Необходимость располагать длиннофокусным объективом опять-таки представляет неудобство. Поэтому посоветуем и другой способ – увеличить снимок, полученный обыкновенным аппаратом. Дело в том, что при таком увеличении соответственно увеличивается и «перспективное расстояние». Если фотографию, снятую 15-сантиметровым объективом, увеличить в 4 или 4½ раза, то этого уже достаточно для получения желаемого эффекта: увеличенную фотографию можно рассматривать обоими глазами с расстояния 60–70 сантиметров (1 аршина). Некоторая неясность снимка не мешает впечатлению, так как она с большого расстояния незаметна. В смысле же рельефности снимок несомненно выигрывает.
Секрет «стереопана» и «пластоскопа»
Те «стереопаны» – или, как их иногда неуклюже называют, – «зеркалупы», которые продаются в оптических магазинах, представляют собою приборы, основанные на том же принципе. Фотография помещается так, что мы видим ее увеличенное отражение в вогнутом зеркале. Иллюзия рельефности, возникающая при этом, объясняется просто увеличением «перспективного расстояния» данного снимка. Фотографию, увеличенную в «стереопане», можно рассматривать и двумя глазами: она не утрачивает рельефности. По той же причине приобретают телесность снимки, рассматриваемые двумя глазами через большую двояковыпуклую чечевицу (такие приборы, «пластоскопы», часто можно видеть у оптиков). В обоих случаях увеличение снимка доводит «перспективное расстояние» до тех размеров, при которых возможно непосредственно рассматривать фотографию обоими глазами без ущерба для рельефности впечатления.
Рельефность картин кинематографа
Многие заметили, вероятно, что изображения на полотне кинематографа также нередко отличаются довольно заметной рельефностью. Причина опять-таки в том, что мы имеем здесь перед собой сильно увеличенные фотографии. Если, например, снимки на ленте получались при фокусном расстоянии в 10 сантиметров, а картины на полотне увеличиваются в 100 раз, то расстояние, при котором получается правильная перспектива, также увеличивается в 100 раз и равняется 10 × 100 = 1000 сантиметрам, или 5 саженям. При выборе места в кинематографах полезно руководиться этим соображением. Содержатели кинотеатров хорошо знают это и соответственно назначают цены местам: дальние места дороже передних.
Рис. 91. Этот снимок становится рельефным при долгом рассматривании одним глазом с близкого расстояния.
Совет читателям иллюстрированных журналов
Воспроизведения фотографий в книгах и журналах («автотипии») имеют, конечно, те же свойства, что и оригинальные снимки: они тоже становятся рельефнее, если рассматривать их одним глазом и с надлежащего расстояния. Если читатель применит этот прием хотя бы к приложенным здесь рисункам (90, 91 и 92), он убедится в справедливости сказанного. Тут намеренно выбраны снимки с разными сюжетами и различными фокусными расстояниями. Найти надлежащее расстояние для рассматривания – нетрудно. Закрыв один глаз, держите иллюстрацию на вытянутой руке так, чтобы плоскость ее встречала луч зрения под прямым углом, а ваш открытый глаз приходился против середины снимка. Теперь постепенно приближайте снимок, не переставая всматриваться в него: вы легко уловите тот момент, когда он приобретет наибольшую рельефность.
Многие снимки, неотчетливые и плоские при обычном рассматривании, приобретают глубину и ясность, если смотреть на них описанным способом. Нередко при таком рассматривании становятся заметны блеск воды и другие чисто стереоскопические эффекты.
Но здесь полезно иметь в виду одно обстоятельство. Если фотографии при увеличении выигрывают в жизненности, то при уменьшении они, напротив, проигрывают в этом отношении. Уменьшенные фотографии выходят, правда, резче и отчетливее, но они плоски, не дают впечатления рельефности. Причина, после всего сказанного, должна быть понятна: с уменьшением фотографии уменьшается правильное «перспективное расстояние», которое обыкновенно и без того чересчур мало. Читателям (а еще более – издателям) иллюстрированных журналов полезно всегда иметь в виду это обстоятельство.
То, что мы сказали о фотографиях, применимо до известной степени и к картинам, созданным рукой художника: их также следует рассматривать всегда с надлежащего расстояния. Только при этом условии вы ощутите перспективу, и картина покажется вам не плоской, а глубокой и рельефной. Полезно при этом смотреть одним, а не двумя глазами, особенно на картины небольших размеров. Любопытно, что уменьшенные снимки с больших картин дают нередко более полную иллюзию рельефности, нежели оригиналы; вы поймете, отчего это происходит, если вспомните, что для уменьшенных снимков сокращается и расстояние, с которого следует рассматривать изображение.
Рис. 92. Держите этот снимок, хорошо осветив его, так, чтобы глаз ваш приходился против его середины, на близком расстоянии (другой глаз закройте). Снимок приобретет заметную рельефность.
Зрение тремя глазами
Тремя глазами? Не обмолвка ли это? Мыслимо ли смотреть тремя глазами?
Можно играть на рояле в четыре руки: недостающую пару рук мы как бы занимаем у другого, – но возможно ли видеть чужим глазом?
Вы сейчас убедитесь, что никакой обмолвки в приведенном заглавии нет. Мы будем говорить именно о зрении тремя глазами.
Мы уже знаем, что предметы кажутся нам рельефными оттого, что в обоих глазах наших рисуются не вполне одинаковые изображения от одного предмета; эти два нетождественных впечатления сливаются в нашем сознании в один телесный образ. Если бы мы обладали тремя глазами, то рельефность видимых предметов, вероятно, еще более усилилась бы, так как образ их сливался бы из трех неодинаковых впечатлений, соответствующих трем различным точкам зрения.
Такова теория. Что же показывает опыт?
Не в нашей власти, конечно, дать человеку третий глаз, – но мы можем все-таки поставить опыт так, чтобы сознание получало одновременно три впечатления, соответствующие как бы трем глазам. Достигается это довольно простым путем. С одного предмета делается три снимка, отвечающих трем разным точкам, как бы трем глазам. Затем два из этих снимков заставляют, быстро чередуясь, действовать на один глаз наблюдателя: при быстром чередовании впечатления их сливаются в один сложный рельефный образ. К этому образу присоединяется еще и третье впечатление – от другого глаза, который смотрит на третий снимок. При таких условиях мы, хотя и смотрим всего двумя глазами, но впечатление получаем совершенно такое же, как если бы смотрели тремя глазами.
Человеческое искусство здесь осуществило то, что нам казалось совершенно невозможным: оно словно наделило нас третьим глазом!
Легко понять, что на том же принципе вполне возможно устроить стереоскоп для одноглазого человека, – разумеется, только в том случае, если это лицо не одноглазо от рождения: иначе не получится слияния двух изображений в один телесный образ; для такого слияния необходим известный навык.
Усовершенствование кинематографа
Сейчас мы узнали, что можно устроить стереоскоп для одноглазого. Теоретически рассуждая, на том же принципе вполне мыслимо устроить и стереоскопический кинематограф. В самом деле, подумайте, что произойдет, если на полотне, чередуясь, будут появляться изображения, предназначенные то для правого, то для левого глаза (причем изображения эти сняты, конечно, стереоскопической камерой). Нетрудно предвидеть, что оба рода изображений при быстрой смене должны сливаться в сознании зрителя и давать один рельефный образ.
Вот идея стереоскопического кинематографа. В теории она очень проста, но осуществить ее практически, вероятно, трудно – иначе всюду давно уже показывались бы «стереокинемы».
Без сомнения, многие из читателей этой книги замечали в кинематографах, что картины подчас отличаются поразительной рельефностью. Возможно, что, кроме той причины, о которой мы говорили выше, здесь играет роль именно только что отмеченное обстоятельство. Дело вот в чем. При съемке кинематографических сцен все время вращают барабан с лентой, чтобы фильм двигался в камере. Если вращение происходит неплавно, то аппарат при этом слегка дрожит, колеблется – и объектив камеры все время слегка перемещается направо и налево. Что же получается на ленте? На ней запечатлеваются изображения, соответствующие не одному, а двум точкам зрения, – т. е. на ней будут чередоваться снимки, полученные словно бы не от обыкновенной, а от стереоскопической камеры (камеры с двумя объективами): одни снимки отвечают правому, другие – левому глазу. Когда же потом показывают такую ленту в театре, то зритель сливает оба быстро чередующихся ряда изображений – и перед ним вырастает стереоскопический образ.
Конечно, рельефность в таких снимках весьма слабо выражена, так как колебания аппарата очень невелики и, следовательно, разница между снимками ничтожна. Но вот задача для техников кинематографии: то, что здесь осуществилось лишь случайно и в несовершенном виде, устроить намеренно и в более резкой степени. Если техники справятся с этой задачей – вопрос о стереоскопическом кинематографе будет решен.
Слепое пятно нашего глаза
Если вам скажут, что в поле вашего зрения есть участок, которого вы совершенно не видите, хотя он находится прямо перед вами, – вы, вероятно, этому не поверите. Возможно ли, в самом деле, чтобы мы всю жизнь не замечали такого крупного недостатка нашего зрения? А между тем, подобный пробел в нашем зрении существует, и вот простой опыт, могущий убедить вас в этом.
Держите рис. 93 на расстоянии одного фута от вашего правого глаза (закрывши левый) и смотрите на крестик, помещенный слева: медленно приближайте рисунок к глазу – непременно наступит момент, когда большое черное пятно на скрещении обеих окружностей бесследно исчезнет