Что Драганту было нужно? Зачем ему знать, где я живу?
Незваный гость покинул двор, так и не войдя во дворец.
А мое сердце было не на месте. Возвращаться в свои покои было страшно. Сейчас Драгант ушел, но что, если он вернется? А ведь я одна во всем крыле, а все слуги в восточном!
Придет ли он за мной этой ночью или следующей? Что будет делать? Убьет или выкрадет, как сестру управляющего?
Мысли метались в голове, а колени дрожали от страха.
Я задернула штору и отступила вглубь комнаты. Куда бежать? Точно, не к себе.
Может, остаться ночевать в покоях, предназначенных для помощницы?
Забравшись на кровать с ногами, я сжалась в комок, обняв колени. Сгущались сумерки, и в комнате становилось темно.
Внезапно я вздрогнула от скрипа. Взвизгнув от неожиданности, я упала на пол с узкой постели.
Кажется, я задремала.
Послышался тонкий писк, а затем комната снова погрузилась в тишину.
Мыши?
Я прислушалась. Тишина.
Прокравшись к окну, я выглянула на улицу. Мне показалось, что я увидела силуэты в густых сумерках.
Сердце бешено стучало. Я поняла, что в западном крыле находиться просто опасно. В той стороне, где были покои Реджинальда, в окнах был тусклый свет. Я поняла, что спастись можно только в покоях мужа, даже если его самого там сегодня нет. Надо только пробраться туда незаметно.
Выбравшись за дверь, я прислушалась. На этаже для слуг была тишина, лишь где-то под крышей копошились летучие мыши.
За время, прожитое в замке, я узнала, что все центральные проходы, предназначенные для господ, дублируются такими же для слуг. Только там отделка похуже, да высота потолков поменьше.
Я дошла до лестницы, что вела вниз, к моим покоям. Прислушалась. Снизу не доносилось ни звука, но я не рискнула спускаться. Вместо этого я пошла по коридору дальше.
Ночных светильников, что висели на всех стенах замка, едва хватало, чтобы видеть дорогу. Но я не рискнула зажечь ничего ярче, чтобы не привлекать внимания.
Жилые комнаты сменились хозяйственными помещениями, отделка стала беднее. Я уже смирилась с тем, что этаж слуг в западном крыле не связан напрямую с таким же в восточном.
К счастью, коридор повернул, и я вышла в длинный переход, что располагался над галереей, по которой сама не раз ходила, чтобы навестить Реджинальда.
Очутившись в восточном крыле, я сразу почувствовала, что там везде была жизнь. Служанки весело болтали и смеялись, закрывшись в своей комнате перед сном, где-то спорили мужчины.
Прокравшись вдоль закрытых дверей, я добралась до лестницы, что вела вниз к господским покоям.
Я на цыпочках спускалась по деревянной лестнице, опасаясь, что она может скрипнуть и выдать меня. К счастью, ступени были крепкими.
С этой стороны я никогда не ходила и ориентировалась не очень хорошо. Я помнила, что покои Реджинальда занимали почти весь первый и часть второго этажа.
В его спальне я никогда не была, лишь только видела его несколько раз из окна своей комнаты.
Я напрягла память. Там ли я сегодня видела свет? Кажется, это было сбоку, соседняя комната. Может быть, его личная гостиная или уютная библиотека.
Осторожно двинувшись по коридору второго этажа, я искала ту единственную комнату, в которой горел свет. Мне казалось, что стоит добраться туда, как я окажусь в безопасности.
Тяжелые двери с богатой отделкой сменяли друг друга. Я потеряла им счет.
Наконец удача улыбнулась мне.
В тускло освещенном коридоре я увидела дверь, из-под которой пробивался яркий луч света.
Внезапно я услышала шаги, что раздавались откуда-то со стороны центральной галереи.
Паника захлестнула меня.
Я нажала на холодную кованую ручку и толкнула дверь. Она поддалась легко, не издав ни единого звука.
Лишь забежав внутрь и закрывшись, я смогла перевести дыхание и осмотреться.
Широкая кровать с цветным балдахином из струящегося шелка, будуарный столик с косметикой и украшениями. А на ширму накинута легкая полупрозрачная накидка.
Внутри все похолодело.
Я попала в женские покои.
И не решалась отойти от двери. Неужели у Реджинальда действительно кто-то есть, и она живет прямо под его чешуйчатым боком?
А я-то поверила в историю про скорбящего мужа! Наивная дурочка!
Чуть не топнула от злости, но вовремя сдержалась.
Интересно все же, кто она?
Талли? Если так, то почему она устроила представление в кабинете мужа после бала, если можно было спокойно прийти в дом и предаться страсти с комфортом? Захотелось разнообразия и перчинки?
Обида на Реджинальда смешалась со злостью и отвращением, которые я питала к разнузданной девице. Хотелось все же на правах жены вышвырнуть ее, если не из кабинета мужа, так хотя бы из его спальни.
Руки чесались сделать что-нибудь гадкое. Порвать платье, испачкать простыни.
Я понимала, что злость моя бессмысленна, и от этого становилось еще горше. Что бы я ни сделала, драконица все равно выйдет победительницей.
Немного осмотревшись, я поняла, что все вокруг не соответствует характеру беспардонной Талли. Слишком все было каким-то нежным и воздушным. То ли она не прикладывала руку к обстановке в этой комнате, то ли… она была не ее.
Снедаемая любопытством, я сделала два осторожных шага вглубь комнаты. Постель была заправлена, но как будто бы очень давно. Натянутое шелковое покрывало местами провисло. Рядом с кроватью не было ничего, что обычно женщины ставят на тумбочку у изголовья. Ни мягких тапочек, ни кружки с чаем, ни любовного романа.
Видимо, хозяйка комнаты бывает здесь не так часто.
Я прошла дальше. На трюмо не было ни кремов, ни пудры. Лишь один только флакон с душистой водой, да расческа. В густых зубцах запутались несколько светлых волосков. Они точно не могли принадлежать рыжеволосой драконице!
Больше ничего в комнате не говорило о личности хозяйки.
Мое внимание привлек глубокий стенной шкаф. Уж там-то должно было что-то быть!
Я пересекла комнату и потянула за круглые ручки. Дверцы шкафа распахнулись, и я увидела всего несколько довольно скромных платьев. Ничего вульгарного и вызывающего.
Одна вешалка сиротливо пустовала. Опустив взгляд вниз, я едва не вскрикнула. На дне лежала лента персикового цвета.
Дрожащими руками я подняла ее, чтобы убедиться, что это была деталь того самого платья. Провела пальцами по нежной невесомой ткани, повернула к свету. Сомнений не было: это была деталь платья, что изорвал Реджинальд.
Рука дрогнула, и невесомая лента соскользнула вниз.
Горячие слезы навернулись на глаза. Я подавила судорожный вдох.
Понимание того, чья это комната, накатило словно горячей волной. Мне ни в коем случае нельзя было здесь находиться и уж тем более что-то трогать! Наверняка Реджинальд приходит сюда, чтобы предаться воспоминаниям.
В воображении тут же возник образ скорбящего дракона, склонившегося над расческой, что еще хранила несколько волосков любимой женщины. Сердце разрывалось от жалости к этому могучему мужчине, что пережил такую утрату.
Какой же я была дурой, что вообще сюда полезла!
Утерев слезы, я собралась уйти, чтобы никогда не возвращаться. Но внезапно в тишине я услышала торопливые шаги, которые неумолимо приближались. Стук каблуков эхом отдавался от стен.
Я замерла, прислушиваясь и надеясь, что это был кто-то из слуг. Но они обычно передвигались почти бесшумно, а в качестве обуви использовали мягкие тканевые туфли.
Шаги подошли вплотную к комнате, где я сейчас была, и замерли.
Реджинальд вернулся или кто-то другой решил навестить эту комнату в его отсутствие?
Обезумев от страха, я скинула туфли и босиком бросилась к спасительному шкафу. Забившись в дальний угол, я прикрыла за собой дверцы и замерла, прижав к груди обувь.
Сидя внутри шкафа, я заметила, что дверца не монолитная. Она была стилизована под драконью чешую, и под каждой пластинкой, расположенной под наклоном, была едва заметная щелочка.
Благодаря такой конструкции внутри не только был приток свежего воздуха, но и я могла видеть, что происходит в комнате. Правда, только то, что находилось ниже уровня моих глаз.
При этом меня саму увидеть можно было только с пола.
Главное было – не издать ни звука, потому что слышимость благодаря дырочкам тоже была прекрасная.
Сердце так стучало, что я боялась, что его биение меня выдаст.
В комнату вошла женщина. Лица ее с моего места не было видно, зато я смогла разглядеть платье: дорогое, но довольно строгое, форменное. Никаких блесток и вульгарных разрезов. Край подола, пояс и сумка отделаны дорогой тканью, украшенной знакомой вязью. Но от волнения я не могла сообразить, почему этот узор кажется знакомым.
Женщина прошла в центр комнаты и остановилась. Казалось, что она осматривается по сторонам.
Сердце стучало, словно хотело пробить ребра. От страха спина покрылась липким потом. Я понимала, что стоит незваной гостье открыть шкаф, как она увидит меня.
Словно услышав мои мысли, она двинулась в мою сторону. Я спряталась за подолом самого пышного платья, прекрасно понимая, насколько ненадежно это укрытие.
– Где же это может быть? – пробормотала женщина себе под нос.
Не дойдя до шкафа буквально двух шагов, она круто развернулась и направилась к трюмо. Осмотрев почти пустую столешницу, она открыла выдвижной ящик. Пошарила там, вытащила небольшую шкатулку, потрясла. Внутри что-то гремело, но, по всей вероятности, было заперто.
Я вытянула шею, стараясь разглядеть воровку. Но мне не хватало совсем чуть-чуть.
Не найдя ничего интересного в той части комнаты, она снова двинулась в мою сторону.
Страх сменился злостью. По комнате любимой женщины Реджинальда шарилась какая-то чужачка, а я, законная хозяйка, пряталась в шкафу.
Пока этот дракон убивался по погибшей жене, совсем слуги распустились. Кругом враги и предатели, а Реджинальд ищет заговор во дворце. А мог бы у себя под носом посмотреть сначала! Совсем ослеп, лелея свое горе!