии. За близкого человека.
– Хочешь сказать, что корона тебя не прельщает? Тебе непременно любовь подавай?
– Ну, во всяком случае, хотелось бы с супругом не в первую брачную ночь познакомиться! Или у вас можно и без супружеских обязанностей обойтись?
– Ну это вряд ли. – Митька явно веселился и специально подзадоривал. – Наш царь до девок охочий, да и они от него пищат.
– Я не мышь, пищать не умею! – тявкнула в ответ. – А у Яги в доме пищать вообще опасно для жизни. Тимофей – съест.
Парень хохотал во весь голос. Я тоже рассмеялась – чего дуться? До царя высоко, до смотрин далеко, придумаю еще что-нибудь.
– Ладно, пора мне. – Митя встал. Я тоже поднялась. – Провожать не надо, – предупредил он меня. – Дорогу знаю, – и пошел к воротам, а я все-таки сделала несколько шагов следом. Вдруг он резко остановился и обернулся, я, разумеется, не ожидала и ткнулась ему в плечо. Он схватил меня за плечи, не дав упасть. Мы замерли. Сердце билось, как у зайца, ноги не держали, только сильные руки Мити не давали сползти на землю. На виске я почувствовала легкое касание губ. Уверена, что почувствовала, совсем легкое, совсем недолгое. Потом он отстранился.
– Со двора никуда не ходи, – сказал почти шепотом. – Похоже, действительно на невест охоту открыли. А сюда сунуться никто не решится. – Он ушел, тихо притворив за собой ворота. А я стояла посреди двора с пылающими щеками, как разбитая параличом школьница на первой в жизни дискотеке. Постояла, вздохнула и пошла в дом.
Уподобляться чучелу из огорода дело бессмысленное. Пугать некого. Вороны сюда не прилетают, им тут есть нечего. Да и в мастерстве отлова птиц я огородному охраннику явно уступаю.
В избе Тимофей беззаботно сопел на лавке. Я присела рядом, он даже ухом не повел. В этом мире я чужая и беспомощная, даже в быту. Без Яги ни самовар поставить не могу, ни на стол накрыть. Как она без кухонного комбайна, микроволновки и стиральной машины справляется, непонятно. Вон! Пресловутая русская печка. Это же не дай бог кому! В ней готовить, как стакан воды в жерле вулкана кипятить. А ухват с горшком не каждый атлет поднимет. Ладно, есть все равно не хочется. Надо как-то включаться в предложенную реальность. Видимо, я здесь навсегда. Хорошо, что у меня дома не осталось цветов или животины какой, а то погибли бы голодной и обезвоженной смертью. Почему-то сейчас особую ностальгию по прошлой жизни вызывали не подруги и даже не любимая работа, а бар за углом. Тоскливо-о…
Глава 8
Я осторожно открыла один из шкафчиков в дубовом буфете Яги. Уже смелее – второй. Потом все остальные. Ничего подходящего не нашлось. Баночки-скляночки, пузырьки-коробочки. Пить что ни попадя у нее опасно. Кто ж ее, ведьму старую, разберет, чего она тут поналивала. Может, желчь бешеных пингвинов, а может, слюну буйных мартышек, покусанных ядовитыми летучими мышами. Из надписей я только «настойка валерианы» поняла, но это мне как мертвому припарки. Зато, увидев находку, Тимофей заметно оживился и даже, пересилив презрение, потерся о мои ноги. Понятно, наши желания совпадают.
– Пить в одиночестве – это первый признак алкоголизма! – поведала я коту. Влерианки мне не жалко! Я компанию хочу!
Тимофей мгновенно смекнул, что есть возможность сообразить на двоих. Умный кот у бабки. Он запрыгнул на печку и отодвинул шторку, послышался звон стекла. Отлично, я спустила сверху корзину с тремя бутылками внушительных размеров. Ха, настойка малины! Подойдет!
– Не отравлюсь? – поинтересовалась у кота на всякий случай. Тимофей уверенно покачал головой. Ну надо же, мы приходим к взаимопониманию!
– Ты из стакана предпочитаешь или из миски будешь? – Я откупорила пузырь с валерианкой, хозяину решила налить первому, так сказать, в знак уважения.
Пить на полу как-то неудобно, так что, дабы создать доверительные отношения и поддержать только что завязавшийся контакт, пригласила Тимофея к столу, точнее, на стол. Долго он не сомневался, любовь к валерианке пересилила и воспитание, и сложившиеся традиции. Ну не мне же на пол спускаться, в самом деле, там же дует. Чокнувшись о блюдце Тимофея, я осторожно попробовала напиток. Очень, очень даже неплохо! Отлично просто! Крепость, как у вина, вкус, словно у малинового компотика.
В процессе, пока обе бутылки с малиновой и валериановой настойкой пустели, у нас с Тимофеем установились прочные дружеские отношения.
– П-понимаешь, мня тут не дол-лжно быть! Я так н-не планировала. Я все план-нирую, – Почему заплетается язык и выговариваются не все буквы, я не очень понимала. – Мня с дет-тс-тва учили… приуч-чили к организ-з-зации. А тут на́ т-тебе, м-мне – и в сказке оказ-заться!
– М-мра, – поддакивал кот.
– Нет, я того, ты н-не подумай, я сказки люблю, – продолжала я изливать душу. – Но тут, т-тут у кого хошь крыша поедет. Ты чучело видел? Оно со мной зд-здоровает-тся по утрам.
– Мр-ра!
– П-понимаю, с-с тобой тоже.
– Баба-яга, ик, я ж про нее тока в сказке читала! Ик! Не-эт, ты не подумай, она баб-булька хорошая. Если б она была, как у нас-с в сказках пишут! Я бы давно уже в супе кипела. А да, у нее из-жога! Ну, может сырой съела бы! А у нас, у нас человеков есть зпрещ-щено законо-нодательно!