Когда он делал очередной глоток, сверху упали несколько яблок, два огурца и одна морковь — все это «изобилие» не миновало мертвого тела, прежде чем скатиться на пол.
— Мы заботимся о своей зверушке! — услышал Артур издевательский голос Свина. — Не хотим, чтобы она голодала.
— И это еще не все, Рокфеллер ты наш тупоголовый, — в тон брату продолжил Виктор. — Мы подумали, что в компании журналюшки тебе будет скучновато, и решили подселить к тебе новых жильцов. Ты ведь не против, нет?
Свин выкрикнул:
— В тесноте, да не в обиде! Встречай гостей, мудила!
То, что Артур успел закрутить крышку, оказалось очень кстати, ведь в следующую секунду бутылка выпала из его руки. Задыхаясь от ужаса и отвращения, он вжался в поверхность тоннеля и, вытаращив глаза, глядел, как на труп падают крупные крысы. Шлепнувшись на мертвеца, серые твари прыгали на пол и тут же устремлялись в темноту. А одна крыса, не сумев сориентироваться, помчалась к Артуру. Он взвизгнул, отшатнулся, ощутив, как в потревоженной ноге вспыхнула боль… И этого хватило, чтобы тварь насторожилась и побежала в другую сторону.
Сверху упало еще что-то, и Артур, у которого нервы едва не лопались от напряжения, вскрикнул, выставил перед собой руки, защищаясь… Но это всего лишь была драная войлочная шинель. А потом на грудь журналиста упала еще и солдатская шапка-ушанка — с кокардой.
Через некоторое время Артур услышал кашель, и звучал он явно далеко от колодца. Волк и Свинья, насытившись злорадством, удалялись.
Они уже подходили к припаркованной возле кустов ежевики «Ниве», когда со Свином начало твориться неладное. Сначала он застыл на месте и, глядя будто бы в никуда, принялся твердить бесцветным голосом:
— У четырех черепашек четыре черепашонка. А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало, что осталось… что осталось… что осталось…
— Вот же черт! — выругался Виктор, хмуро глядя на брата.
Со Свином иногда случались странные приступы. По непонятным причинам, всегда неожиданно, он будто бы уходил в себя, принимался вынимать из закромов памяти и озвучивать различные фразы и иногда совершать не всегда логичные действия.
Началось это после пожара, когда мать, перед тем как повеситься, подожгла дом с детьми. В юности приступы случались примерно раз в месяц, и чем старше становился Свин, тем интервалы между ними были больше. В последний раз это приключилось полгода назад. Виктор тогда застал брата копающим совком для мусора яму посреди двора. Твердя обрывочные фразы, Свин с ожесточением ковырял металлическим совком промерзшую землю. Когда Виктор несколькими оплеухами вывел его из этого состояния, Свин принялся с недоумением озираться, совершенно не понимая, как оказался здесь, посреди двора, да еще и с совком в руке. Он не помнил, что делал и о чем бубнил во время этих приступов.
Пастух всегда уверял: «Беспокоиться не о чем. А эти чертовы мозгоправы… они только навредят, уж я-то знаю. Моему мальчику не нужны никакие мозгоправы!» А еще он говорил, что во время приступов душа Семы выходит из тела, чтобы очиститься от скверны. И Свин ему верил, а вот Виктор сомневался — единичный случай, когда ставил под сомнение слова Пастуха.
Но, как бы то ни было, вхождение Семена в это состояние не доставляло особых проблем ни ему самому, ни окружающим. Все обходилось без эксцессов. А те редкие случаи, когда он поджег муравейник или оторвал лапу кошке… Виктор относил их к разряду «исключение из правил», от такого можно с легкостью и отмахнуться. В полном сознании, отдавая себе отчет в своих действиях, братишка делал вещи и похуже.
— У четырех черепашек четыре черепашонка… — повторял Свин.
Черты его лица становились злыми, хотя глаза с расширенными зрачками оставались бесстрастными, как у куклы. Сейчас он меньше всего походил на херувима с церковных фресок — скорее на демона, и кучеряшки на голове и пухлое побагровевшее лицо только усиливали зловещий образ.
С какой-то механической угловатостью в движениях он поднял с земли обломок красного кирпича и запустил им в сидящую на ржавой бочке ворону. Не попал. Птица улетела, возмущенно каркая. Свин нагнулся, поднял еще один обломок и швырнул его туда, где несколько секунд назад сидела ворона.
— …кто остался на трубе? Кто остался… кто остался… кто остался… У четырех черепашек… кто остался…
Виктор схватил его за плечи, встряхнул как следует.
— Свин, мать твою, очнись!
Тот попытался поднять очередной снаряд, но крепкая оплеуха заставила его встрепенуться. Он охнул, резко со свистом втянул в легкие воздух. Зрачки сузились до нормального размера, и Свин с удивлением уставился на брата.
— Пришел в себя? — раздраженно спросил Виктор.
— Я что… опять…
— Да, опять, черт бы тебя побрал!
Свин виновато потупил взгляд, став похожим на нашкодившего ребенка.
— Я не делал ничего… такого?
— В ворону кирпичами швырял. — Раздражение исчезло из голоса Виктора, сменившись насмешливостью. — Чем тебе ворона не угодила, а?
— Мне-то откуда знать? — нахмурил белесые брови Свин. — Не помню ничего. Как всегда. — Он зачем-то понюхал испачканную в кирпичной пыли ладонь, пожал плечами и повторил: — Как всегда.
Виктор добродушно подтолкнул его к машине.
— Ладно, братишка, проехали. За руль садись.
Он знал: в ближайшее время приступ не повторится, а потому не опасался доверять ему вести машину.
Когда уселись в «Ниву», Свин сразу же по привычке включил радио. Шел выпуск новостей, диктор рассказывал об успехе сборной России по синхронному плаванию.
Виктор вынул из спортивной сумки очки в тонкой металлической оправе и книжку с детективами Чейза. Водрузив на нос очки, он перестал быть похожим на хищника, оттенки суровости исчезли. Открыл книжку, погрузился в чтение.
Через пару минут машина с двумя братьями выехала на проселочную дорогу. Спортивный раздел новостей закончился, теперь диктор рассказывал о погоде: «…В некоторых районах Москвы и Подмосковья ожидаются дожди с грозами…»
— Это хорошо, — пробормотал Свин. — Люблю грозу.
Глава пятая
«А что, если он мертв?» — еще вчера этот вопрос звучал в голове Дарьи тихо, словно шепот из другой комнаты, а сегодня — четко, часто. Вот уже двое с половиной суток прошло, как Артур исчез, и строить оптимистические предположения больше не получалось. А вот мысли о том, как жить дальше без мужа, лезли в голову с подлым постоянством.
Дарья боялась перемен, ее пугало, что привычный уклад может смениться чем-то нехорошим. Вчера вечером Кира спросила: «А где папа?» Пришлось сказать, что он уехал по очень важным делам и в ближайшее время его не будет. И ведь не соврала, но после такого ответа почему-то почувствовала себя лгуньей.
Рано утром звонила Роза, заявила, что договорилась о встрече с известным парапсихологом Владимиром Раром, финалистом конкурса «Битва экстрасенсов». Он специализировался на поиске людей и в прошлом году, мол, нашел пропавшую девочку.
Дарья не верила своим ушам: свекровь решила довериться человеку с якобы паранормальными способностями? Это был нонсенс! Вот до чего доводит отчаяние. Двое суток, наполненных тревожными мыслями, — и ты уже спешишь за помощью к тому, кого всегда считал шарлатаном. Впрочем, от железной леди Дарья все равно такого не ожидала. От кого угодно, но только не от нее. Плохо, видать, знала родную свекровь, не стоило ее расценивать как ходячий набор стереотипов.
Роза пояснила, что нужно использовать любые варианты, причем слово «любые» произнесла с некоторым отвращением, будто речь шла о чем-то мерзком. Это подтолкнуло Дарью к мысли, что идея обратиться к экстрасенсу все же вызывала у свекрови внутренний протест.
— Не прощу себе, если сейчас отвергну чью-либо помощь, — добавила Роза. — Да хоть самого дьявола.
Это было разумно. Дарья мало верила, что парапсихолог поможет, но чем черт не шутит. Все ж лучше бездействия. Она понимала: для Розы просто сидеть и ждать — невыносимо.
— Мы должны вместе там быть, — заявила свекровь. — Два близких Артуру человека. Это вроде как облегчит поиск.
Она назвала адрес. Договорились встретиться возле офиса Владимира Рара в час дня. А чуть позже приехал Константин со своим приятелем — частным детективом — блеклым человечком, мимо которого пройдешь и не заметишь. Дарье даже пришлось напомнить себе, что по внешности не судят.
Они осмотрели кабинет Артура, ознакомились с немногочисленными бумагами из его стола — искали хоть какую-то зацепку. Но, увы, эта дорога была без указателей и поворотов. Впрочем, Дарья иного и не ожидала, иначе сама уже давно бы осмотрела кабинет. Артур не вел дневник, как делают некоторые люди, и не составлял расписание дня. Единственное, что он записывал, так это свои умные мысли, большинство из которых были совсем не умными, а некоторые и вовсе являлись наглым плагиатом высказываний известных философов.
— Ты, часом, не знала Стаса Фролова? — поинтересовался Константин после осмотра кабинета.
— Да-да, помню его. Артур как-то заявился с ним, и он на ужин остался. Когда же это было?.. Месяца два назад. — Дарья поморщилась, будто надкусила лимон. — Не понравился мне этот тип. Видел бы ты, как он на мою грудь пялился, будто кот похотливый.
На губах Константина обозначилась и тут же померкла улыбка. А стоящий рядом детектив смущенно потупил взгляд, словно слова про грудь и похоть являлись для него неэтичными. Такая реакция вызвала у Дарьи симпатию, и этот невзрачный человечек в сером мешковатом костюме показался ей положительным, но второстепенным персонажем какой-то старомодной пьесы.
— Тут вот какое дело, — сказал Константин. — Этот Фролов исчез три недели назад. Именно тогда Артур начал вести себя как параноик, верно?
Дарья энергично закивала:
— Да, так и есть. У вас что, есть зацепка?
— Возможно. Не знаю, как это нам поможет, но Артур с Фроловым, кажется, сдружились…
— И они вдвоем что-то натворили, — подхватила Дарья.