– У меня закружилась бы голова на такой высоте.
Неизвестный художник. Портрет Александра I
Во время царствования государя Александра Павловича один человек стал ежедневно приходить к памятнику Петру I в Петербурге, проводя там целый день – с утра до позднего вечера. Он сразу попал в поле зрения полицейского, который спросил странного человека, что ему тут нужно. Тот ему ответил:
– Мне просто здесь нравится, разве я кому-нибудь мешаю?
Действительно, он никому не мешал, порядка не нарушал, и преследовать его за то, что он ходит вокруг памятника, было бы незаконно. Между тем, любитель прогулок у памятника не пропускал ни дня. Забеспокоившись, как бы чего не вышло, низшее полицейское начальство доложило высшему, и обер-полицеймейстер лично вызвал чудака к себе.
– Ответьте, что вам нужно от памятника Петра Великого? Зачем вы проводите подле него все дни? – спросил он строго.
Ответ был прежний:
– Разве я кому-нибудь мешаю? Разве я что-то нарушаю?
Делать нечего, загадочного господина отпустили с миром. И он продолжил аккуратно посещать площадь у памятника. Обер-полицеймейстер беспокоился все больше и в результате решил доложить генерал-губернатору.
Тот велел доставить нарушителя спокойствия.
– Что тебе нужно у памятника? – спрашивает генерал-губернатор.
– У меня есть дело! – к удивлению всех объявил странный человек.
– Какое дело, говори.
– Нет, сказать не могу: это моя тайна, которую я открою только царю!
– Только царю? – удивился генерал-губернатор. – А уверен ли ты в том, что эта тайна заслуживает внимания государя?
– Как хотите, а скажу только царю, а не доложите государю – как бы вам не пришлось отвечать.
Прошло несколько дней – и упрямец действительно очутился во дворце.
– Это ты нашел место своего ежедневного пребывания у памятника Петру? – спросил Александр.
– Я, ваше величество, – отвечал чудак.
– Что же тебя заставляет целые дни проводить у памятника? – продолжал расспросы государь.
– Величие и мудрость Петра Великого, которые сказываются даже в самой статуе ее.
– И в чем же по-твоему заключается мудрость сей статуи?
– Статуя мудрого Петра одной рукой указывает на Сенат, а другою указывает на Неву, и этим как бы говорит: у кого есть дело в Сенате – тому лучше броситься в воду!
Государь, разгневанный дерзким ответом, велел ему удалиться. Но через неделю велел Сенату скорее рассмотреть дело этого господина. Дело решилось, и притом в его пользу.
Император Александр I, проезжая через какой-то губернский город и принимая тамошних помещиков, поинтересовался у одного из них:
– Как ваша фамилия?
– В деревне осталась, ваше величество, – отвечал он, думая, что государь спрашивает о семействе.
Император Александр I захотел иметь у себя попугая. Узнав об этом, Нарышкин подарил государю свою птицу. А к Нарышкину часто и запросто хаживал некто Гавриков, младший директор заемного банка, которому хлебосольный хозяин всегда приказывал подавать пуншу, любимый напиток гостя. Однажды, перед Пасхой, докладчик явился к государю со списком награждаемых, и при слове: «статскому советнику Гаврикову» попугай заорал:
– Гаврикову пуншу, Гаврикову пуншу!
Александр засмеялся и в наградных ведомостях собственноручно написал напротив имени награждаемого чиновника: «Гаврикову пуншу!»
Император Александр I сразу после вступления на престол издал указ «об истреблении непозволительных карточных игр». В документе, в частности, говорилось о том, что «толпа бесчестных хищников, с хладнокровием обдумав разорение целых фамилий, одним ударом исторгает из рук неопытных юношей достояние предков, веками службы и трудов уготованное». Всех, уличенных в азартных играх, приказано было брать под стражу и отсылать к суду. Государь, однажды встретив некоего Левашева, сказал ему:
– Я слышал, что ты играешь в азартные игры?
– Играю, государь, – отвечал Левашев.
– Да разве ты не читал указа, данного мною против игроков?
– Читал, ваше величество, – возразил Левашев, – но этот указ до меня не относится: он обнародован в предостережение «неопытных юношей», а самому младшему из играющих со мною пятьдесят лет.
Адам А. Бородинское сражение (фрагмент)
Князь Зубов был особо приближенным к Александру I за особые услуги. Однажды князь попросил государя исполнить одну просьбу, не объясняя, в чем она состоит. Государь пообещал. Тогда Зубов дал императору на подпись заранее изготовленный указ о генерал-майоре Арсеньеве, который в итальянскую кампанию скрылся из своего полка во время сражения. Император поморщился, однако указ подписал. Через минуту, подойдя к Зубову, государь попросил и его выполнить одну свою просьбу. Зубов, естественно, выразил готовность исполнить все, что прикажет государь. Тогда Александр сказал:
– Пожалуйста, разорвите подписанный мною указ.
Зубов растерялся, но, делать нечего, пришлось ему разорвать бумагу.
Вскоре по воцарении императора Александра I фельдмаршал князь Салтыков просил государя об определении своего сына в президенты одной из коллегий.
– Я сам молод, – ответил ему Александр, – и с молодыми президентами мне делать нечего.
Александр I долго не производил Болдырева в генералы за картежную игру, которую государь очень не любил. Однажды, в какой-то праздник, во дворце, проходя мимо него в церковь, государь сказал:
– Болдырев, поздравляю тебя.
Болдырев обрадовался, подумав, что ему будет повышение.
После службы, выходя из храма, государь вновь прошел мимо Болдырева и сказал ему:
– Поздравляю тебя: ты, говорят, вчера выиграл.
Болдырев был в отчаянии.
В 1814 году Александр I был склонен к мистицизму. Однажды он побывал у знаменитой гадалки мадам Ленорман, которая показала ему в «волшебном зеркале» будущее династии Романовых. Сначала он увидел себя самого, потом на мгновение мелькнула фигура его брата Константина, затем явился брат Николай, долго остававшийся без движения. Затем Александр увидел какую-то сумятицу, развалины, трупы. Видение оказалось пророческим.
Во время Бородинской битвы русским артиллеристам пришлось отбиваться от французов пушечными шомполами – банниками. Генерал Костенецкий был столь силен и дрался так отчаянно, что разбивал эти банники о врагов в щепки. Позднее он обратился к Александру с просьбой заменить деревянные банники железными.
– Железные банники, – отвечал государь, – сделать можно, но где мне взять таких костенецких, что могли бы ими владеть?
Однажды император Александр Павлович, проезжая через Екатеринославскую губернию, остановился на станции отдохнуть. Ожидая чая, он разговорился со станционным смотрителем. Увидев на столе смотрителя Новый Завет, государь спросил его:
– Часто ли ты заглядываешь в Писание?
– Постоянно читаю, ваше величество.
– Это хорошо, в этом великая польза твоей душе, – порадовался за смотрителя Александр. – А какое место ты читал последний раз?
– Вот здесь, Ваше Величество, в Евангелии от Матфея.
Пока смотритель пошел за самоваром, царь быстро развернул книгу, положил на указанное смотрителем место пять сотенных ассигнаций и отложил ее на место.
Прошло несколько недель. На обратном пути Александр приказал снова остановиться на этой же станции.
– Ну, здравствуй, – сказал он смотрителю. – Ну как, читал ли ты без меня Евангелие?
– Как же иначе, Ваше Величество, каждый Божий день.
– Это хорошо. И много ли прочитал?
– До святого Луки.
– Посмотрим. Дай-ка Писание. – Царь открыл книгу и обнаружил там нетронутые деньги.
– Ложь – великий грех, – сказал государь и указал на место в тексте. – Читай.
– «Ищите прежде всего Царствия Божьего, а прочая вся приложится вам», – прочел смертельно испуганный смотритель.
– Ты не искал Царствия Божьего, а потому и недостоин царского приложения. – С этими словами император забрал деньги, распорядившись передать их бедным.
Крюгер Ф. Александр I на коне
В первые дни царствования Александра I сенатор Трощинский принес на подпись указ Сенату. Документ традиционно начинался со слов: «Указ нашему Сенату».
– Что это такое? – удивился государь. – Нашему Сенату? Сенат есть священное хранилище законов, он учрежден для нашего просвещения. Сенат не наш, он – Сенат империи!
С тех пор в заголовке стали писать «Указ Правительствующего Сената».
В Пензе ожидали приезда Александра I. Как водится в таких случаях, город спешно приводился в порядок. Губернатор Лобановский и генерал Сакен послали к местному архиерею отцу Амвросию полицмейстера и адъютанта с просьбой, чтобы первосвященный приказал очистить от мусора обширную площадь перед архиерейским домом.
– Ваш генерал – немец, – сказал Амвросий адъютанту Сакена, – а потому он не знает, что русские архиереи занимаются чисткой душ, а не улиц. Если его душа того требует, пусть приходит ко мне.
– Но ведь Его Величество увидит безобразие на площади, – робко заметил полицмейстер.
– Но еще прежде император увидит вас с губернатором, а безобразнее вас обоих в Пензе никого не сыщешь.
Император Александр I был беспредельно милосерден, в том числе, когда дело касалось оскорбления его особы; в делах такого рода обыкновенною была резолюция «Простить». Но однажды на стол императору легло заключение Государственного совета по делу крестьянина Пермской губернии Мичкова, уличенного в произнесении богохульства и дерзостей против Высочайшей Особы. Госсовет приговаривал подсудимого к наказанию плетьми и ссылкой в Сибирь. На это приговор последовала следующая резолюция императора: «Быть по сему, единственно в наказание за богохульные слова, прощая его совершенно в словах, произнесенных на мой счет».