— Вы… вы уверены, Владимир Борисович?
— Да, черт возьми! — Рар ударил ладонью по подлокотнику. — И дверь закрой.
Обиженно поджав губы, секретарша покинула кабинет. Дарья все еще нависала над столом в ожидании ответа.
— Я видел… нечто, — произнес Рар. — Не знаю, что это было.
— Нечто?
— Существо. Оно будто состояло из черного дыма. — Экстрасенса передернуло, руки покрылись «гусиной» кожей. — Никогда не ощущал такой энергетики. Это была концентрация чего-то дикого. Ничто не может обладать такой энергетикой. Ничто!
Дарья отпрянула от стола. Ох как хотелось сказать себе, что Владимир Рар просто безумец, страдающий галлюцинациями. Сказать и поставить на этом жирную точку. Но что-то заставляло верить ему, возможно — страх. Грозовая туча разрасталась, накрывая своей тенью разум Дарьи. «Если Рар не захочет продолжать, — подумала она, — я просто уйду. И плевать на вопросы. Иногда лучше не знать ответы». Но он продолжил, с напряжением гладя в угол кабинета, будто опасаясь, что нечто появится снова:
— Когда я смотрел на… это, мне показалось, что жизнь из меня вытекает. Капля за каплей, капля за каплей… Никогда не испытывал ничего более жуткого. И вот еще что. — Он потер переносицу и взглянул на Дарью с сочувствием: — Обычно связующие нити серебристые, иногда серые, но я видел черную нить, которая тянулась от этого существа к вам.
— Ко мне? — Дарья не узнала собственного голоса, он походил на писк мышки.
Рар кивнул:
— Потому я и сказал, что вы привели это. Но сейчас я ни в чем не уверен. Откровенно говоря, даже не знаю, что по этому поводу думать.
Дарья тем более не знала. Все, о чем говорил экстрасенс, воспринималось как не поддающийся логике кошмар. Она даже позавидовала Розе, свекровь ведь мигом вынесла вердикт — Владимир Рар — псих! — и теперь наверняка испытывала только злость, но не страх. Дарья, не раздумывая, поменялась бы с ней местами.
— Это еще не все. — Рар замялся, принялся нервно теребить пуговицу на рубашке. — Прежде чем раствориться в воздухе, это существо на несколько секунд трансформировалось в человека. В маленькую девочку в джинсовом комбинезоне. И я услышал голос у себя в голове: «Только посмей, жирдяй! Пожалеешь!» Оно не хотело, чтобы я искал вашего мужа. И я не стану искать. Вообще отменю все сеансы, и завтра же уеду на какой-нибудь курорт, где много солнца. Мне нужен отдых. — Он оторвал пуговицу, уставился на нее с удивлением и повторил: — Мне срочно нужен отдых.
Услышать что-то вразумительное Дарья уже не ожидала. Да и не хотелось. Эту бы информацию переварить и не спятить.
— А теперь уходите, прошу вас, — жалобно попросил Рар. — Когда вы рядом, мне не по себе. И вы уж извините, что я так сорвался.
Неожиданно захотелось сказать ему что-то резкое, оскорбительное, назвать лжецом и плюнуть в его одутловатое усатое лицо. Но сдержалась и молча поплелась к выходу. Когда взялась за дверную ручку, услышала:
— У девочки был колокольчик.
Дарья на несколько секунд застыла, чувствуя, как в висках пульсирует кровь, после чего тряхнула головой, резко открыла дверь и вышла в приемную.
Роза с Константином поджидали ее возле подъезда.
— Зачем возвращалась? — с упреком спросила свекровь.
Дарья отмахнулась:
— Сама не знаю.
— По этому типу психушка плачет. Чувствую себя последней идиоткой. — Роза ткнула пальцем в грудь Константину: — Чтобы эта шарашкина контора нам все деньги вернула, до копеечки, слышишь?
— Уж я об этом позабочусь, — заверил начальник охраны, злобно покосившись на дверь подъезда. — С процентами вернут.
Роза обратилась к Дарье:
— Хватит с нас неординарных методов. А Артур найдется, чувствую, что найдется. И ты в это верь, слышишь?
Дарья рассеянно кивнула. О пропавшем муже она сейчас совсем не думала, голова была забита мыслями о девочке с колокольчиком, о черной связующей нити. А еще невыносимо хотелось кому-то довериться, поведать обо всем, выговориться. Роза и Константин для этой роли не подходили. Здесь нужен друг. Лешка Краснов? Ну конечно! Вчера вечером он вернулся из Рязани.
Она позвонила ему, едва сев в такси и устроившись на заднем сиденье. И как же приятно было услышать его веселый голос:
— Приветик тебе, Дашка-Чебурашка!
— И тебе привет, Крокодильчик.
Они так приветствовали друг друга с тех пор, как много лет назад работали аниматорами в маленькой фирме по организации праздников. На детских мероприятиях Алексей развлекал малышню в костюме Крокодила Гены, а Дарья в костюме Чебурашки. Он распевал: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…», а она: «Теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка…» Дарья скучала по тем дням, хоть и приходилось тогда экономить на каждой копейке и порой питаться тем, что добрые друзья принесут. Зарплата аниматора была маленькой, как и сама фирма по организации праздников. Но все равно те времена вспоминались с теплотой.
— Слушай, ты не мог бы сегодня приехать? — Она глядела в окно на залитый солнцем проспект, и гнетущая тяжесть после визита к экстрасенсу постепенно улетучивалась. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Без проблем, Дашка. Вечерком подкачу, ага? Но ты смотри там, тортик к моему приезду испеки, ну, или кексики.
— Обойдешься.
— Согласен на плюшку без начинки.
Дарья улыбнулась, мысленно поблагодарив провидение за то, что Лешка так кстати вернулся из Рязани.
— Да будут тебе плюшки, только приезжай.
Когда Дарья вернулась домой, охранник сообщил ей новость: Константин распорядился, чтобы по ночам дежурство несли двое. Патрулировать территорию особняка теперь будут чаще. А что касается постоянного ночного освещения… тут по воле хозяйки.
Насчет освещения Дарья не возражала, пускай охранники хоть все рубильники врубают. После визита к экстрасенсу одна мысль о темноте пугала. Так что пускай и фонари возле забора горят, и прожектор на столбе, и даже подсветка в оранжерее и на крыше беседки. Чем ярче, тем лучше. Мысленно она поблагодарила детектива Вяземского, ведь не сомневалась: именно он убедил Константина усилить охрану. Славный человек, неравнодушный.
Но позитив на этом не закончился. Кира встретила Дарью сияющая, радостная, казалось, в ней энергии было больше, чем в атомной электростанции. Пока мама ездила в Москву, она успела выучить стишок про волшебный лес, слепить из пластилина мухомор и научилась вязать морской узел (муж Глафиры когда-то работал на рыболовном судне). Стишок Кира прочитала сразу же, не дожидаясь, пока мама попросит, — читала громко, звонко, от души. Выучила на славу, ни разу не запнулась. Аплодисменты Дарьи и Глафиры заслужила сполна. Как выяснилось, стишок она уже успела прочесть и охраннику, и кошке, и, по ее уверению, те тоже были в восторге.
Настала очередь хвастаться мухомором.
В эти благословенные минуты Дарья чувствовала себя почти счастливой. Былые страхи рассеялись, и пришла уверенность: если не унывать, можно справиться с любой бедой. Маленькое чудо по имени Кира — лучшая в мире психотерапия.
Дарья обняла дочку. Ей вдруг очень захотелось озвучить слова, которые сейчас казались заклинанием от зла. Простые слова, и она произнесла их тихо, но уверенно:
— Все у нас будет хорошо, Росинка.
Кира кивнула. Дарья ощутила кожей ее теплое дыхание и повторила:
— Все будет хорошо.
Комнату заливал солнечный свет, рядом, с улыбкой на устах, стояла Глафира, на журнальном столике красовался слепленный из пластилина мухомор, кошка Ириска раскинулась на ковре, в ее изумрудных глазах светилось спокойствие. Тишина. Лишь часы тикали на стене. Дарья не спешила выпускать дочку из своих объятий. Ей вдруг пришла в голову совершенно абсурдная мысль, что только эта комната настоящая — маленький островок истинной реальности. А окружающий мир лишь иллюзия. Эту мысль не хотелось развивать, пускай хотя бы на несколько секунд останется абсурдной данностью. Наполненный тихой радостью островок «Здесь и сейчас» — Дарья мечтала, чтобы время на нем застыло.
— Хочешь, я тебя научу морской узел вязать? — спросила Кира.
— Очень хочу, — ответила Дарья.
За окном каркнула ворона, и реальность снова приняла привычный размер вселенной.
Глафира засобиралась домой, но Дарья настояла на том, чтобы та осталась на чаепитие. Хотелось просто посидеть с этой милой женщиной, поболтать о пустяках. Кира, конечно, неплохо отвлекла от тяжелых мыслей, но они ведь никуда не делись — притаились в сознании и ждали своего часа. Так пускай же общение с Глафирой отсрочит их возвращение. Глядишь, к тому времени они и утратят свою тяжесть. Обыденность порой творит чудеса.
Дарья мигом накрыла столик на полукруглом балконе на втором этаже. Без изысков — конфеты, печенье и чай. Поговорили о Кире, о погоде, посетовали на то, что в Шатурском районе снова горят торфяники и иной раз даже досюда доносится запах дыма. Болтали, и паузы между темами не вызывали неловкости. Внизу, на виду у женщин, устремив лицо вверх, тихонько раскачивалась на качелях Кира. Иногда она что-то весело выкрикивала плывущим по небу облакам.
Глафира, съев уже третью шоколадную конфету и запив ее глотком чая, начала рассказывать о своих бывших учениках. С некоторыми из них она до сих пор поддерживала связь. Дарья слушала ее, а сама думала о том, что Глафиру наверняка в детстве сильно дразнили. А может, и не только в детстве: вытянутое лошадиное лицо, крючковатый длинный нос, узко посаженные глаза… Любопытно, как ее между собой называли ученики? Отчего-то казалось, что если у нее и было какое-то прозвище в школе (как у большинства учителей), то не обидное. Да, дети бывают жестоки, но они и доброту ценят, а в Глафире доброты хоть отбавляй. К таким, как она, оскорбительные прозвища не прилипают, по крайней мере в обществе нормальных людей.
Рассказ об учениках закончился, и в воздухе повисла пауза, которую Глафира оборвала спустя минуту. С легкой улыбкой глядя на раскачивающуюся на качелях Киру, она промолвила: