После впечатления, произведенного моим подарком, презентация Василисы Прекрасной прошла незаметно, даже я не очень поняла, каким счастьем она собирается наделить царя и государство в целом. Спящая красавица похвалилась обширной и знатной родословной, видимо намекая на значительную иностранную протекцию в случае своего восхождения на престол. Собственно, на этом представление как-то скомканно закруглилось.
Царь с боярами удалились для принятия окончательного решения. Невестам же, дабы скрасить ожидание, устроили небольшой фуршет. Добры молодцы в красных рубахах прытко внесли накрытые столы, большой чан с квасом и принялись активно обслуживать гостей. Я старалась не сводить глаз с Василисы Прекрасной. Она вела себя крайне подозрительно: ничего не ела, ни с кем не общалась, только тревожно озиралась по сторонам и что-то нервно теребила в кармане.
Меня как по лбу стукнули. Осенило! Точно! Вот сейчас она и отравит разом всех претенденток. Кувшины и стаканы наливаются из одного сосуда! Это потом я подумала, что такое глобальное отравление слишком явно ее обличит. Здесь уже не отвертишься. Да и яду надо не пузырек, а трехлитровую банку. Но тогда мне эта идея показалась не просто удачной, но и единственно верной. К тому же разливающий отвлекся, а Василиса быстрым шагом ринулась к чану с квасом. В общем, недолго думая я ломанулась наперерез преступнице через весь зал, снося тех, кто попадался мне на пути. Слегка не рассчитав силы, я поскользнулась на начищенном до блеска полу и, наткнувшись на неожиданно остановившуюся Василису Прекрасную, рухнула на пол. Василиса покачнулась, выронила что-то блестящее и плюхнулась прямиком в чан с квасом. Я всего лишь хотела продемонстрировать присутствующим наличие пузырька с ядом в руках вероломной отравительницы, но уж больно сильным получился толчок в спину.
Позже оказалось, что от моей пробежки по залу пострадала не только она. Один из задетых мною столов перевернулся и накрыл Шахерезаду, Матрена подавилась пирожком, к счастью, без вреда для здоровья, а Забава просто рухнула на пол, выронив крошечный пузырек. Пузырек на глазах у застывшей публики с легким звоном прокатился по всему залу и уткнулся в лапоть Бабы-яги. Добрая женщина тут же вынесла приговор, опознав в содержимом тот самый яд, которым были отравлены мальчик и две царские невесты.
– А вот и отрава, – всплеснула руками бабка, подобрав пузырек и понюхав. – Что ж ты, ведьма, творишь?
Лукерья шумно рухнула в обморок, видимо, догадалась, что эта самая доза, которую реквизировала Яга, предназначалась именно ей. У Забавы тряслись руки. Народ замер. Первой очухалась Милолика, она прытко подскочила к преступнице и, скрутив руки за спиной, перемотала их шнуром от штор. Тут уж и стрельцы подоспели. Они-то и выловили Василису Прекрасную из чана с квасом. Барышня, конечно, нахлебалась изрядно, но ничего, не утонула, прочихалась. К моему великому удивлению, стрельцы ее тоже повязали «Именем царя…». Фрол Авдеевич вменял ей в преступление тот самый маленький блестящий предмет, что она теребила в кармане и выронила при моем налете – золотой ключик.
Глава 26
Когда из покоев государя появились бояре, дабы объявить волю их величества относительно предстоящего брака, невест убавилось еще на две штуки, а обалдевшая от стремительных событий публика уже забыла, зачем здесь собралась.
– Царь-государь Трисемнадцатого царства-государства Дмитрий Васильевич милостью своей… – К середине речи народ стал припоминать, по какому случаю мероприятие, и массовое молчание и ступор в зале сменились волнением и перешептываниями.
Конец спича оказался предсказуемым и фатальным.
– …а посему супругою своею и царицей видит Дарью… – Тут глашатай из рода бояр несколько смутился, видимо, ему очень не хватало каких-то регалий, которые полагались царским невестам, но эту часть моей легенды Яга проработала плохо, и поэтому даже отчество мое осталось неизвестным. Впрочем, конфуз заглушился возгласами, криками и прочими звуковыми сопровождениями эмоций.
Сразу замечу, возгласы рокотали разные. Кое-кто поздравлял, другие искренне удивлялись, некоторые требовали справедливости и пересмотра дела, отдельные личности гордо удалились. Яга сияла, будто сама под венец пойдет. Впрочем, я бы с удовольствием доверила ей это ответственное мероприятие.
Лично на меня напало полное оцепенение. Присутствующие, разумеется, решили, что это у меня от радости.
Даже преступницу отыскали! Целых двух! Можно сказать, план перевыполнен. Цель моего визита достигнута. А вот незаметно сбежать из дворца не удастся. Объявлять всем собравшимся, что я тут случайно и вообще не по этому делу, а кандидатуру надо бы переизбрать, было как-то неловко. Оставалось только проследовать за распорядителем в покои государя. Мне все-таки полагалось более близкое знакомство с будущим супругом. И на том спасибо. Я бы уже не удивилась, если бы по местным обычаям супругам полагалось встретиться в спальне в первую брачную ночь.
На прощанье Яга подмигнула и лучезарно улыбнулась, оголив оба клыка. Меня проводили в небольшую, пышно отделанную расписным шелком комнату и оставили в гордом одиночестве. Со стен взирали нарисованные павлины или жар-птицы, прячущиеся в зарослях пышных цветов. У стен стояли пара колченогих диванчиков, сундук, большое зеркало, низенькие скамейки. Вот и все убранство апартаментов, в которых должна будет состояться сакральная встреча. Видимо, мне предлагалось морально подготовиться к знакомству с будущим супругом, потому что я ждала – но никто не шел. Разглядывая завитушки на стенах и мебели, я прикидывала последствия моего отказа царю. В сущности, я про него ничего не знала. Может, он неврастеник. Сошлет на плаху без раздумий за пренебрежение царской милостью, вот и все последствия. Надо было кувшинчик трын-травы прихватить – не ему, так мне, точно пригодился бы. Но не попытаться уладить недоразумение я не могла. Ну не могу я замуж за него выйти, я люблю… Тьфу! Наглая довольная Митькина физиономия всплыла в воспаленном сознании, нахально улыбнулась и уплыла обратно.
Время шло, я уже измерила шагами всю комнату, подробно изучила всю обстановку и достоверно определила, что все двери заперты. Легкое раздражение начало переходить в буйное возмущение, когда наконец одна из дверей отворилась и пожаловал сам государь. Все в таком же обильно расшитом золотом сюртуке, с высоченным, до самой макушки, воротником и внушительной, отороченной мехом шапке, натянутой по самые глаза.
Как-то сразу мне что-то показалось странным, но выяснять, что именно, было не время. Чувствовала я себя очень неловко. Он стоял в одном конце комнаты, я в другом.
Местному этикету Яга меня не обучила. Как обращаться к царю? Кто должен заговорить первым? Вообще, о чем с ним говорить?
– Добрый день, – все-таки начала я, поскольку обоюдное молчание затянулось. В ответ получила кивок головой. Ну что ж, для начала не так плохо. – Мне сказали, что вы меня в супруги выбрали. – Еще один кивок головой. По всей видимости, он так и не удосужится со мной поговорить. Мне подумалось, что тянуть некуда, раз уж пришла объясняться, так чего уж теперь. – Я как раз по этому вопросу. – Слова очень тяжело подбирались. – Я в вашем государстве и вообще в этом… м-мире… совершенно с-случайно. Не совсем понимаю, как тут все устроено, с обычаями не знакома… с правилами. Баба-яга, она настояла, заверила, можно сказать, за ручку привела. А я, я не уверена, то есть я так не думаю. – Истукан в парадной одежде на другом конце комнаты по-прежнему смотрел на меня, не шевелясь.
– О, господи, ну как я в это вляпалась? Вы не подумайте, я ничего не имею против вас лично и Трисемнадцатого царства вообще, но я не могу стать вашей супругой. – Ну вот и сказала.
Царь кивнул. Видимо, ожидал продолжения тирады. Но как-то не вовремя закралось подозрение о царской глухоте. Он меня вообще слышит? Я продолжила:
– Я хочу сказать, когда Баба-яга выступила с предложением пополнить ряды невест, я всерьез не отнеслась к мероприятию, в чем сейчас очень раскаиваюсь. Потом отказываться было поздно. Яга, она вообще ничего слышать не желала, а тут невест стали травить. Я сначала хотела выяснить, кто преступница. На меня тоже покушались. – Я нервно ходила по комнате, активно жестикулируя, пытаясь донести суть своих объяснений до этого истукана в царских одеждах. Я все объясняла и оправдывалась, а царь кивал и молчал. Бред какой-то! От волнения меня бросало то в жар, то в холод, тряслись руки, заплетался язык. – А сейчас и преступницы найдены, и вообще, все зашло слишком далеко, а я не могу выйти за вас замуж. – Не в силах больше созерцать безмолвные кивки и, похоже, полное непонимание, я отвернулась к окну. – К тому же в моей жизни произошло событие, которое совершенно точно препятствует моему замужеству. – Наверное, не очень красиво признаваться в любви к другому мужчине, но у меня уже кончились доводы в пользу расторжения будущего брака. – Я полюбила другого человека, и чтобы не изменять царю и государству, свадьба не должна состояться.
– А вот с этого момента поподробней! – произнес смеющийся и знакомый до боли голос над самым ухом. – Кого ты там полюбила?
– Др-др-другого человека, – повторила я, медленно обернулась и не сдержала возгласа изумления. Почти вплотную ко мне стоял Митя. В царской одежде, только без шапки, и, как всегда, нахально улыбался.
– Ты? Ты что здесь делаешь? – Вот почему мне царь казался странным и в то же время знакомым – потому что он очень напоминал Митьку.
– Как что? Встреча у меня с будущей женой, – беззаботно ответил парень.
– Это у вас в целях безопасности? – пришла в голову бредовая идея. – Чтобы царь лишний раз не рисковал своей персоной, ты под него рядишься и на публике выступаешь? Вот, значит, какие у тебя особые поручения и тайные задания?
– А проще и логичней тебе в голову ничего не пришло? – Митька откровенно подтрунивал надо мной. А я злилась, путалась, волновалась и от такого разнообразия чувств даже не обратила внимания, что он крепко обнимает меня за талию, прижимая к себе.