— Bonjour, mon amour[44], — произнесла я.
— Ты все еще в Чикаго, — напомнил мне Этан. — И с нами хочет встретиться мэр.
Конечно, хочет. Я закрыла лицо подушкой.
— Я тебя не слышу. Солнце еще не зашло.
— Солнце зашло. Мэр звонила. А я завтракаю.
Я отбросила подушку и села.
Этан сидел рядом со мной на краю кровати, практически голый, за исключением шелковых пижамных штанов. Поднос с завтраком стоял на прикроватной тумбочке с обещанной чашкой темного, испускающего пар шоколада и двумя отменно выглядящими круассанами рядом с чашей свежей малины.
— Два аппетитных варианта выбора, — сказала я, наклонившись, чтобы поцеловать его. — Добрый вечер, муж.
Он лукаво улыбнулся и поцеловал меня в ответ.
— Добрый вечер, жена.
Я стащила круассан и оторвала заостренный край.
— Мэр действительно нас вызвала?
— Да, как и твоего дедушку. Мы все должны прибыть в ее офис как можно скорее.
Круассан был замечательным, но при мысли о том, чтобы снова иметь дело с драмой, мой рот пересох. С жаром ввязаться в драку? Не так уж и плохо. Иметь дело с мэром, которая склонна думать про нас самое худшее? Не так уж и весело.
— Надо было пригласить ее на свадьбу, — сказала я, скрестив ноги и откусив еще кусочек.
Этан усмехнулся.
— Мы пригласили. Разве ты ее не видела?
— Нет. — Я ухмыльнулась ему. — Я смотрела только на тебя.
— Угу. И на углеводы.
— Она собирается обвинить нас в том, что произошло прошлой ночью? Не знаю, как у нее это получится. Мы не дали усугубиться ситуации. — Я указала на «Трибьюн», сложенную рядом с едой, в которой был снимок нас с Этаном в разорванных свадебных нарядах, взявшихся за руки и смотрящих на разрушения. Заголовок гласил: «ВАМПИРЫ ОСТАНОВИЛИ РАЗБУШЕВАВШИХСЯ ЛЮДЕЙ». Вне всяких сомнений это был один из лучших заголовков, которые мы видели. Может, город наконец стал воспринимать нас как солдат, а не как преступников.
Взгляд Этана скользнул по комнате к заляпанной и порванной куче белого шелка и кружева на полу.
— До тех пор, пока мы не отвезли это Элен.
— Скорее всего, она видела «Трибьюн», — проговорила я. — Подозреваю, что она уже знает.
— И несомненно будет париться по этому поводу, пока мы не вернемся в Дом. — Этан встал, нижняя половина его невероятного тела была идеально окутана драпированным шелком. — Ешь свой завтрак и одевайся, и давай уже покончим с этим.
Я бы сделала и то, и другое. Но так как технически это все же был мой медовый месяц, я обняла его за талию и потянула обратно к кровати.
Мэр и круассан могут еще немного подождать.
***
Мы оделись и прошли через вестибюль нашего прекрасного отеля, но остановились, когда увидели, как практически все остальные прижались к окнам вестибюля или слонялись снаружи.
Что-то произошло. Что-то, что привлекло внимание людей и, судя по нервной энергетике в помещении, немного их напугало.
«Будь осторожна», — мысленно сказал Этан, и мы прошли мимо них, нам вслед слышались шепотки. Мы вышли наружу… и попали в густой вихрь белого снега.
Хлопья были огромными, снегопад настолько сильный, что я не видела здания на другой стороне улицы. Он приглушал звуки транспорта, пешеходов, типичного шума города.
— На улице двадцать градусов, — сказал Этан. — Это невозможно.
Я надела тонкую черную рубашку с рукавами «три четверти», джинсы и ботинки, и на самом деле мне было немного жарковато. Вероятно, это был не первый раз, когда в августе в Иллинойсе выпал снег. И хотя мы видели только кусочек неба между высокими небоскребами, то, что мы видели, было темным и ясным. А это означало, что снег падал не с облаков, а из ничего. Он в буквальном смысле появлялся из разреженного воздуха где-то над нами.
— Магия, — тихо произнес Этан. — Габриэль сказал, что в воздухе что-то было. Я думал, что он имел в виду прошлую ночь.
— Ага. Я тоже так думала.
Вокруг нас гудела магия, но без химического запаха, который был характерен для галлюцинаций. Это была магия, но другая магия. Не уверена, лучше это или хуже того другого варианта.
Наша встреча с мэром будет немного более напряженной.
Начал звонить мой телефон, и я вытащила его, проверив экран, и Этан сделал то же самое. Это были оповещения о погоде от Джеффа и Дома — и о защитных заклинаниях, которые ревели по всему городу.
Защитные заклинания Сорши были повреждены, а это означало, что магия принадлежит Сорше — и ей как-то удалось взять под контроль погоду.
Это была Официальная Очень Плохая территория.
— Пошли, — мрачно сказал Этан, и мы направились в мэрию.
***
Тротуары Лупа были переполнены людьми, которые вышли, чтобы подивиться погодой, половить снежинки своими языками или заснять видео, чтобы поделиться своими потрясением и трепетом.
Мэрия выглядела как множество других правительственных зданий в США — квадратной формы, отделанная гранитом, с симметричными прямоугольными окнами и множеством ребристых колонн. Двери были обшиты медью, которая блестела подобно золоту, а вестибюль был отделан мрамором, с высокими сводчатыми потолками и лифтами, покрытыми еще более блестящей медью.
Катчер и мой дедушка стояли в вестибюле, сразу за охранным пунктом, ожидая нас. Дедушка сменил свой обычный коричневый спортивный пиджак на темный костюм, который немного висел на руках, а брюки были слишком длинными. Я сочла обе эти вещи по-дурацки милыми. На Катчере были джинсы и черная футболка без хитроумного комментария, а это уже практически деловая одежда, ведь его это тоже касалось.
— Добрый вечер, — поздоровался Этан.
Дедушка кивнул, его лицо было хмурым.
— Она в городе? — спросил Этан.
— Пока о ней не поступало никаких сведений, — ответил Катчер.
— Если ее еще здесь нет, — произнес мой дедушка, — то она скоро здесь появится. — Он оглянулся на снег, падающий снаружи. — Она захочет это увидеть.
— Как действовать теперь, когда защитные заклинания активировались? — спросил Этан.
— Баумгартнер отправит патруль в каждый сектор, — ответил Катчер. Баумгартнер — лидер Ордена, объединения колдунов. — Они определят, где образовались бреши, что, как мы надеемся, поможет нам найти ее и выяснить, какую магию она использует.
— Самое время, черт возьми.
Все просто посмотрели на меня.
— Сорша, — пояснила я. — Она слишком эгоистична, чтобы просто уйти, чтобы спокойно воспринять то, что она находит унизительным поражением. С ней такого не случается. Это было неизбежно. По крайней мере теперь нам не придется гадать, когда это произойдет.
Я оглядела всех по очереди и увидела в их глазах проблеск признания. Даже если мы об этом не говорили, то все это чувствовали. Мы полагали, что она вернется. И теперь она вернулась.
— Химического запаха нет, — сказала я.
Катчер кивнул.
— Я заметил. Мы не смогли связать голос или химический запах с какой-либо известной магией. А несовпадение предполагает, что это нечто другое.
— Другая магия или другой колдун? — спросил Этан.
— Либо то, либо другое, — ответил Катчер. — Или все сразу.
— Как там люди? — спросил Этан.
— Все стабильны, кроме женщины с ножом, — ответил Катчер. — Ее зовут Розмари Парсонс. Она в критическом состоянии, но их не покидает надежда.
— Ей дали успокоительное? — спросил Этан.
— Да, — ответил мой дедушка. — И она все еще в больнице. Все остальные на заводе.
Он имел в виду сверхъестественную тюрьму.
— Почему? — спросила я.
— Карантин, — ответил Этан, и дедушка кивнул.
— Мы не знаем, почему это происходит, и действительно ли это заразно. Поэтому мы вынуждены принять меры предосторожности. Чикагское управление ЦКЗ[45] на всякий случай проводит кое-какие тесты. Но они тоже не думают, что это биологическая зараза.
— Нам нужно поговорить с ними, — произнес Этан. — Получить больше информации относительно наваждения, которое они испытывают.
Дедушка кивнул.
— Уинстон Стайлз в сознании и идет на контакт. Он хотел увидеть тебя, чтобы извиниться.
— Возможно, он сможет дать нам хоть какое-то чертово представление о том, что здесь происходит, — сказал Этан.
— Это не повредит, — согласилась я.
— А сегодняшняя встреча? — спросил Этан, указывая на лифт.
— Мы предоставим отчет, — ответил мой дедушка, — и предложим идеи для решения этой непростой проблемки.
— А у вас есть идеи? — спросил Этан.
— Нет, — ответил мой дедушка. — Есть надежда, что поездка в лифте будет продуктивной.
***
Если мэрия была построена, чтобы вдохновлять, то офис мэра был создан для дел. Это было большое открытое помещение из золотистых деревянных полов и панелей, окна были завешены шторами. Мэр Ковальчук восседала за своим темным, изогнутым столом под огромным аэроснимком Чикаго, на случай, если кто-нибудь забудет, каким царством она правит.
Мэр сидела за своим столом, ее каштановые волосы были аккуратно уложены и залиты лаком, макияж по-прежнему был безупречен, даже при том, что она, вероятно, провела на работе уже двенадцать часов. На ней был деловой костюм темно-малинового цвета, руки были сложены на коленях, пока она просматривала видео на плоском экране на противоположной стене, которое демонстрировало кадры потасовки, изображение дергалось то влево, то вправо, поскольку тряслась камера.
Мужчина, как я предположила, ее помощник — лет сорока, с брюшком и залысиной — стоял позади нее, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, при этом в одной из них он держал небольшой планшет.
Когда на экране снова появился журналист, мэр нажала на кнопку на плоском пульте и поглядела на нас, переплетя пальца на сложенных руках. Она поочередно посмотрела на каждого из нас, а потом остановила свой взгляд на моем дедушке.