– Их все одно каждый раз полностью представляют, со всеми прародителями и крестителями, так что в голову не бери.
Такая куча информации при всем желании в голове не поместится. Я вежливо улыбалась, терпеливо кивала и изо всех сил старалась не зевнуть. Время ползло как старая больная черепаха, зато бояре прибывали и текли сплошным потоком. Наконец наступил долгожданный обед. Вопреки моим ожиданиям трапезничать мне предстояло в гордом одиночестве. Митька исчез сразу после официального представления. Потом меня долго мучили портной и десяток его помощниц, поставившие себе цель за предстоящую неделю сшить мне не только «умопомрачительное» свадебное платье, но и «приличный» царский гардероб. Андрей Парамоныч старался вовсю.
– О, май далинг, – щебетал он почему-то на сильно исковерканном английском, хотя при знакомстве ссылался на французское происхождение. – Это великий честь для меня – раздевать – о! – одевать царица, – ну, до этого, я надеюсь, мы не дойдем. – Мои шедевр выставят вас в лучший свете, ви будет бьютифул красавица.
Яга, весь день следовавшая за мной по пятам, безапелляционно заявила:
– Свадебное платье должно быть белым!
– Это скучно и не фешн, не модно, – возразил кутюрье. – Сейчас замуж ходят в кремовом, розовом, теплый оттенок чудно подойдет к ее дивной коже. – Он умиленно потрепал меня по щеке.
Не успела я себя представить в фиолетовом. А что? Всегда хотела выйти замуж в чем-нибудь очень ярком и необычном – раз уж можно, чего ж не воспользоваться! – как Яга отрезала:
– Я сказала, в белом!
Спорить дальше представитель большой моды не решился. Мне осталось пожать плечами.
Девицы Андрея Парамоныча, казалось, ползали по мне, как муравьи, измеряя каждый сантиметр тела, тыкали в нос наброски, сделанные великим портным за прошедшую ночь, и оборачивали меня в разномастные ткани. Дабы прекратить этот кошмар раньше, чем иссякнет последняя капля моего терпения или, запутавшись в тряпках, я упаду на пол и забьюсь в истерике, пришлось предложить решение, устроившее всех. Андрей Парамоныч шьет мне десяток нарядов на свое усмотрение и без моего участия. Я полностью положусь на его вкус и чувство прекрасного, доверюсь его чутью и профессионализму. Перед моими дифирамбами портной не смог устоять и согласился. А после свадьбы, никуда не торопясь, мы выберем фасоны, все решим и обдумаем. У него будет возможность изучить мой царский вкус, а у меня – желание и время вникнуть в модные тенденции нынешнего сезона. На том и порешили. Забив послеобеденное время на примерки свадебного платья – его без моего участия он шить отказывался – мастер иголки и нитки, заботливо оберегаемый помощницами, удалился. Не то чтобы я не любительница красивой одежды… Любительница, и еще какая! Но столь бурные примерки отнимают слишком много времени и сил. Мысль о ежедневной экзекуции окончательно меня подкосила. Изнемогая от еще не царского бремени, я рухнула в кресло. Яга велела подать чаю.
– Мне показалось или Андрей Парамоныч собирается сшить платья за неделю? – Я вдруг вспомнила важную деталь, проскользнувшую среди тысяч слов портного. – То есть к свадьбе? Значит, свадьба назначена через неделю, на следующую субботу?
– Ну да! – кивнула Яга. – А чего тянуть-то? Долго протянешь, гостей из других царств-государств звать придется. Понаедут, возни с ними не оберешься! – отмахнулась бабуля. – А праздник устроим как положено, не переживай, – заверила Яга. – Свадьба будет честь по чести. И платье загляденье, и пир горой, и гулянья до утра.
Старушка прихлебывала чай из блюдца, глаза горели как лампочки. Я не стала ее разочаровывать, хотя, как по мне, чем свадьба скромнее, тем лучше.
– Что-то ты бледненькая какая-то, – прищурилась Яга, внимательно меня разглядывая. – Тебе надо отдохнуть, вздремнуть. – Она потащила меня в спальню. – Полежи перед ужином. А я пойду, своими делами займусь. А то дом на Феню оставила. Он хоть и домовитый, а пригляд за ним все одно нужен. – Бабуля заботливо взбивала подушки, отмахнувшись от помощи появившихся горничных.
– Откуда это у тебя? – изменившимся голосом спросила Яга. В руках она держала то самое зеркальце с деревянной ручкой, которое я утром нашла на подоконнике.
– А, нашла. – Я поведала ей и о странном сне, и о неожиданной находке. Яга слушала очень внимательно и напряженно. Отдала зеркало мне, глухим голосом спросила:
– И что ты в нем видишь?
– Ну что можно видеть в зеркале? – Вот опять этот странный вопрос. Я уже улеглась в кровать и сладко зевнула. – Себя. Я вижу в нем свое отражение во всей красе.
– И ничего странного в отражении не находишь? – не унималась Яга.
– Нет, ничего странного, – заверила я. – Хорошее зеркало, не кривое.
– А чертику ты это сказала? – уже более беззаботно поинтересовалась Яга.
– Нет! Не успела, он исчез. А чего они ко мне ходят, черти всякие? – задала я давно интересовавший меня вопрос.
– Да в нашем царстве и во всех остальных этих чертей хоть пруд пруди! – отмахнулась Яга. – Вот и шастают по честным людям без дела. Глупости всякие рассказывают, гадости делают. А может, тебе действительно это приснилось с непривычки да от волнения. Не обращай внимания. Спи, деточка, спи.
Яга еще некоторое время что-то вынюхивала возле окна, шептала и возмущенно сопела, а я погрузилась в сладкие объятия Морфея.
Глава 29
Разбудила меня Наталья. Обе горничные были здесь, крутились возле манекена, на котором висело новое, видимо, только что доставленное платье. Восторженно ахали, разглаживали несуществующие складки и сдували невидимые пылинки. Восхищаться было чем. Простое серое платье с широкими рукавами украшали немыслимой красоты птицы и цветы в розовых и малиновых тонах. Облачившись в этот наряд, я стала похожа на неземное существо. Грудь казалась пышнее, талия тоньше, ноги длиннее, спина изящней. Кажется, я начала входить во вкус. Иными словами, местная мода мне очень нравилась.
В моей гардеробной появились зеркала от потолка до пола, по-настоящему королевские. И несколько сундуков. Они предназначались для хранения одежды. Складывать сногсшибательные наряды, сшитые Андреем Парамоновичем, в эти громоздкие и прожорливые погреба, пусть и отделанные кожей, шелковой тканью и резьбой, было святотатством. Все требовалось срочно менять. Не рассчитывая найти в городе магазин «Икея», я самостоятельно начертила систему хранения вещей. А потом еще объяснила, что, как и зачем, нарисовала плечики для одежды и опять объяснила. После многочисленных иллюстраций, толкований, пояснений и вразумлений горничные наконец пообещали доставить мой заказ к столярных дел мастерам и проследить за исполнением каприза царицы. Лично я ничуть не сомневалась в визите столяра и повторной дискуссии на ту же тему, но намеревалась довести дело до конца и получить приличную гардеробную.
– Стол накрыт, все собрались, – докладывала Наталья. – Но царицу подождать не грех. Пусть привыкают, она теперь здесь главная.
Я вертелась перед зеркалом. Андрей Парамоныч действительно мастер. Такое платье сшить за несколько часов – фантастика!
– Зайдешь, легонько поклонись, – наставляла Яга, сопровождая на ужин. – Сядешь по левую руку от царя. Это пока невеста. Потом будешь напротив супруга сидеть.
Думаю, когда стану царицей, несколько упрощу местный этикет, по крайней мере, в будние дни.
– До свадьбы праздничных застолий не предвидится, так что пока все скромно, по-простому.
Не знаю, где в понимании Яги простираются границы простоты и скромности, но, когда я вошла в зал, там было по меньшей мере человек тридцать. Все дружно обернулись в мою сторону и отвесили мне почтительные поклоны. Ответив вежливой улыбкой и легким кивком головы, как учила бабуля, холодея от волнения, я замерла. «По левую руку от царя», – передразнила про себя Бабу-ягу. А с какого конца стола? Вовремя подоспевший Митька спас меня от возникшей неловкости, увлекая за собой. Дальше все пошло проще. Впрочем, если у них такой многолюдный ужин каждый вечер, мне это не нравится. Хотелось бы иногда проводить вечера тихо, по-семейному… Выяснилось, что публичная трапеза никого, кроме меня, не смущает. Бояре уплетали за обе щеки многочисленные блюда, коими был обильно заставлен стол, щедро запивали напитками, хмельными и не очень, вели неторопливую беседу. Мне неоднократно подливали коктейль «Дарина», и через некоторое время происходящее приобрело добрый и даже забавный характер. Никифор Федорович, правая рука моего будущего венценосного супруга, сидевший по правую сторону от государя, аккурат напротив меня, показавшийся мне вначале суровым и серьезным, после небольшого возлияния вовсю шутил и рассказывал смешные истории из детства и юности Митьки. То есть Дмитрия, пора уже привыкать. Фрол Авдеевич, временно уступивший мне место и сидевший слева от меня, хвастался знанием щекотливых подробностей из взрослой жизни царя. Мой благоверный метал взглядом громы и молнии, что ничуть не смущало собеседников.
Вечерняя трапеза затянулась. Когда все разошлись и Дмитрий провожал меня в покои, любопытная луна уже заглядывала в дворцовые окна. Он легко чмокнул меня в щеку и удалился. Стрельцы под белы рученьки волокли за нами хмельную сопротивляющуюся Ягу. Что-то она буквально поселилась во дворце. И хотя Митя рассказал мне все и про карту, и про ключника, с Ягой они шептаться и ругаться не перестали. В мое сердце закралась непонятная тревога, но я быстро перестала думать о плохом – слишком счастливой себя чувствовала.
Отослав заспанных горничных, села на подоконник, тот самый, который делила с чертенком во вчерашнем сне. Спать не хотелось совершенно. Признаться, что жду в гости чертей, я не решалась даже себе. Повертев зеркальце, еще раз вспомнила подробности полуяви-полусна и почти уверовала в нереальность событий. Зеркало и до моего поселения в этой комнате могло преспокойно лежать на подоконнике. Зацепила краем глаза, вот и приснилось от всех этих волнений. Во рту пересохло. Надо будет позже завести буфет или небольшую кухоньку. А то тоже мне царские покои, даже графина с водой нет. Горничных будить было как-то неловко. Теперь дворец мне дом родной, пора привыкать. Хоть экскурсию провести по царским хоромам мне еще никто не удосужился, но неужели я кухню не найду? Вот и прогуляюсь перед сном. Я тихонечко выскользнула за дверь. Не в пример мне, охранники-стрельцы несли службу – дремали, опершись на бердыши. Я на цыпочках прошла мимо. Скромно замечу, что внутри дворец был больше, чем казалось снаружи. Мои апартаменты располагались в правом крыле на третьем этаже. В левом – покои царя. На втором этаже праздничный и тронный залы, к