овые случались. А такое происходило очень редко. – Думаю, я скоро появлюсь на работе.
Вернуться в офис, мотаться по Европе в отчаянной попытке заслужить одобрение отца, что теперь казалось абсолютно бессмысленным.
За эти недели, которые она провела вне стен своего кабинета, она поняла, что ее должность была не чем иным, как подачкой. Елена была всего лишь высокооплачиваемым надсмотрщиком. Отделения компании, находившиеся под ее управлением, не нуждались в ней. У каждого были свои команды менеджеров, которые прекрасно справлялись без нее.
Елена даже не любила свою работу!
Почему осознание этого факта заняло у нее столько времени?
Но она не умела ничего другого. Елена с горечью подумала, что больше ни на что не годилась.
– Я дам тебе знать, – пообещала Елена. Она поцеловала отца в щеку и мягко высвободилась из его объятий.
– Если он обидит тебя…
– Знаю, – с легкой иронией произнесла Елена. – Я скажу тебе. Но он не обидит меня.
– Что он говорит обо мне? – спросил вдруг отец, когда Елена развернулась, чтобы уйти.
Она боялась этого вопроса, потому что не сомневалась, что, если на нее надавить, искушение признаться во всем будет слишком сильным, и она не сможет соврать ему.
Но что-то во взгляде отца заставило Елену остановиться.
Иньяцио Риччи что-то тревожило, и она боялась подумать, что это может быть.
Елене не пришлось отвечать на вопрос отца, потому что ее позвали на сцену, где ее ждал Габриель.
В порыве чувств она еще раз обняла отца и начала пробираться к сцене сквозь толпу радостно возбужденных гостей.
Габриель видел, как поначалу чуть растерянное выражение лица Елены вдруг смягчилось, когда она посмотрела на него, и в ее глазах промелькнуло что-то такое, чего он не видел никогда раньше.
Он не встречал более прекрасной женщины, чем была Елена в этот вечер. Когда она наконец подошла к нему и взяла за руку, его сердце пронзила мучительная боль.
Габриелю вручили микрофон. Он просто поблагодарил гостей за то, что они пришли, и извинился, что их свадьба состоялась в такой спешке.
– Вы знаете, как это бывает, – с улыбкой сказал он. – Вы встречаете кого-то, и за один день ваша привычная жизнь меняется, и вы посвящаете оставшуюся ее часть кому-то другому. – Габриель подождал, пока стихнут одобрительные возгласы, и продол жил: – Любовь переворачивает все с ног на голову, и вы теперь принадлежите тому, кого любите.
Габриель собирался адресовать последние слова Иньяцио, сразить его наповал тем, что его любимая дочь спит с его врагом, но не смог, не в силах отвести глаза от женщины, на пальчике которой сверкало его обручальное кольцо.
Габриель подумал о помощнике Иньяцио, который собирался продать своего шефа, и представил реакцию Елены, когда она узнает, что он по-прежнему намеревается посадить ее отца за решетку. Но потом он вспомнил собственного отца, который умер через несколько дней после оглашения приговора Габриелю, зная, что его сын невиновен, а человек, которого он считал своим братом, предал его.
Габриель подумал о своей матери, такой энергичной и жизнелюбивой, легкая рассеянность которой после смерти мужа и заключения под стражу сына начала прогрессировать с ужасающей скоростью.
И все благодаря Иньяцио.
Габриелю пришло в голову, что он забыл добавить в этот список Софию.
Но ее было не сравнить с Еленой. Елена никогда бы не бросила его. Она была из тех жен, которые навещают своих мужей каждую неделю, на свидание приходят первыми и уходят последними. Она поверила бы в его невиновность.
Елена и так верила ему. И это после всего, что он сделал с ней.
Если он передаст доказательства вины ее отца в ФБР, как он намеревался поступить с самого начала, он навсегда потеряет ее доверие.
Неужели она мало страдала?
Поздравления гостей отвлекли Габриеля от мрачных мыслей. Пауза после его речи затянулась, и все подумали, что он закончил речь. В любом случае Габриель уже не помнил, что собирался сказать.
– Потанцуем? – спросил он Елену, когда снова заиграла музыка.
Она подарила ему одну из своих застенчивых улыбок, которые он так обожал, и кивнула.
Габриель повел ее в центр танцевального зала и заключил в свои объятия.
Елена обвила его шею руками и заглянула в его глаза.
– Спасибо, что пригласил моих родственников.
Габриель понимал, что она говорила о родных своей матери.
– Всегда, пожалуйста. Мне кажется, они приятные люди.
– Ты прав. – Ее глаза сияли. – Спасибо.
Она прижалась к нему и, чуть приподнявшись на цыпочках, осторожно прильнула к его губам.
Габриель замер, не зная, был ли этот поцелуй знаком признательности или чего-то большего.
Но когда она еще крепче обняла его и приоткрыла свои губы, он осмелился подумать, что она чувствует по отношению к нему что-то большее, чем благодарность.
Его обволакивало ее сладкое дыхание и аромат, исходивший от ее тела. А мягкость ее губ…
Габриель забыл, что всего пару недель назад эта вечеринка задумывалась с единственной целью – показать отцу Елены, что теперь его дочь принадлежит врагу.
Но все вдруг стало бессмысленным.
Елена легонько касалась его губ своими, и ее поцелуй был самым волнующим переживанием в его жизни.
Габриель провел рукой по ее спине и, коснувшись ее затылка, ответил на ее поцелуй с такой же нежностью.
Когда Елена наконец отстранилась, она уткнулась головой в его плечо и сдавленно рассмеялась.
Габриель крепко сжал ее в своих объятиях, наслаждаясь близостью ее тела, и ему вдруг захотелось, чтобы все было по-другому.
Глава 12
Остаток вечера прошел превосходно. Елена не ожидала, что получит такое удовольствие от этой вечеринки, приятной неожиданностью которой стала встреча с ее шведскими родственниками. Ей хотелось плакать каждый раз, когда она вспоминала об этом поступке Габриеля. Когда он приглашал их, то не думал о себе, а только о ней.
Единственное, как она могла выказать ему свою признательность, – это дать ему то, чего так долго лишала его. И Елена поцеловала его.
Вернувшись домой, они сразу пошли в спальню.
Елена закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней, расстегнула ремешки своих босоножек. При этом она не сводила глаз с самого красивого мужчины в мире.
Габриель тоже смотрел на нее, и в его глазах бушевало пламя.
Елена протянула руку и шагнула к нему. Взяв его ладонь, она прижала ее к своей груди, давая ему услышать, как громко стучит ее сердце, которое еще недавно было одиноким, а теперь переполняет любовь.
Дыхание Габриеля стало прерывистым, а глаза потемнели еще больше.
Елена обвила его шею руками и медленно провела губами по линии его подбородка, вдоль его щеки, а потом прильнула к его губам. Скользнув рукой по его груди, она начала расстегивать его рубашку, и их поцелуи стали более жаркими.
Одной рукой Габриель прижимал ее к себе, а другой расстегнул молнию на брюках. Затем он снял рубашку, брюки и нижнее белье, и Елена почувствовала прикосновение его отвердевшей плоти к своему животу.
Она даже не представляла, что может испытывать такое сильное физическое желание.
Елена оторвалась от его губ и сделала шаг назад.
Габриелю показалось, что он тонет. Он представить не мог, что всего лишь один поцелуй может воспламенить его тело чем-то более взрывоопасным, чем просто страсть. Габриель испытывал это чувство впервые в жизни и не мог сопротивляться ему.
Прямо сейчас, в этот момент, Елена целовала его так, словно хотела поглотить, а ее взгляды были такими пронзительными, что было бы легче отрубить себе ногу, чем уйти от нее.
– Ложись в кровать, – прошептала она.
Габриелю показалось, что его ноги стали ватными. Он послушно забрался на кровать и прислонился к изголовью.
Елена глубоко вздохнула и, ухватившись дрожащими руками за край платья, стянула его через голову. Ее белокурые волосы расплелись и рассыпались по плечам.
Она осталась в одних кружевных трусиках белого цвета.
Елена посмотрела на Габриеля. Ее щеки горели, но на этот раз она не пыталась прикрыться.
Габриель тяжело сглотнул, ухватившись за простыни. Ему хотелось вскочить, бросить Елену на кровать и войти в нее, потому что желание было настолько мучительным, что он едва сдерживался.
Не сводя с него глаз, она подошла к нему, остановилась у края кровати и медленно, мучительно медленно стянула с себя остатки одежды.
Забравшись на кровать, Елена села на Габриеля сверху и набросилась на его губы с такой жадностью, словно от этого зависела ее жизнь.
А потом она начала покрывать поцелуями его шею, грудь и живот. Ее руки ласкали Габриеля с такой страстью, что ему стало трудно дышать. Когда Елена обхватила губами его тугую плоть, он сжал руки в кулаки, и ему показалось, что его грудь обожгло огнем. Никогда еще он не испытывал такого сильного желания.
Со стоном он смотрел, как поднимается и опускается ее белокурая головка. Ему отчаянно хотелось потянуться к Елене, коснуться ее, но он боялся, что она испугается и остановится.
Когда Габриель был почти на грани, Елена подняла голову и проследовала своим язычком вверх по его животу и груди, пока не коснулась его губ. В тот же момент, когда ее язык проник в его рот, она раздвинула ноги и приняла его в себя.
Габриель смотрел, как она закрыла глаза, а ее красивое лицо приняло выражение блаженства.
Он крепко держал ее в своих руках, когда она начала двигаться. С ее губ срывались тихие возгласы, которые вскоре переросли в громкие стоны.
На протяжении стольких ночей Габриель мечтал о том, чтобы Елена покорилась желанию и выпустила его на свободу, но он и подумать не смел, что все произойдет именно так. Ему хотелось, чтобы эти минуты длились целую вечность.
Когда Габриель почувствовал, как в нем начинает подниматься волна блаженства, он стиснул зубы, чтобы сдержаться, но мягкость кожи, ритм движений и жаркое дыхание Елены сделали его сопротивление невозможным.