Председательствующий совершенно не предполагал вопросов, но палец неожиданно поднял доктор Гальв.
– Особопочтенный, а где, собственно, вы планировали приобрести требуемые большие кристаллы?
– Как и обговаривалось, всем шахтовладельцам были разосланы письма. На них я и рассчитывал.
– Я думаю, может быть и другой источник…
Присутствующие навострили уши.
– …и даже источники. Первый из них – купцы, торгующие подобного рода товаром. Пусть даже у них сейчас такого нет, они могут дать знать контрагентам…
Последовали одобрительные кивки.
– …Второй же – собиратели раритетов. Все знают, что крупные кристаллы НЕ имеют большой магической ценности. Присутствующие и их сотрудники не в счёт, конечно.
Поднявшийся гул звучал определённо положительно. Поднял палец доктор Чонсон:
– Вы позволите, Первый? Благодарю. Вынужден немного охладить ваши ожидания, господа. Описанные вами, доктор Гальв, собиратели – не из тех, которые охотно расстаются со своими приобретениями. Предвижу трудности с этим.
Ответ был исполнен уверенности:
– Совсем наоборот, доктор Чонсон. Этих собирателей, осмелюсь предположить, настолько мало, что они все друг друга знают. И, следовательно, знают чужие коллекции не хуже своих собственных. Относительно раритетов: совсем не обязательно покупать, можно и выменять.
– На что же?
– Извольте глянуть…
Доктор Гальв поставил на стол увесистую сумку и извлёк из неё округлый предмет, завёрнутый в кусок материи. Внутри оказалось то, что все присутствующие сперва приняли за гигантских размеров – не менее пятнадцати дюймов – сапфир изумительного тёмно-синего цвета. Послышались приглушенные ахи. Особопочтенный оглядел зал с видом победителя:
– Это не совсем то, о чём вы подумали, господа. Данный… э-э-э… образец и вправду сапфир, но, к сожалению, состоит из большого количества кристаллов. Этот факт можно установить лишь прокачкой потоков. Магоёмкость примерно соответствует двухдюймовому сапфиру, а магостойкость откровенно мала, поскольку в этом гиганте имеется множество трещин. Как раз по этой причине прокачка не потребовала особенных умений. Я отдал за этот камень семьдесят сребреников. Но коллекционная ценность его… Вы понимаете?
Все всё поняли.
Наиболее проницательные отметили, что лицо Первого академика отнюдь не засветилось чистой и незамутнённой радостью. Объяснение тут же последовало:
– Доктор Нульф, прошу вас поделиться с собранием информацией.
– Благодарю. Новости, господа, неоднозначны. Ходят упорные разговоры на окраинах Юга и Востока, что их местные власти напрасно поддержали сепаратизм в целом. Проще говоря, вполне возможно дальнейшее дробление на ряд ещё более мелких государств и Юга, и Востока, второго в особенности. Там расстояния сами знаете какие. Это, разумеется, ослабит военное давление на нас. Мало того, получены данные, что торговый оборот Дальнего Востока с ближневосточными областями упал. Есть также основания полагать, что и налоговые поступления из отдельных регионов снизились. Всё это, как вы понимаете, не на пользу нашим противникам.
Никто из присутствующих ни на секунду не подумал, что эта положительная часть новости так и останется единственной.
– Со стратегической точки зрения эта же новость выглядит плохой. Сепаратизм на местном уровне пресечь трудно. Это относится и к нам, и к руководству Юга и Востока. Разумеется, объединившись с ними, мы без труда раздавили бы мятежные провинции, но наши противники никогда на союз не пойдут. Даже в форме конфедерации.
Воцарилось молчание. У каждого из академиков мелькнули мысли насчёт противодействия центробежным силам, но лишь доктор Менгель поднял палец.
– Первый, вы позволите? Спасибо. Господа, пусть даже у местных сепаратистов самые благородные цели – а я в этом совершенно не уверен, – средства их достижения включают в себя уничтожение или, по меньшей мере, подрыв стабильности общества. Полагаю, что этого допустить нельзя. Применение самых жёстких мер, – последние три слова Менгель особо выделил интонацией, – полностью оправдывается предполагаемым результатом: исчезновением самой возможности развязывания войн. Напоминаю также, что одной из причин нестабильности является существование расы драконов, почему и полагаю, что все они должны быть уничтожены.
Намёк был достаточно прозрачен, чтобы его понял весь зал. Председательствующий по статусу обязан был отреагировать и сделал это:
– Доктор Менгель, ваши предложения ясны. Какова бы ни была их обоснованность – реализация на данный момент невозможна.
Доктор Курат промолчал. Спорить ему до последней степени не хотелось. Самочувствие мага жизни было откровенно неважным, как ни странно это могло бы звучать; очень уж много сил отнимало поддержание конструкта омоложения организма. Но про себя Курат отметил слова «на данный момент».
К моему некоторому удивлению, Суирра первая проявила интерес вслух. В один из вечеров она заявилась к нам в гости, захватив с собой новорожденного сына. Саня тут же заинтересовалась живой куклой – точно так же, как это делают человеческие девочки. Дракони некоторое время щебетали о своём, девичьем, а я без особого успеха пытался представить список того, что надо захватить с собой в первую экспедицию. Как раз Суирра и прервала мои раздумья.
– Стурр, – такое обращение само по себе снижало градус официальности, – а что бы ты считал нужным взять с собой? Скажем, если бы каждый мог унести тысячу фунтов?
Именно этого вопроса мне не хватало для гениального озарения.
– О, я придумал! Давай-ка ты будешь кидать идеи. Покажи… Нет, покажите вдвоём с Гиррой, что вы можете меня обставить. А я буду время от времени выдавать маленькие поправки и крохотные уточнения.
Суирра купилась. Что до жены, то мой изумительный план основывался на предположении, что та не решится устроить нечто скандалоподобное в присутствии гостьи и промолчит до поры.
Суирра бросилась в безоглядную атаку:
– И покажем! Ну-ка, он же сам нас учил. Что нужно драконам? Вода – ручей мы там найдём, а в крайнем случае добудем влагу из воздуха. Жильё – сделаем пещеры.
– Для постоянных обиталищ лучше горы, – с некоторым скепсисом в голосе заметила моя умница. И правильно: пещеры, сделанные в скале, самые долговечные.
– Неужели на всём материке гор нет?
– Люди говорят, что есть. Давай дальше.
– Кристаллы – найдём. Методами поиска наши владеют.
Это было большим преувеличением, но я сделал вид, что согласен.
– Браслеты для кристаллов…
– Это Стурр уже предусмотрел. У него имеется… даже не знаю, как назвать… такая штуковина, он с её помощью может делать всякие вещи из серебра… менять форму…
Пришлось внести небольшую поправку.
– Не только из серебра, ну да ладно. Называется магомолот. Между прочим, весит никак не меньше ста фунтов. И ещё не факт, что мы его возьмём.
– А ещё нужна еда. – Тут Суирра опять запнулась.
Никто из нас не знал (кроме меня, понятно), какая водится в тех местах дичь и рыба.
Гирра откликнулась:
– В реках рыба наверняка есть. Вот дичь… не знаю.
Подумалось, что наступил момент для помощи.
– Вы обе любите белый хлеб?
Вопрос был риторическим: этого слова дракони не знали.
– Мы можем взять с собой сухие лепёшки. Это не очень тяжело, и они не портятся. Будет у нас запас на случай… ну, сами знаете. Но потом надо будет подумать о выращивании пшеницы.
– И ты знаешь, как это делать?
– Да. Нужно лишь взять с собой зёрна. Но в тех местах можно найти и другие съедобные растения. – Разумеется, в первую очередь я подумал о картофеле. – Но это не всё. Нужны бумага и перья.
Дракони переглянулись. Потом ещё раз. Не будь я убеждён, что телепатия (даже если она существует) недоступна драконам, поспорил бы на всю свою чешую против щепки, что дамы интенсивно обмениваются мыслями. Наконец Суирра вспомнила, что в школе числилась ехидиной не из последних, и выдала с совершенно моими интонациями:
– Обоснуй.
Видимо, она ожидала, что я поддержу шутливое настроение, но промахнулась.
– Это связано с будущей системой образования драконов. Я намерен её менять. Юные драконы должны научиться решать нестандартные задачи. Все, конечно, не смогут, но хотя бы часть…
– А при чём тут бумага?
– При том, что мне будет не под силу обучать сразу многих. Им придётся работать с книгами. Как людям.
На этот раз Гирра вставила слово самым серьёзным голосом:
– На протяжении веков драконы обучались, полагаясь исключительно на память.
– Значит, нам придётся менять себя.
– Но ведь наставники не умеют учить по буквам. – Сказано было неуклюже, но вполне понятно.
– Наставникам самим предстоит учиться, точнее, переучиваться… – кажется, меня понесло, но останавливаться уже нельзя, – потому что в том, новом мире не так важны будут тактические знания. Куда более востребованными окажутся умения в различных видах магии. Вы обе знаете, что наша раса в состоянии овладеть даже чужими видами её, вот почему цель будет научить молодых драконов хотя бы первичным навыкам абсолютно во всех её видах. Ну, кроме, возможно, магии смерти. – Мимолётный взгляд на Суирру показал, что наша розовая собеседница ещё не до конца прониклась идеей. Значит, надо дожимать: – Люди имеют преимущество перед нами: если у человека есть магические способности, то сразу в двух видах, да и другие тоже осваиваются с меньшими усилиями. Я это точно знаю: Курат – преподаватель, у него опыт. Но зато драконы все поголовно маги, а у людей много, если один на пятьдесят. А это значит, что мы можем с нашими способностями делать нечто такое, что людям недоступно просто потому, что для этого потребуется слишком много магов, а их труд дорог. И если мы сумеем использовать это преимущество, то через пять тысяч лет драконье общество станет равным по силам человеческому. К этому моменту о нашем существовании за океаном узнают – и пусть. Всё равно военной силой справиться с драконами будет уже невозможно.