– Я бы съела чего, – невпопад заметила я.
– Я бы тоже, – откликнулась Яга, помахивая кухонной утварью.
– День выдался суматошный, – буднично продолжила я. Про погоду, что ли, поговорить?
Митька отошел от меня в сторону, ехидно ухмыляясь. Понятно, от него помощи ждать не приходится. Стрельцы вообще предусмотрительно остались за воротами.
– Я бы раньше пришла, но столько событий произошло, а потом, я хотела тебя предупредить… Но ты была так занята и в комнату свою мне не разрешила заходить, а то вдруг я… в мышь, и… Тимофей меня съест. Я с невестами познакомилась. Вот, почти со всеми. И вообще, я нервничаю. Не могу я тут сидеть сложа руки и ждать, когда всех невест поубивают, беспокоюсь, понимаешь? Я же тоже невеста, как бы…
Запас оправданий иссяк, расстояние между мной и поварешкой опасно уменьшалось. Или сейчас, или никогда. Выбора у меня не осталось, пришлось бежать. В общем, бегала я от бабки с половником по всему ее обширному, тщательно ухоженному огороду, стараясь наступать только на выложенные серым камнем дорожки, чтобы впоследствии не огрести еще и за попорченные овощные культуры. Надо заметить, несмотря на костяную ногу и престарелый возраст, скорость передвижения старушка выдавала приличную. Митька, бесстыжий, хохотал до слез, да и стрельцы не стеснялись.
– Золушку отравили, – наконец изрек парень.
Глава 16
Бега вмиг остановились. И слава богу, поскольку я уже задыхалась, готова была смириться, сдаться на милость победителя и угодить в суп.
– На смерть? – Баба-яга уставилась на Митю, вешая половник на пояс.
– Нет вроде, сама бы взглянула. Вон… – Он кивнул на стрельцов. – Ребята проводят.
– Схожу, – мрачно согласилась бабуля. – С этой убогой до моего прихода посидишь?
– Не вопрос! – лучезарно улыбнулся Митя Бабе-яге.
– Глаз с нее не спускай, – велела бабка, передавая половник парню, видимо, как символ смены караула. – Да идите ужинать, стол накрыт.
Уплетая гречку с мясом, я осознала, что была жутко голодна. Еще бы, целый день одни чаи. Митя покусился на пирожки с грибами и внимательно разглядывал меня через стол. Под таким пристальным взглядом мне грозило несварение.
– А ты замок амбарный повесь на дверь для надежности, – подколола я.
– А ты разве на метле не летаешь? – не моргнув глазом, парировал парень. – А то наверху окно открыто.
– Нет, Яга пока не научила. – Я показала ему язык.
Митя налил вина в два стакана, один поставил передо мной. Тимофей приглушенно пискнул, открыв один глаз. Интересно, здесь есть специалисты, лечащие алкоголизм, их услуги мне, похоже, скоро понадобятся. Я отметила, что хозяйничает Митя у Яги как дома.
Отпила, покрутила стакан в руке. Покосилась на парня. Митька выпил залпом. Тяжело вздохнул. Почему у него такой угрюмый вид?
– Спать пойдешь? – сухо спросил он.
– А ты истуканом возле моей кровати стоять будешь? – хихикнула я. – Мою репутацию порядочной девушки погубишь. Жениться придется.
– Ты жизнь свою не погуби, – зло произнес Митя. – А без репутации как-нибудь обойдешься.
Я встала со своего места и уселась на стол перед ним, чуть сбоку. Отпила еще немного вина. Для смелости мне алкоголя не требовалось.
На мой взгляд, мои намерения читались явно. Но кто их разберет в этом Трисемнадцатом царстве? Какие у них тут нормы соблазнения?
Митька потянулся ко мне, обнял за попу и коленки, медленно, не поднимая взгляда, передвинул к себе, сдвинув мной чашку, миску, опрокинув пустой стакан. Рывком придвинул к себе. Положил голову мне на колени. Кожу обожгло горячим дыханием через ткань сарафана. По телу побежали мурашки. Меня кинуло в жар. Я легонько положила руки ему на голову, утопила пальцы в волосах.
Митька резко встал и, не глядя на меня, вышел во двор.
– Ладно, – прошептала я, закусив губу. Сдаваться я не собиралась.
Я пошла следом, села рядом на скамейку. Спать совсем не хотелось. У меня было игривое настроение. Может, от вина, может, от Митькиного присутствия. Парень же, напротив, моей щенячьей радости не разделял. Сидел мрачный и насупившийся.
– Я не понимаю, чего ты на меня сердишься? – дружелюбно спросила я, улыбаясь широко-широко.
– Вот именно, не понимаешь – слушай тех, кто понимает, – огрызнулся Митя.
Я сидела молча, болтала ногами. Ругаться не хотелось. Ну что я сделала не так? Чудесный вечер, теплый и приятный. Мошкара мирно кружила около фонаря, стрекотали кузнечики, пахло травой. Митя даже не смотрел в мою сторону.
– Ну, хорошо! – Я предприняла еще одну попытку. – Что ты хочешь, чтобы я сделала? Шушукаетесь с Ягой, как заговорщики. Планы какие-то строите. Может, если меня в известность поставите, я помогу? Я здесь, вообще-то, только три дня и ничего не понимаю. Яга в родственники к царю желает? Отчего так печется о том, чтобы замуж меня отдать?
– Я хочу, чтобы ты дожила до царских смотрин, – проговорил Митя медленно. – Не выберет тебя царь в жены – делай что хочешь.
– А выберет? – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Окажется Яга права, и царь захочет на мне жениться. Что дальше?
– Будешь жить во дворце долго и счастливо, – отрезал Митя. – Любить царя. Рожать наследников.
– Наследников… – Я сглотнула ком, застрявший в горле. Широко распахнув глаза, уставилась в темное небо, едва сдерживая слезы. – А меня спрашивать не обязательно?
– А тебе есть что сказать? Ты знаешь, чего хочешь?
Повисло молчание. От этого вопроса, заданного в упор, я обалдела и почувствовала себя полной идиоткой. Бегаю тут, ищу какого-то убийцу. А ведь действительно, что мне, собственно, надо?
Я тихо ответила:
– Домой хочу, – и встала со скамейки.
Получается, что другого пути-то у меня и нет. Если я не могу вернуться домой, то самое лучшее решение – выйти замуж за царя. И вроде бы все так гладко получается, все верно решено. Только почему-то на душе скребут кошки, а на глаза наворачиваются слезы.
Все девочки нашего мира растут со страстным желанием стать принцессой, выйти замуж за принца. Мечтают втайне. Потому что мечты о сказке несбыточные.
А тут так повезло!
– Не плачь. – Митя подошел и обнял за плечи.
Я находилась в поле его видимости, и для контроля над моими перемещениями приближаться ко мне было совсем не обязательно. И вообще, лучше бы, если бы он ко мне никогда не приближался. Такой беспомощной и несчастной я еще никогда себя не чувствовала.
– С чего ты взял, что я плачу?
– Глаза блестят. – Он усмехнулся. – Того гляди ручьи хлынут.
– Мне в глаз что-то попало. – Я демонстративно потерла глаза.
– Дай посмотрю. – Он развернул меня к себе, нежно запрокинул голову. Я беззвучно заскулила. Слеза скатилась из внешнего уголка глаза и потекла прямехонько в ухо. Стало щекотно и противно. Я, не отрываясь, смотрела на Митю. В серебряном лунном свете он был таким красивым, мужественность проступала в каждой черте его лица, от ровных темных бровей до чувственного рта и высокомерно выступающего подбородка. От его простого прикосновения к моему лицу по телу покатилась будоражащая волна. Я дрожала. Замерла и не могла вздохнуть. Из немигающих глаз струились слезы, стекали по щекам и вискам. Митя вытер мое лицо платком, легонько подул на меня.
– Все прошло? – Его голос звучал немного хрипло.
Я кивнула, поскольку не могла говорить.
– Пошли, я кое-что тебе покажу. – Митька заговорщицки мне подмигнул и потянул за руку в огород. – У Яги вишня обалденная, самая лучшая в царстве. Не без колдовства, конечно, но вкусная. Ты вишню любишь?
Я опять кивнула.
Пройдя мимо дремавшего на посту пугала, потом сарая, как оказалось, на этом владения Яги не заканчивались, мы попали в сад. В живописном беспорядке росли яблони и сливы, вишни и смородина, малина и крыжовник. На все это великолепие можно было любоваться из небольшой резной беседки.
– Красиво! – тихо сказала я.
– Мне тоже нравится, – мотнул головой парень. – Яга говорит, все само растет, как сорняки, а ухаживает за садом как за ребенком.
Митя усадил меня на лавку, а сам потянулся к ближайшей ветке. Собрав целую горсть ягод, предложил мне.
Все еще дрожа, чтобы не выдать себя, я сосредоточенно запихнула в рот сразу несколько штук. Красивые, как с картинки, и безумно вкусные.
– Мм? – вопросительно промычал Митька с набитым ртом.
– Мм! – подтвердила я вкус и качество урожая.
– У, еще малина! Уважаешь?
– Ага, – кивнула я с набитым ртом.
Он скрылся в зарослях неподалеку и вернулся с полными горстями ягод, прижатых к рубашке. Красный малиновый сок расползался пятнами по ткани.
– Смотри, какая красотень! – Глаза у Мити были как у ребенка, дорвавшегося до конфет.
– У Яги удар не случится, если она узнает, что мы в ее саду хозяйничаем? – весело спросила я.
– Может, и случится, но ради такого удовольствия готов рискнуть здоровьем, – хохотал Митька.
Я уже брала губами малину из его рук – свои были заняты вишней.
– Мм… – Митя попятился назад. – Еще вишню не съела, уже на малину зарится. У тебя, красавица, губа не дура.
– Делись, жадина! – Я пыталась отхватить малины и не отдать вишню.
Митя измазал всю рубашку, я, наверное, испачкала все лицо, по рукам обоих тек сок.
– О, извазюкалась похлеще ребенка, а еще кто-то говорил – взрослая, самостоятельная, – подкалывал меня Митя, только насмешка в глазах сменилась чем-то другим, странным блеском чувственности и желания, которые он тут же спрятал.
– Царю не понравится, как я на тебя смотрю, – ответил Митя на мой немой вопрос. – Как разговариваю.
– Зато мне нравится, – тихо произнесла я не своим голосом. – Как ты смотришь на меня и как разговариваешь.
Он отвел взгляд, потом достал платок, послюнявил, как заправская нянька, и потер мое лицо.
– Бесполезно. – Я сама схватилась за платок. Моя рука очутилась в его руке, я отшатнулась назад и уперлась спиной в балясину беседки. Митя крепко сжимал мой кулачок и всем телом прижимал меня к резному столбику. Я боялась шевельнуться, и от того, что его губы находились в предательской близости от моего лица, и от того, что он мог отстраниться и выпустить меня. Сердце стучало во всем теле. Так громко, что, наверное, эхо раскатывалось по саду. Время загустело, замедлилось. Я отчетливо чувствовала почти прикосновение его губ к своей щеке и интуитивно, слегка, повернула голову, давая возможность случиться тому, чего я так желала. Давно, страстно желала. Но он отстранился, чуть-чуть, но как будто на другой край вселенной.