Страшная мигрень прошлой ночью; приняла таблетки, но не уснула; провела ночь в метаниях из комнаты в комнату – лежала в постели с Ф., который был измучен сборами; терлась губами о восхитительную кожу Дэвида; болтала с Рози на кухне, пока та гладила и готовила; выписывала чеки и бесцельно перебирала бумаги…
В пять утра крикнул, проснувшись, Дэвид – я бросилась в комнату + мы обнимались + целовались целый час. Он был мексиканским солдатом (следовательно, я тоже); мы изменили ход истории, так что Техас остался у Мексики. «Папочка» был американским солдатом.
Он спросил меня сегодня утром, было ли мне когда-нибудь страшно. Я ответила – да, однажды – когда дым от мусоросжигателя заполнил коридор в доме, где жила бабушка Сонтаг + я думала, что загорелось здание.
Филипп и я так и не попрощались по-человечески – ни одного долгого разговора за последние дни – а ведь именно теперь мы перестали ссориться. У меня до сих пор онемение от этой горечи + банально притворяться, что всех горькихупреков будто и не было.
Были слезы, и лишенные интимной теплоты крепкие объятия, и мольбы беречь себя, и все кончилось. Расставание вспоминается смутно, так как разлука все еще кажется нереальной.
Я вошла в дом, сняла серое полупальто, которое было на мне поверх красной пижамы, + легла в кровать. Пустота дома казалась мне громкой. Мне было холодно, зубы стучали, голова весила 100 фунтов – но в действительности я не спала, а только дрейфовала на гребне сна, пытаясь противостоять дреме, чтобы услышать грузовик «Рейлвей экспресс», который должен был приехать за коробкой с книгами.
Рози оставила 3 куска курицы + я съела один. Снова заснула. Звонок из университетской библиотеки Брандейса около 11:30 о невозвра-щенных книгах. Вышла на улицу около полудня; позвонила в «Рейлвей экспресс» – там меня заверили механическим голосом, что машина приедет. Съела еще кусок курицы. Грузовик прибыл в 4:30. Повозилась с рукописями. Звонила миссис Грэм Грин, она в Бостоне на день, смотрит коллекции кукол; хотела узнать, будут ли после пяти вечера открыты какие-либо из музеев + где расположены хорошие дамские магазины. Убрала + отсортировала еще немного бумаг.
В 6:30 пошла в «Ю. Т. Попкорн». «Незабываемый роман» (Дебора Керр, Кэри Грант) – ужасно! А «Ребенок за 2 фартинга» (Селия Джонсон) – замечательно. Я плакала в кинотеатре: нежный мудрый старый еврей-портной, маленький мальчик, который хотел питомца и был исполнен веры + темноволосый. Я плакала!
Немного почитала «Искусство ради искусства» [Альбера] Жерара (такое самодовольство + отдает двадцатыми годами) и уснула к полуночи.
Ф. звонил из Лондона (Онтарио) в 1:30 сообщить, что поездка проходит хорошо – Дэвид бодр, песуспокоился.
В 8:00 меня разбудил человек из службы специализированной доставки – чек на проживание + 1/2 дорожных расходов из Центра ($1400). Снова заснула и проспала до 11:00. Занималась бумагами по книге о Фрейде, убирала вещи (еще не закончила). В 1:00 звонил попрощаться Юлиус Моравчик + сказал, что он получил квартиру через «Союз англоговорящих», и мне тоже следует попробовать. Оделась + вышла в 1:00 – сперва в гарвардский книжный + продала 4 книги за $3,50, потом в банк, чтобы депонировать $1400; затем в кооперативный магазин + купила запасные листы для этого дневника (встретила Маршала Сульмана – у него крепкое рукопожатие); затем в кабинет [профессора Мортона] Уайта (корпус Вайденер У) в 2:30, где сказала ему: «По словам Гертруды Стайн, обращенным к Уильяму Джеймсу, – сегодня у меня нет настроения заниматься философией». Договорилась о встрече во вторник в 11:00.
«У Эльси» [закусочная в Кембридже]: сандвич с ростбифом, открытый яблочный пирог, вода (65 центов). Вернулась домой в 3:15. Продолжила сортировать материалы о Фрейде, делала заметки, работала над черновой версией некоторых абзацев к главе г. [СС подразумевает книгу «Фрейд: разум моралиста», над которой она и ФР работали почти всю вторую половину их брака; в конце концов, после расставания и последующего развода, книга была опубликована под именем ФР.]
Моравчик позвонил в 5:00, чтобы сообщить адрес «Союза англоговорящих». Написала им письмо – на имя некой миссис К.Л. Джи, которая ему и помогла. Кроме того, написала в Св. Анну [колледж Оксфордского университета], сообщив им дату своего приезда.
Вышла в 7:30 – дошла до Центральной площади + объелась вполне приемлемой пиццей у Симеона ($ 1,58). Посмотрела последний час «Проклятия Франкенштейна» (Техниколор, скукотища, на английском) в кинотеатре на Центральной площади. Вернулась домой к 10:30(возвращаясь, проехала на автобусе по Массачусетс-авеню).
Собрала постельное белье в комнате Дэвида.
Ф. позвонил в п:00; сказал, что звонил и раньше, в 8:00, когда они прибыли в Чикаго. Путешествие протекает превосходно. Сейчас Рози гуляет с собакой. Дэвид спел мне «Вейся, старый флаг Чикаго» – я говорила с ним дважды. «Я смотрел по телевизору детектив, и они сбросили бомбу, представляешь?!» (это он сказал дважды). Ф. думает, что все-таки поедет дальше; все было так необременительно. Он позвонит завтра.
Выпила стакан холодного молока.
Я собиралась принять душ + вымыть голову, но поленилась. Прочитала 54 страницы «Фиесты» (скучно) + уснула около 12:30.
Проснулась в 11:30. Продолжила уборку, потом переписала некоторые из заметок о Фрейде, ставила на полки разрозненные книги. Позвонила в книжный магазин «Мандрагора» – осведомиться о наличии у них почтовой бумаги – так бы я смогла выслать еще одну часть «фрейдовских» черновиков непосредственно в Св. Анну. Некоторое время работала над примечаниями к главе 3. Вышла в 3:30. Отнесла обернуть посылку в «Мандрагору» + зайду за ней утром во вторник. Порядочно пообедала (свиные ребра и креветки в соевом соусе + черные грибы) у Янга Ли за $2,79. Когда я пришла, ресторанчик был пуст + когда уходила, заняты были только два столика…
Пришла домой пешком около 4:45. Купила «Таймс». Прочитала в гостиной, под «Кармина Бурана»; выпила стакан молока; поправила несколько книг на полках в коридоре; позвонила Генри Вайнхарту, чтобы попрощаться (проявляю вежливость), никто не ответил. Позвонила матери в 6:30 – непринужденная беседа с любящим человеком. Н. в Орегоне, Джудит выезжает завтра.
Отправилась наверх в 7:00. Немного постирала исподнее + начала готовиться к тому, чтобы начать готовиться [так!] писать статью для Уайта. Поспала час. Начала около 9:00; Филипп позвонил в 10:00 (за мой счет – его отец рассердился из-за стоимости вчерашнего звонка) + я поговорила и с Дэвидом. Ф. говорит, что ищет водителя на вторник + они полетят (!) в пятницу. Еще почитала Хемингуэя. В полночь душ – вымыла голову. Полистала книгу Уайта, пытаясь настроиться на статью. Заснула в 2:00 – не книга, а снотворное!
Проснулась ровно в 11:00. Некоторое время сортировала бумаги + книги, опустошила мусорные корзины, закончила упаковывать чемодан. Проиграла «Нельсон-мессу» + завтрак из двух яиц всмятку + стакана молока. Написала письмо Дэвиду, записку – Генри Вайнхарту. Села всерьез поработать над статьей для Уайта около 1:00. Оставила работу около 2:00 – приготовила салат из небольшой банки тунца + полбанки маринованных грибов. Позвонила в «Губернатор Клинтон», чтобы зарезервировать номер на вечер вторника. Работала до 4:30. Съела суп из пакета. Постирала исподнее и пижаму. Почитала Хемингуэя. Вышла около 6:30. Немного прошлась по Бреттл-стрит + переулкам, рассматривая лепнину на карнизах каркасных домов середины XIX в. В 7:20 зашла в кинотеатр «Бреттл» на «Три запретные истории» (весьма посредственно + монтаж ни к черту). Пошла домой пешком в 9:30. Трое юнцов со скрипучим нью-йоркским акцентом лениво плелись за мной от кинотеатра, и когда я ступила на проезжую часть перед самым домом, заявили, что их машина припаркована на этой самой улице, – не хочу ли я прокатиться? Разогрела и доела суп. Позвонила Арону Гурвичу по телефону, чтобы попрощаться; никто не ответил.
Я противостояла работе весь день – дурацкая статья + мне она совсем не интересна. По правде сказать, в настоящее время философия меня вообще не интересует. Голова пуста, все ноет от беспокойства. За последние три дня я, верно, исходила по этому дому много миль. Перед сном (около 1:00) дочитала «И восходит солнце»; прочитала еще 4 или 5 рассказов Хемингуэя + «Пятую колонну». Какой вздор! – сказала бы леди А.
Проснулась в 10:00. (Почему?) Возилась наверху, спустилась вниз и съела яйцо всмятку, апельсиновый сок + тарелку яблочного пюре.
Потратила час на упаковку + обвязывание свертка с диссертацией, чтобы отправить его назавтра почтой вместе с другими вещами. (На случай… У меня нет времени переписывать некоторые отрывки, которые могут понадобится.) Теперь я понимаю, отчего я неряшлива, почему сваливаю в кучу вещи, которыми не пользуюсь. Когда я стараюсь быть аккуратной – прибирать за собой, – то становлюсь порывистой, одержимой. Я трачу на это бесконечные часы.
Нашла несколько марок по 3 цента в старом конверте + провела еще час, наклеивая их на письма. Два похода к почтовому ящику: обнаружила, что уголок одной из марок не приклеился, поэтому пришлось вернуться в дом!
Сделала несколько заметок о книге Абрамса для главы 4 [и] о стиле примечаний в книге [Лайонела] Триллинга о [Мэтью] Арнольде.
Поела фасолевого супа (с рислингом + лимонным соком), открыла консервную банку сардин. Позвонила Гурвичам – они говорили холодно. (В гостях у них был [издатель] Курт Вольф.) Попыталась час поспать.
В 4:00 вышла пройтись. Час просидела в Ю. Т., показывали «Край реки» (с Энтони Куинном). (Сносно – Техниколор.) Вернулась домой в 5:15.
Тонув молчании; невротическая усталость, беспокойство…
Поработала час или около того. Выпила стакан апельсинового сока. Прослушала выпуск ново