Кажется, этого оказалось достаточно, чтобы убедить его. Проморгавшись, он кивнул, а затем скользнул вниз по наклоненной палубе к лестнице, втиснул свое худощавое тело в очередь и встал на проходе.
— По одному! — выкрикнул он. — По человеку за раз!
Я нашла еще одного смотрителя, женщину с сильными плечами и узкой талией. Фигура пловца, — понадеялась я. Как раз то, что надо. Я поставила ее на противоположную лестницу.
— Свали нахрен с дороги!
Я оглянулась и увидела, как Фэм силиться остановить мужчину в костюме, который пытался оттолкнуть пожилую женщину с дороги, чтобы первее добраться до лестницы.
И это послужило мне сигналом. Я пробилась сквозь толчею и схватила его за руку. Его лицо пылало яростью, затем быстро сменилось смятением, а потом снова гневом, когда я оттянула его назад.
— Убери от меня свои гребаные руки.
Я подтащила его поближе за лацканы его дорогого пиджака.
— Ты не будешь делать эту обстановку хуже или более опасной, ведя себя как мудак. Если не можешь следовать правилам, вали в конец очереди.
Он попытался отпихнуть мои руки.
Подчеркну слово попытался.
— Я сильнее тебя. Я могла бы сделать так, чтобы ты был последним человеком, который покинет этот катер, или могу позвонить в «Трибьюн» и сообщить о том, что ты пытался столкнуть с лестницы женщину, которая на двадцать лет тебя старше.
— Да я поджарю тебя за это.
— Сильно в этом сомневаюсь. Но меня зовут Мерит, Страж Дома Кадогана. Хочешь меня поджарить? Дом легко найти.
От этих слов в его глазах появился страх.
— Точно, — произнесла я. — Тащи свою задницу в очередь.
Он вернулся на свое место и оставался там, пока не подошла его очередь.
— «Какое образцовое создание человек»[51], — пробормотала я и обернулась как раз вовремя, чтобы услышать, как закричала женщина, когда катер затрясло. Она бросилась вперед, вытянув руку, когда что-то исчезло за бортом лодки.
— Вот дерьмо, — пробормотала я и побежала к ней, но поскользнулась и упала на колени на гладкой и обледенелой палубе; мне потребовалось мгновение, прежде чем я снова поймала равновесие.
Ее сын выпал с катера на льдину внизу, крича от ужаса. Он проскользил по льду практически до зазубренного края, но ему удалось остановиться до того, как врезался в темную воду.
На его щеках были царапины от скольжения по льду, а лицо бледным от страха. Но он был цел и невредим.
— Я достану его! — крикнула я и посмотрела вниз на гладкую плоскость льда, глыбу размером с кресло. Я не могла на нее спрыгнуть. Она все еще покачивалась в не полностью замерзшей воде, в данный момент оставаясь на плаву, но может и перестать, если я использую все свои вес и силу, прыгнув на нее. Если она не выдержит, то мы оба окажемся в воде.
«За бортом ребенок», — сказала я Этану. «Я иду за ним».
«Будь осторожна», — ответил он, но я уже бежала, не дожидаясь ответа.
Ребенок упал с той стороны, что накренилась к воде, вероятно, поскользнулся на снегу, который затвердел, как бетон по всей палубе, когда температура снова начала падать. Ледяной вампир идет, — подумала я и встала на колени у ограды. В этой части лодки были тросы, соединяющие одну палубу с другой. Если я буду осторожна и мне повезет, то смогу найти опору.
Я была рада, что надела свои ботинки.
— Мой малыш! — крикнула мать, когда я поднялась и перекинула ногу через ограждение.
— Как его зовут? — спросила я ее, перекидывая другую ногу, свесившись спиной с борта лодки. Я мертвой хваткой вцепилась в ледяную сталь замерзшими пальцами. Жаль, что я не подумала взять перчатки.
— Стивен, — ответила она, заламывая пальцы с вполне понятной нервозностью. — Его зовут Стивен.
— Я вытащу его и верну вам. — Я осмотрелась в поисках чего-нибудь полезного, чем можно ее занять. — Принесите тот спасательный круг, — сказала я ей, указывая на белый круг с красной надписью, который висел на ограждении в нескольких метрах от нас.
— Не отвязывайте с него веревку и подойдите к ограде. Когда я дам вам сигнал, бросьте его мне.
Она кивнула, прошла по наклоненной палубе, держась обеими руками за ограждение, и отцепила круг.
Я перевела дух и убрала первую ногу с нижней перилы, потянувшись вниз и ища канат, который висел ниже.
Но я была недостаточно высокой, или канат находился слишком далеко, в зависимости от того, как на это посмотреть. Мне придется убрать вторую ногу.
— Пальцы, не подведите меня сейчас, — пробормотала я и отпустила одну перилину, чтобы взяться за ту, что ниже, затем проделала то же самое с остальными, пока не повисла на нижней периле, мои ноги болтались в воздухе из-за крена лодки. Мое обручальное кольцо врезалось мне в палец, но я проигнорировала боль и сосредоточилась на поиске каната под ногой. Из-за крена палубы канат оказался по меньшей мере в полуметре от меня, поэтому мне пришлось качнуться, как гимнастке, чтобы продвинуться вперед. Пришлось какое-то время неловко покарабкаться, но мои ноги нашли опору.
Я посмотрела вниз, борясь с внезапным головокружение, вызванным бурлящей водой подо мной. Теперь река была всего в нескольких метрах, небольшое расстояние. Но льдина переместилась на метр дальше, движимая течением реки. Ее место заняла другая льдина.
Тут ничего не поделаешь. Я не сводила глаз с льдины, отсчитывая секунды, пока не смогу прыгнуть максимально точно, и отпустила руки.
Я в полуприседе приземлилась на льдину, точно посередине.
Но мне следовало быть более осмотрительной и не хорохориться.
С другой стороны лодки послышался всплеск, а потом крик. Кто-то еще упал в воду. И от этого колыхания, каким бы незначительным оно ни было, льдина наклонилась. Прежде чем я смогла как-то среагировать, пласт наклонился, и я заскользила назад. Перенос моего веса наклонил льдину еще больше, и не было ничего, за что можно было бы ухватиться и удержаться.
Женщина у ограждения закричала, а потом я ушла под воду.
Глава 12СЕРДЦЕ ЛЬДА
Холод мгновенно принес боль, каждые клетка и нерв кричали, одновременно предупреждая о том, что что-то очень, очень неправильно. Что вода слишком холодная, что температура слишком низкая, а я нахожусь в слишком большой опасности.
Я всплыла на поверхность, втянула воздух и смахнула ледяную воду с глаз. Я вцепилась в ближайший пласт льда, ища шаткую опору, чтобы вскарабкаться на него. Но мои пальцы и ноги онемели, поэтому было тяжело цепляться. И в этом нет смысла, — поняла я своим вялым мозгом. Если я нахожусь в воде, то могу с таким же успехом прицепиться ко льдине, на которой лежит ребенок.
Я поплыла сквозь снежуху, отталкивая с пути лед посиневшими от холода пальцами, к льдине, на которой лежал плачущий Стивен, крепко держась руками за край льда. На нем была футболка и шорты, и ему, вероятно, было также холодно, как и мне.
— Привет, — сказала я у кромки воды, пытаясь не дать ему увидеть, как стучат мои зубы. — Ты Стивен, верно?
Он кивнул, его огромные голубые глаза были наполнены ужасом.
— Отлично. Я Мерит, и я помогу тебе вернуться на катер.
— Вы русалка?
— Не совсем, — ответила я и повернула льдину к катеру, отталкиваясь ногами, пока толкала нас к нему. Я вдруг снова оказалась на уроках по плаванию с вспомогательной доской — если не считать того, что уроки никогда не проходили в ледяной воде посреди реки Чикаго.
Я отталкивалась так сильно, как могла, и чувствовала, как река замерзает вокруг моих ног. Я плыла вверх по течению, и каждое движение становилось все тяжелее, словно плывешь в зыбучем песке.
— Спасательный круг! — удалось мне выкрикнуть сквозь стучащие зубы, и я поймала его одной рукой. — Стивен, милый, давай наденем это на тебя, хорошо?
— Держись! — сказала я. — Поднимайте его! — крикнула я тем, кто все еще мог меня слышать, и они начали тянуть его по борту лодки.
— Стивен! — Его мать добралась до нижней палубы.
— Держись! — крикнул мужчина, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться на борт. Но эта рука казалась настолько далекой, и, кажется, становилась все меньше и меньше. Я не могла понять, как это возможно, как мир может сжиматься. И когда его рука отодвинулась еще дальше, безжалостная боль от холода, которая поселилась в моих костях, словно раковая опухоль, начала угасать.
Я ушла под воду и начала погружаться на дно, как камень. Я не могла держаться на поверхности, моя одежда стала тяжелой, впитав воду, а замерзающая вода не давала мне всплыть на поверхность.
Я открыла глаза в темной воде, наблюдая, как свет проходит сквозь утолщающийся лед. Я оттолкнулась ногами и поплыла вверх, несмотря на то, что лед зажимал меня со всех сторон, как задиры в коридоре средней школы. Но лед надо мной застыл, превратившись в твердое покрытие над водой внизу. Я вонзилась в лед онемевшими пальцами, но он был слишком плотным, чтобы прорваться сквозь него, слишком большим, чтобы просто оттолкнуть. Мое горло скребла паника, легкие молили о воздухе.
У меня перед глазами поплыли темные пятна. Когда я снова начала погружаться в воду, панику сменило что-то вроде смиренного принятия.
Я никогда не задумывалась о том, что чувствуешь, когда тонешь, но никогда бы не догадалась, что ощущения такие. Теперь не было никакой паники, лишь осознание того, что я тону, и у меня наверняка скоро закончится кислород.
Размышляющая-Я отделилась от Тонущей-Меня, и первая наблюдала за второй с разобщающим любопытством. Я тону? Как странно.
Не очень-то долго мне удалось побыть замужней, — подумала я. — Было бы неплохо побыть замужем, побыть Первой Леди Дома Кадогана чуть подольше. Побыть с Этаном еще немного.
Этан, — подумала я. — Этан. Этан.
Это слово, его имя, воспоминание о нем, послужило лучом света в кромешной тьме. Это вывело меня из увядающего осознания, из летаргии и принятия, которых жаждали ноющие кости и мышцы. Что угодно, лишь бы эта боль прошла.