Убитый горем хозяин заламывал руки и выл как белуга:
– Ах, мое заведение! Ох, моя репутация! Это ж какая гадина посмела осрамить меня на весь мир! Кто же теперь ко мне пойдет! – Впрочем, рассчитывать посетителей он успевал.
За ближайшим столиком девица из бара излагала стрельцу события, перемежая слова рыданиями:
– Я все смешала, как Аврек Афроимович велел. А-а-а! Сказала Леньке на стол подавать и на минуточку отошла. Потом выхожу из кухни, а он тут лежит. А-а-а!
– Значит, пока парнишка не подошел, стаканы оставались на стойке без присмотра и кто угодно из посетителей мог подсыпать яд? – выспрашивал стрелец.
– А-а-а!
– Полный зал гостей! Четыре невесты царя! – завывал Аврек, собирая деньги. Отравитель у меня в трактире! Позор на мою седую голову! Почему он не меня отравил? Почему не избавил от стыда?
– Ты чего здесь делаешь? – Этот голос я узнаю из тысячи. Митя обнял меня за плечи и подвел к стулу.
– Чай пила, с Забавой. Лукерья только подошла и еще Матрена должна была…
Митя достал платок и принялся вытирать мне лицо. К нам подскочил молоденький стрелец:
– Это по вашей рецептуре был изготовлен напиток?
– Ну да, по моей, – согласилась я. – Да там ничего особенного, – заверила его. – Компот, настойка в равных пропорциях.
Стрелец кивал и делал пометки на листочке.
– Кто бы сомневался, – хихикнул Митька. – Без тебя не обошлось.
Я послала ему убийственный взгляд.
– Домой тебе надо, – сказал парень. – Яга валерьянки тебе накапает, если Тимофей не отнимет. – Митя хотел подбодрить. На мой истеричный смех обернулось несколько человек. Все сочувствующе заулыбались. Ну, понятно, у девушки нервы. Митя тоже настороженно так посмотрел, аккуратно, как на душевнобольную. Ну не объяснять же мне всем, что вчера царская невеста с котом Бабы-яги наклюкалась в стельку и теперь несчастный Тимофей бежит от одного запаха валерьянки, как черт от ладана! Точно упекут в специализированное учреждение!
К нам подлетела взволнованная и растрепанная Забава. Лукерья уже очухалась и молча, но настойчиво взяла ее под руку и потянула к выходу.
– Это нас отравить хотели? Это наш коктейль Ленька выхлебал? – верещала Забава.
– Девушки, все в порядке, – слегка повысив тон, произнес Митя.
– А-а-а-а! – заголосили царские невесты в один голос.
Подскочившая Матрена не вникла в ситуацию, но выла громче всех.
Митька старался оттеснить орущих девиц от места преступления, но сильно уступал в размерах габаритной любопытствующей троице.
– Идите по домам. Преступник будет найден. Этим занимаются. – Только при помощи стрельцов ему удалось вытолкнуть невест на улицу.
Я пошла следом. Напоследок Митька кинул мне:
– Шла бы ты, Дарья, домой, а то одним видом провоцируешь всех преступников в нашем городе. – И взгляд у него такой сочувствующий и заботливый. Будто я ущербная какая. Тьфу! Шовинист несчастный! – Там, под защитой пугала, надежней.
Во-во, дай Митьке волю, он меня упрячет не то что в психушку, а в места более отдаленные и надежней защищенные. У них в городе местная администрация безопасность обеспечить не может, а я, видите ли, преступников провоцирую.
На улице девушки вмиг успокоились и выдвинули предложение обсудить последние события на скамейке. К тому же две из нас так и не перекусили, а Забава умудрилась каким-то мифическим образом захватить из «Летнего дня» корзину с пирожками. Приобретя в лавочке неподалеку крынку компота, я уговорила подруг дойти до Зеленой площади, мотивируя свое желание прекрасным видом, дарящим прохладу фонтаном и минимальным количеством народа. На самом деле я не желала попадаться на глаза Митьке.
Разместившись под ветвистым деревом, отбрасывающим обширную тень, девушки с аппетитом поглощали выпечку, выкладывали последние новости и большие секреты.
– Если бы не любопытный Ленька, лежали бы вы с Забавой рядом с Аленушкой, – посочувствовала Лукерья.
– Да нет, – напомнила Матрена. – Аленушка без сознания, но жива. Яга оживить ее обещала. А вот Ленька совсем умер, взаправду. – Девушка тяжело вздохнула.
– Кому понадобилось убивать Дарью и Забаву? – Лукерья вскинула изящные бровки.
– У меня нет врагов! – возмутилась дочь отца Лазаря. – Я веду праведную и благочестивую жизнь. Никогда ничего плохого не делала!
Все взгляды в немом ожидании устремились на меня – вот сейчас откроются все тайны потустороннего мира!
– Я здесь вообще три дня, никого толком не знаю! – моментально перевела стрелки.
Мой ответ девушек удовлетворил.
– А может, не нас погубить хотели, – задумчиво предположила Забава.
– А кого?
– Вас-вас! – беззаботно заверила Матрена. – Кого же еще?
– Может быть, ошибся кто-то? – продолжала гадать Забава. – Ну, или испорченный компот попался, или посластили не сахаром, а стрихнином. На кухне перепутали?
Лично мне версия Забавы очень импонировала, как-то до треска в ушах хотелось верить, что никто на мою драгоценную жизнь не покушался, а так, случайно перепутал кувшины с ядом и компотом. Но даже мой природный оптимизм в этом сильно сомневался.
– Я согласна с Забавой, – заметила Матрена. – Травить вас не за что, стало быть, несчастный случай. Иногда даже самой вкусной едой можно так отравиться, что почти на грани смерти находишься. Лежишь и совсем ничего тебе не хочется… – задумчиво подвела она итог.
Ничуть не сомневаюсь – у девушки были случаи пищевого отравления. С ее способностью тащить в рот все, что попадает в поле зрения, это немудрено.
– А Аленушка? Тоже несчастный случай? – поинтересовалась я.
– Ну, это-то как раз неудивительно, эта со своими братцами чуть ли не из одного корытца ела! – всплеснула руками Забава. – Она, поди, три раза на неделе травится.
Подруги, подтверждая, закивали. Спорить бессмысленно. Ни одна из девушек опасности для себя в массовых отравлениях с целью устранения соперниц и гарантированного восхождения на престол не узрела. На этом тема покушений была исчерпана и потекла спокойная неторопливая беседа. Если отмести словесный мусор и совсем уж бестолковые сплетни, без которых никак не могут обойтись девичьи разговоры, я узнала следующее:
Бывший царский ключник Филька не только подкинул подлянку царю-государю и большей части его приближенных, которые теперь разгребали возникшие в государстве кавардак и путаницу и старательно пытались не нарваться на международный скандал, но и предоставил отличный шанс стать царицей некоторому количеству барышень, которым это никаким образом не светило при другом раскладе. Круг девушек, получивших приглашение благодаря выходке ключника, был расширен за счет, так сказать, внутренних резервов – боярских дочек. Именно так в невесты попали Забава, Лукерья, Матрена и Марфа.
В древние времена, когда глава государства объявлял о желании найти супругу, со всех сторон съезжались девушки, желающие принять участие в смотринах. Любая имела на это право. Таков обычай. Вот и сейчас каждая рассчитывает, что удача улыбнется именно ей.
Лукерья, преданная царю так же, как батюшка ее воевода, кроме того умела читать и писать, что для женщин большая редкость.
– Я всегда знала, что рано или поздно мои старания вознаградятся, – разъясняла она свою жизненную позицию. – С детства батюшка воспитывал во мне любовь к государю нашему, преданность Трисемнадцатому царству и простому народу. Лучше, чем я, царицы не найти. К тому же от природы я красива, горда и величава, как истинная государыня.
– Не осанкой, а делами должна славиться царица, – спорила Забава.
– Не знаю, мне папа велел, вот я пошла, – поделилась своими соображениями Матрена. – Наверное, хорошо быть царицей. – Она мечтательно закатила глаза. – Ешь себе что хочешь и сколько хочешь. Царице – все самое вкусное.
– Ты же лентяйка и сластена. Какая из тебя царица? – фыркнула Лукерья. – Ни читать, ни писать не умеешь.
– А я и не претендую. – Матрена добродушно пожала плечами. – Мне с маменькой лучше. На перине сладко сплю, досыта ем. Чего еще надо? Меня маменька работой никогда не утруждала, ученьем всяким не мучила. Я просто так согласилась, чтобы тятя не ругался.
Лукерья отмахнулась.
– Одну из нас царю все равно придется выбрать, – убежденно рассуждала Лукерья. – И это точно буду я. – Она прям светилась от удовольствия и уверенности. – К тому же, если рассуждать логично… – Девушка высокомерно обернулась в сторону подруг и объяснила: – Наука есть такая – логика. Если бы царь хотел выбрать жену из тех, кому Филька приглашения отослал, нас, девушек из Трисемнадцатого государства, не позвали бы. Следовательно, царицей станет кто-то из нас четырех… пяти, – поправилась она, взглянув на меня. – А я больше всех подхожу на эту роль.
– Время покажет, – миролюбиво подвела итог Забава.
– И мне тоже воздвигнут памятник как самой лучшей царице этого государства, – продолжала бредить наяву Лукерья. – Из мрамора! Он идеально отразит мой цвет лица. Я, кстати, улучшать его в Подберезовку ездила, на Хрустальный ключ.
По-моему, Лукерья даже не замечала, что ее никто не слушает. Матрена увлеченно дожевывала пирожок, Забава разглядывала фонтан, я кивала рассеянно и невпопад. Впрочем, высокомерной красавице ни зрители, ни слушатели были не нужны, она самозабвенно продолжала:
– В Хрустальном ключе умылась, с утра только вернулась, едва на праздник во дворце не опоздала. Зато кожа так и светится…
Глядя на них, я начинала понимать, почему Баба-яга недовольна нынешними невестами. Что свои, что чужие – все с какими-нибудь причудами. Она, кстати, уже второй раз пробежала мимо, по сторонам глазами зыркала, будто искала кого. Выражение ее лица было столь зверским, что я не завидую тому, кого она найдет.
На улице вечерело. Вокруг нас распространялась приятная прохлада, должно быть, от фонтана. Будто даже легким туманом потянуло. И как-то глуховато я стала слышать подруг, как сквозь пелену, да и в сон меня начало клонить. Может, с утра солнечный удар получила?