— Ха-ха! Меня это не беспокоит; у меня цикл такой бардачный, что я уже подозреваю раннюю менопаузу.
Рути мрачно на меня взглянула.
— Ладно-ладно, обещаю, теперь только с презервативом. Ну, если мы снова встретимся.
— А вы ведь встретитесь, да? — спросила Рути, изучая мое лицо.
Я в ответ уставилась на нее. Выглядела она не лучшим образом.
— Ты что, простужена?
— Нет, аллергия какая-то, кажется. Я в туалет, вернусь через секунду.
Пока ее не было, я подольстилась к матери Молли, сказав, как она потрясающе выглядит. На ней был симпатичный, но абсолютно стерильный костюмчик от «Монсун», такие обычно носят женщины постарше. Стильно, конечно, но при этом прилично для женщины ближе к сорока. Длинная темно-малиновая вельветовая юбка в тон со свитером с V-образным вырезом, демонстрирующим все недостатки декольте, соответствующего цвета шарф, свободно повязанный на шее, и малиновые туфли на невысоком каблуке. Все это прекрасно сочеталось, пожалуй, даже чересчур уж сочеталось. Безупречный минималистический макияж, подстриженные и аккуратно уложенные волосы. Я посмотрела на свою джинсовую слишком короткую мини, ковбойские сапоги и оборванную джинсовую рубашку. Рука сама потянулась к карандашу, которым я закрепила расхлябанный узел на голове. Губы с яркой помадой, густо накрашенные ресницы, а в колготках дыра. Мама Молли еле слышно пробормотала слова благодарности и быстро удалилась, словно боялась подхватить от меня какую-нибудь дрянь. Я наблюдала, как она неумеренно радостно здоровается с матерью Анны, сообщая, что во вторник все собираются на кофе у Дженис.
С подмостков я видела Грега с Ричардом. Они болтали с Клер и Иеном, единственной парой, которая общалась с нашей компанией, да и то только потому, что сами были не такими, как все. Рядом с ними разговаривала небольшая группа родителей. Одна из женщин стояла около своего мужа и заметно нервничала. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы что-то сказать, он перебивал ее, бросая: «Ты опять все перепутаешь, дай я расскажу» — или просто поднимал руку и раздраженно закатывал глаза. С каждым его жестом она сжималась все больше и больше, как будто хотела уменьшиться настолько, чтобы провалиться куда-нибудь, где на нее не будут шикать. Наблюдая за ними, я не могла избавиться от мысли, что иногда брак подавляет личность, особенно если один из партнеров авторитарнее второго. Роман на стороне разделяет супружескую пару и позволяет изменщику обрести свободу. Из-за интрижки с Иваном я почувствовала, что отдалилась от Грега, обрела собственное «я». Но вместе с тем часть меня скучала по единству брака без секретов.
Рути, вернувшись из туалета, расхохоталась, услышав мой рассказ о жалкой попытке подольститься к мамаше Молли. Когда я спросила у нее насчет парня в кожаной куртке, она уклончиво ответила, что это просто курьер, который доставляет ей кое-какие документы с работы. В последнее время она старалась как можно больше работать дома. Все это звучало весьма правдоподобно, но что-то в ее поведении меня смущало, хоть я и не могла понять, что же именно. Она была необычно разговорчива и энергична и, как я заметила, пила гораздо больше обычного.
— Господи, как же тут скучно, — слишком громко сказала она. — Пошли где-нибудь еще напьемся, — добавила она и отправилась к Ричарду и Грегу. — Ну, муженьки, валим отсюда!
Ни Ричард, ни Грег не обратили на нее никакого внимания. Судя по всему, непонятная аура, превращавшая нас в невидимок в глазах остальных мамаш, подействовала и на наших мужей.
— Вот видишь, — заговорила Рути, повернувшись ко мне, — он меня никогда не слушает.
Я подумала, она шутит, но голос ее звучал совсем не весело. Видимо, Ричард это тоже заметил и резко обернулся. Лицо у него было смущенное и обеспокоенное.
— Почему, черт побери, ты меня никогда не слушаешь? — почти выкрикнула Рути.
Другие родители уже стали на нас посматривать; как акулы, почуявшие кровь, они пододвинулись ближе. Ричард обнял Рути за талию.
— Я слушаю, милая, ты ведь знаешь, что слушаю, — сказал он тихо. Нервно оглянувшись вокруг, он попытался увести ее из центра зала.
— На что это вы тут уставились?! — заорала Рути женщине, которая любопытно вытягивала голову, пытаясь все расслышать. — А ваш муженек вас слушает? Мой вот нет! — продолжила она, не давая женщине возможности ответить. — Когда я возвращаюсь с работы, он так увлечен чтением, что даже головы не поднимет, чтобы поздороваться или спросить, как прошел мой день. Если я ему скажу, что у меня рак, он меня не услышит!
Смутившись, женщина быстро отвернулась, и в зале воцарилась тишина. Мы с Ричардом обменялись обеспокоенными взглядами, и, обняв Рути, я увела ее из комнаты. На этот раз она не сопротивлялась, только тихо плакала, положив голову мне на плечо. Снаружи мы затаились в темноте бокового дверного проема и слушали, как все прощаются и заводят машины. Лучи света от фар скользили мимо нас, пока машины медленно выезжали из двора, шурша шинами по холодному гравию.
— Я просто хочу, чтобы он меня слушал. И разговаривал со мной, — тихо произнесла Рути.
— Не плачь, милая, я с тобой. Ну из-за чего ты так расстраиваешься?
Около главного входа я увидела Ричарда и Грега. Они вглядывались в темноту.
Рути покачала головой. Былая оживленность сошла с ее лица, уступив место измученной усталости. Впервые она выглядела на свой возраст — вот что делает с нами разочарование.
— Я так устала, Хло.
— Давай хорошенько обсудим это завтра утром? — предложила я, и она кивнула.
Мы вышли из тьмы проема и отправились к мужьям. Ричард подошел к нам, взял Рути за руку и отвел ее в машину.
— И что это было? — поинтересовался Грег, пока мы шли домой.
— Точно не знаю. Наверное, одиночество в браке, — ответила я и, прижавшись к нему покрепче, почувствовала, что он с трудом удержался, чтобы не отодвинуться. — Почему мы перестали заниматься сексом? — спросила я.
— Что? — Грег сделал вид, что не расслышал меня.
— Ничего.
Глава одиннадцатая
Яблочный пирог без сахара и с гашишем по рецепту Грега Мак-Тернана
2 чашки муки;
1 чайная ложка разрыхлителя;
1 чайная ложка соды;
1 щепотка размельченной корицы;
1 щепотка размельченного мускатного ореха;
1 щепотка соли;
2 яйца;
15 г «Спленды» или другого заменителя сахара;
350 г несладкого яблочного пюре;
1 чайная ложка экстракта ванили;
1 столовая ложка без верха размельченного гашиша (можно и больше, зависит от того, какого эффекта вы хотите добиться);
треть чашки изюма.
Разогрейте духовку до 190 °C. Форму 20x10 см обработайте разбрызгивателем масла. Смешайте вместе муку, разрыхлитель, соду, корицу, мускатный орех и соль. Оставьте смесь на время. Яйца взбейте добела и добавьте «Спленду» (или любой другой заменитель сахара). Добавьте в мучную смесь яблочное пюре, ваниль и гашиш и месите, пока тесто не станет гладким. Добавьте изюм. Тесто вылейте на противень.
Выпекайте около часа. Готовность можно проверить зубочисткой.
На следующий день мы с Рути сидели в парке за чашкой кофе.
— Обещаю, мое вчерашнее поведение мы обсудим буквально через минуту, но только сначала расскажи мне про Ивана. Ты ведь собираешься снова с ним встретиться, да? — сказала она.
— Конечно! Было бы преступлением не повторить нашу встречу, так все было хорошо, — ответила я и взглянула на Рути. Сегодня она уже больше походила на себя обычную.
— Будь осторожна, — предостерегла она меня, — ты ведь замужняя женщина, у тебя семья.
— Рути, как ты думаешь, хоть кто-то в этом мире счастлив в браке?
— Смотря что понимать под словом «счастье», — пожала плечами она.
— Нет, просто если все так и должно быть, тогда ладно, я смирюсь. Но вдруг можно быть действительно счастливой в браке — ну, знаешь, всякие романтические прогулки по пляжу и все такое, — тогда я именно этого и хочу! Обидно думать, что у кого-то все это есть и этот «кто-то» — не я.
Рути положила мне руку на плечо, словно мама, успокаивающая неразумного ребенка. Выглядела она усталой.
— А я была бы счастлива, если бы мой муж хотя бы меня замечал, — сказала она, и на пару минут воцарилась тишина.
— Наверное, хорошо иметь мужа, которого постоянно нет дома, — предположила я, думая о романе папы с Хельгой. — Самый лучший вариант брака — когда мужа не видишь. Вроде бы уже и не так себя жалко, потому что муж как бы есть, но в то же время не нужно терпеть все неудобства, которые он создает в доме.
— Надо было выходить замуж за военных, — согласилась со мной Рути. — Помнишь, что Рон написал мне на книжке «Сто лет одиночества», которую подарил на восемнадцатилетие?
Я кивнула. Многие годы мы пытались (безуспешно) воплотить в жизнь тот девиз. Рон был первой настоящей любовью Рути, на десять лет старше и умнее нас. На книге он написал: «Если воспринимать жизнь как подарок судьбы, глупо требовать чего-то еще».
— Так что это за курьер? — спросила я, возвращаясь к теме загадочного мужчины в коже. Что-то мне подсказывало, что он — ключ ко всем загадкам.
Рути взглянула на меня:
— Его зовут Карлос.
— И откуда он?
— Из Клэпхэма.
— Да нет, в смысле откуда к тебе приходят его посылки? — Внезапно я все поняла. — Из Колумбии, да? — И как я раньше не догадалась!
— Да я всего-то попробовала, с девчонками с работы. Чтобы мозги немножко развеять. Ничего в этом страшного нет. И вообще, кокс даже древние египтяне нюхали.
— Ты о чем?
— Какие-то русские ученые несколько лет назад обнаружили следы кокаина в египетской мумии. Видимо, и тогда уже некоторые помаленьку баловались.
— Ох, русские такие умные, — мечтательно вздохнула я.
— Я, как и древние египтяне, просто распробовала, вот и все.
Но все было не так-то просто. Кажется, Рути обрадовалась возможности наконец выговориться, и так я узнала, что с одной дорожки в офисе она перешла на грамм кокаина в день. Собираясь на работу, она принимала дорожку в половине девятого, на работе жила от чашки кофе до чашки кофе и продолжала, пока не приходило время ложиться спать.