– Да, но не только это: также чисто денежные вопросы, знаете ли. Даже академия не в состоянии выкупить их разом, хотя очень хотела бы.
– А приобретение в кредит для них новость, что ли?
– Вы зря насмехаетесь. Процент по кредиту – сами знаете какой. Академии же нужны все кристаллы, а их добыть не просто трудно, а ещё и дорого.
– Я не самый большой специалист, но тут, как мне кажется, всего расходов: тюк молотком аккуратно…
– Не молотком, а кувалдой, и не тюк, а долго обкалывать, и добавьте расход сверх того: там, где эти кристаллы добывают, нельзя одновременно копать руду. Потери – сами понимаете…
Объём сделки был, разумеется, коммерческой тайной. Её назначение – тем более. И уж точно никому в гильдии купцов не пришла бы в голову еретическая затея расспросить о подробностях, особенно если учесть, кто был заказчиком. Но сам факт сделки тайной не являлся, и Мируте подумалось, что заинтересованное лицо может найтись.
Харрф с его отрядом улетели, а мне предстояла агитационная работа. Хотя, как выяснилось, большая часть драконьего населения если и не знала точно, то хотя бы слышала о моих планах, но далеко не все жаждали присоединиться к переселенцам. Начинать я решил с ближайших родственников. И вот здесь меня ожидало потрясение.
– Нет, сынок, я не полечу, – спокойно, даже мягко сказала мама, – и не потому, что не верю тебе. У меня есть другие причины. Знаю, что и Саррод, и Ррума уже приняли твою сторону, и очень этому рада. Они спасутся, а также мои внуки.
В голове у меня царила турбулентность. Но я попытался всё же воззвать к разуму самой близкой мне (если не считать жены и дочки) драконы.
– Мам, вот тебе честнейшее слово: уже из нескольких источников я знаю, что готовится смертельный удар по…
– И я это знаю. Между прочим, у меня был длинный разговор с твоей Гиррой. Умница она, вот что скажу. Повезло тебе с женой, а мне с невесткой. Она дала мне наводку на дядю Кнарра. Я и с ним переговорила, а он рассказал о своих планах. ВСЕХ планах.
– Да при чем тут Кнарр?! Он-то, в отличие от тебя…
– Вот именно. Он, в отличие от меня, смертельно болен, хотя ты его подлечил. Отдать справедливость, дядя раньше был храбрецом и таким остался. Но свой план я составила ещё до этого разговора.
– Мама, ну как ты не понимаешь! У тебя не будет никакого шанса спастись. Никакого! А я могу тебя вытащить.
Мама картинно приподняла гребень в жесте удивления.
– При чём здесь ты? И, между прочим, речь идёт не обо мне, а о нас. Это мы приняли решение остаться.
– Кто это «мы»?
Матушкин голос приобрёл отчётливо ядовитые интонации.
– И подумать только, наставник Леррот всегда тебе ставил «похвально» за тактику! Надо будет выразить ему своё неудовольствие… Хорошо же, я вместо него устрою тебе экзамен. Что ты знаешь об отрядах прикрытия?
Теперь до меня дошло.
– Так ты хочешь…
– Повторяю: не я, а мы. Мой отряд единомышленников, который прикроет твоё отступление. Создадим впечатление, что почти все твои соратники, включая тебя, погибли, а мы – горстка оставшихся, причём необученных.
В голове у меня мелькали варианты, как при спешном анализе эндшпиля. Слишком простого эндшпиля. Потому-то вариантов было немного, и все, как один, вели к проигрышу. Видимо, на моём гребне что-то отразилось, поскольку на маминой морде появилась сладчайшая улыбка.
– Я вижу, сынок, что ты не только в тактике слаб. У тебя и военная история хромает. Сколько ты знаешь случаев, когда из отряда прикрытия спасался хоть кто-то? Хоть один дракон?
Несмотря на весь маменькин сарказм, память меня не подводила. Для перечисления таких случаев хватило бы когтей на одной лапе – с запасом. Это я и сказал.
– О, смотрите-ка! Мой сын не совсем безнадёжен. Пожалуй, я бы тебе поставила «почти сносно». – И тут её голос снова изменился. В нём появилась материнская нежность. – Сынок, ты ведь у меня не один. Я и ради Ррумы так поступлю, и ради Саррода. И хочу умереть, зная, что сделала всё возможное, чтобы спасти и сирри, и невесток, и зятя, и внуков – и не только моих, заметь. Вся моя группа будет драться за ваше будущее. И вот что ещё ты должен знать. Совершенно уверена, что твой отец, останься он жив, одобрил бы моё решение и более того, полетел бы крыло о крыло вместе со мной. Он был мужественным драконом. Уж я-то его хорошо знала. Ты мне веришь?
Да, я ей верил. У драконов в таких ситуациях ком стоит в горле, прямо как у людей. Теперь я это знал наверняка.
– Мам, мне нужно знать, сколько вас, чтобы грамотно расположить.
Моя добрая мама вдруг обратилась военнослужащей не самого низкого ранга. Я успел подумать, что она не по заслугам осталась в рядовых, вполне могла дослужиться до десятника, а то и повыше. Её голос зазвучал скорее жёстко, чем нейтрально:
– Вводная будет.
Заседание началось как обычно.
– Господа, сначала предстоит решить мелкий вопрос. Присутствующие здесь занимают особо положение в иерархии магов – полагаю, все с этим согласны. Вот почему предлагаю ввести обращение «почтеннейший» применительно к членам академии. Вопросы? Предложения?
– Вы позволите, Первый?
– Прошу вас, доктор Курат.
– Благодарю. Мне кажется, что введение такого обращения может противопоставить членов академии всем прочим магам, хотим мы того или нет. Вот почему я буду голосовать «против».
– Ещё кто-то хочет высказаться? Нет? Тогда голосуем.
Ни одного воздержавшегося. И только один голос «против».
– Прошло большинством голосов. Теперь сообщение почтеннейшего Нульфа. Прошу.
– Для начала, господа, есть информация о местонахождении тайного убежища драконов. Это необитаемый остров Реддар, он расположен…
Наименее внимательным из всего собрания выглядел Менгель. Взгляд у мага смерти был настолько отсутствующим, что могло показаться, что выступление ему абсолютно не интересно. На самом же деле немалый ум почтеннейшего уже деятельно прикидывал детали операции по устранению драконов как в пределах Драконьего хребта, так и на этом острове.
– …Также имеются менее приятные новости. Разрешите просветить вас в чисто денежных вопросах…
Вот тут оратор завоевал внимание всей аудитории, включая доктора Менгеля. Бюджета академии оказалось недостаточно для единовременной оплаты всех найденных особо больших кристаллов – между прочим, уже не четырнадцати, а семнадцати.
Председательствующий сохранял всё то же спокойствие.
– Вопросы? Выступления?
Палец поднял, к некоторому удивлению собравшихся, теоретик Ландов.
– Господа, нам и не надо оплачивать всё сразу. Судите сами: один из кристаллов – это самое меньшее! – понадобится на отработку приёмов управления потоками. Буду откровенен: по выполнении этой части работы он сохранит магоёмкость хорошо если наполовину. Кстати, Ромен (он уже лиценциат) предложил настолько удачный способ измерения магоёмкости, что впредь предлагаю именовать этот метод его именем. Кто-нибудь против?
Предложение прошло единогласно. Но Ландов на этом не закончил.
– По наиболее вероятным оценкам, нам понадобится всё же не один, а два кристалла. Если я правильно понял почтеннейшего, их добудут только в середине зимы. Так что ж из того? Этот расход нам по сундуку. А вот на следующие кристаллы, осмелюсь предположить, придётся брать кредит.
Палец поднял Нульф. Получив разрешающий кивок, он заговорил:
– С вашего разрешения, коллеги: оплата в кредит обойдётся чрезмерно дорого с учётом процентов. Но вижу в этом и хорошую новость: по предварительным оценкам, поступление налогов весной перекроет наши потребности, так что к середине лета мы будем в состоянии оплатить покупку всех больших кристаллов.
– Почтеннейший Менгель?
– Благодарю. С разрешения коллеги Нульфа я разовью его мысль. К началу весны мы можем полностью освоить методы управления этими крупными кристаллами, имею в виду, академия будет готова к действиям. Никто не запрещает нам вести подготовительные работы, в том числе разведку, прямо сейчас. Однако ввиду уникальности всей операции предлагаю поставить её проведение на голосование.
– Возражения? Доктор Курат?
– Моя позиция всем присутствующим известна, Первый. Я категорически против уничтожения драконов, поскольку не доказана исходящая от них опасность. В данный момент я таковой не усматриваю.
– В таком случае голосуем…
Итоги оказались недвусмысленными: девять голосов «за» при одном «против». Подобная непримиримость явно не понравилась многим. И тут Менгель снова попросил слова.
– Глубокочтимые коллеги, обращаю ваше внимание, что только за сегодняшний день доктор Курат вот уже два раза выступил в одиночку против решений академии. Я не уверен, что столь неконструктивная позиция идёт на пользу нашему делу. Мы не можем позволить себе иметь внутреннее активное противодействие нашим планам. Поэтому при всём моём уважении к знаниям и умениям особопочтенного предлагаю исключить его из академии.
Последовал отчётливый шумок. Обвинение, разумеется, было сильным, но многие нашли его чрезмерным. Председательствующий лёгким жестом левой руки успокоил собрание, после чего заговорил:
– Как Первый академик вношу своё контрпредложение. Полностью согласен с почтеннейшим Менгелем: деловые качества нашего коллеги Курата не просто велики – они уникальны. И они всё ещё могут быть востребованы. Думаю, никто не станет отрицать, что доктор Курат – первый по квалификации маг жизни и разума в масштабах всей Маэры. Поэтому предлагаю оставить за глубокочтимым коллегой право совещательного голоса. В любой момент наше собрание сможет выслушать мнение доктора Курата, и я уверен, что иным разом оно сможет оказаться весьма ценным. Пусть ранг доктора Курата будет «кандидат в академики».