Столовая ещё пуста, как и обеденный стол, и я сразу направилась на кухню, где дядя Сергей уже вовсю трудился. Сегодня ему помогали несколько подручных, и в моей помощи он не нуждался, но с улыбкой предложил мне побыть дегустатором, потому что готовил что-то новое. Каждый раз, как он смешивал какие-то ингредиенты для соуса, или добавлял специи в само блюдо, ко мне тянулась ложка с длинной ручкой, деревянная такая — знаете, как у профессиональных шеф-поваров. Я вроде бы не делала ничего сверхважного, но всё равно чувствовала себя частью процесса: для нас, людей, которым по природе своей свойственен стадный инстинкт, это было очень важно. Я всегда любила быть частью чего-то, будь то семья, дружеский коллектив или коллеги — ну, если последние у меня будут, конечно.
Улыбаюсь после очередной ложки с вкусностями, и поворачиваю голову в сторону того, кто только что плюхнулся рядом, знакомо так плюхнулся. Стас всё ещё выглядел немножко помятым, что наталкивало на мысль — парень недавно проснулся, — но его лицо выражало крайнюю степень заинтересованности.
— Готовишь что-то новое? — с удивлением поинтересовался он у повара. — Давненько с тобой такого не случалось.
— Что-то вдохновение с утра нашло, — с хитрой улыбкой поделился мужчина в ответ.
— Понимаю, — ответил Стас, неожиданно переведя взгляд на меня.
Мой мозг отказывался обрабатывать полученную информацию, предпочтя подвиснуть — особенно после того, как Стас потянулся, чтобы заправить мне волосы за ухо.
Я что, всё ещё сплю? Ущипните меня, кто-нибудь!
«Ты же сама перемен просила, — насмешливо фыркнул внутренний голос. — Получи, распишись».
От уха до груди прокатилась вибрация, заставившая кожу покрыться мурашками, и барин довольно улыбнулся. Пока Сергей повернулся к нам спиной, раздавая очередную порцию приказов своим помощникам, Стас воспользовался отсутствием внимания и наклонился ко мне поближе.
— Я очень тронут твоей заботой. — На его лицо старалась не смотреть, но улыбку в голосе всё равно услышала. — Было приятно узнать, что я тебе тоже небезразличен.
Не выдержав, я повернула голову в его сторону и наткнулась на очень живой и говорящий взгляд.
— Не помню, чтобы я говорила тебе вчера что-то такое. И вообще, что значит «тоже»? Выйди из своих фантазий.
Это говорил за меня испуг от его недвусмысленных слов и собственнических жестов, честное слово.
— Наши поступки говорят куда больше и громче слов, — не сдавался. — Ночью ты мне «снилась», а утром я обнаружил, что накрыт одеялом, хотя не помню, что бы брал его с собой. А я ещё не страдаю склерозом.
Мои щёки предательски заалели, выдавая меня с потрохами.
— С чего ты взял, что это моих рук дело? — отвернулась: наблюдая за уверенными движениями Сергея, я чувствовала себя гораздо спокойнее. — Может, тебя Сашка пожалела.
— Моя сестра меня, конечно, любит, но не до такой степени, чтобы одеялом укрывать, — усмехнулся. — Она бы, скорее, разбудила меня и пинками погнала в комнату, чтобы я лёг спать по-человечески. А здесь… все признаки другой заботы налицо.
Незаметно воздела глаза к небу: и почему я его не растолкала, заставив пойти спать?
— Я просто пыталась быть доброй, — нехотя призналась я. — Вчера ты помог мне, и я хотела отплатить тебе хоть чем-нибудь.
— В следующий раз разбуди меня — я знаю способ гораздо лучше, — улыбнулся, а я покраснела ещё больше.
Несложно догадаться, что он имел в виду — в конце концов, он уже просил меня об этом ночью.
Фыркнув на мои пунцовые щёки, Стас повернул голову к Сергею, и его плечо практически приклеилось к моему. Сомневаюсь, что это случайное прикосновение — судя по тому, что ему хватало места, чтобы оставить своё личное пространство свободным. Снова прокрутила в голове вчерашний день и вечер, прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не хочу — не хочу больше отталкивать его, даже если это меня до чёртиков пугает. Надоело постоянно оглядываться назад, думая о том, что скажут обо мне люди; бояться заработать плохую репутацию, потому что мне просто хочется быть счастливой и любимой. Не знаю, чего именно от меня ждал Стас, но он не выглядел человеком, которому хотелось просто развлечься — не напоминал Макса. И всё же перед тем как что-то решать окончательно, нам обоим придётся поговорить, без всех этих напускных бравад и показушного веселья — серьёзно и обдуманно.
А пока что я, сделав глубокий вдох, позволяю себе незаметно придвинуться ближе к его надёжному плечу. Боковым зрением замечаю, как Стас на секунду прикрыл глаза, а после расслабился; это подсказывало мне, что он ждал от меня реакции, но не знал, что именно я сделаю.
Зато теперь знает, и ему от этого явно полегчало.
Стас
Привычное рабочее кресло сегодня напоминало груду кирпичей.
Я по сотому кругу прокручивал в голове те воспоминания, которые ещё не превратились в изъеденные молью кружева; воспоминания о моей семье — родителях и бабушке с дедушкой, — когда те ещё были живы. Думал ли я в то время, глядя на родителей, что завидую им? Хотел ли в будущем завести такую же семью, в которой не будет лжи и притворства? Брал ли с них пример, когда приглашал одноклассницу на первое в своей жизни свидание? Чёткого ответа подсознание не давало, но я сомневался, что пределом моих мечтаний был брак по расчёту. Если бы родители были живы, они бы наверняка попытались меня вразумить; с другой стороны, если бы они не оставили нас с Сашкой так внезапно, я бы вряд ли до такого докатился, так что постановка вопроса была неверной изначально.
Чего хотели бы для меня мои родители, если бы были живы?
По-моему, ответ очевиден.
Я большую часть жизни опекал сестру, пытался уберечь её от ошибок, так что в какой-то степени способен представить стремление родителя видеть своего ребёнка счастливым, но проецировал ли я когда-либо это по отношению к себе? Однозначно нет. Я никогда особенно не был суеверным и не верил в приметы, но сейчас появление Алины в этом доме выглядело именно так: вселенная не хотела, чтобы я наломал дров, а после всю оставшуюся жизнь чувствовал себя дураком. Я ощущал вину перед ней за то, что стал для неё вторым Максимом, которому она нравилась лишь потому, что была удобной. За всей этой гонкой за независимостью я совершенно забыл, что в людях в первую очередь нужно видеть людей, а не удобную вещь.
Она такого не заслужила.
И всё же что-то изменилось. Понятия не имею, в какой именно момент, потому что я упорно продолжал закрывать на это глаза и отрицал сам факт этого процесса, но теперь был уверен. Инги рядом больше нет, но Алина всё ещё оставалась нужной — значит, сейчас я смотрел на неё не как на удобный вариант, а как на человека, которого мама наверняка одобрила бы на роль моей будущей жены. И нет, я думал так не с точки зрения матери, а со своей собственной: Алина нужна мне, потому что её одну я хотел видеть рядом, и я должен был сказать ей об этом, но слова тут вряд ли помогут.
Они могут показаться ей ненадёжными — зато поступки никогда не врут.
Вытаскиваю из кармана смартфон и набираю номер начальника отдела киберохраны моей фирмы; Никита взял трубку почти сразу, хотя на часах уже была половина двенадцатого.
— Какие-то проблемы, босс?
В этом весь Платонов: в любое время суток готов к труду и обороне. На Никиту я наткнулся совершенно случайно — парнишка пришёл в мою компанию на преддипломную практику на последнем курсе универа три или четыре года назад, и я вовремя разглядел в нём недюжинный талант. Он оказался толковым технарём, так что после его выпуска я сразу взял парня в оборот.
— Мне нужна любая доступная информация об одном человеке, — дал команду. — Это бывший парень одной из моих сотрудниц, Алины Кольцовой. Парня зовут Максим, фамилии не знаю. Сведений о нём маловато, но тебя ведь трудности никогда не смущали, так? Раздобудь на него всё, что сможешь: ИНН, номер пенсионного страхования, банковский счёт — подойдут любые доступные данные. Справишься до утра — выпишу премию.
— А если не справлюсь — уволишь? — весело поинтересовался. — Ладно, шеф, будет тебе инфа к утру.
Исходных данных не хватало, но я был уверен, что даже с ними Никита запросто найдёт этого Максима. Конечно, Алина попросила его исчезнуть из её жизни, но так было и в прошлый раз, и её просьба его не остановила. А если и Инга не возьмётся за ум, то все эти преследования продолжатся, и девушка вряд ли сможет разобраться с этим самостоятельно. Она не просила меня о помощи, но ей и не нужно. В ожидании новостей открываю ноутбук, чтобы немного поработать — рабочего дня не хватало бы, даже если бы в сутках было тридцать часов… — но успеваю только просмотреть парочку отчётов, когда получаю входящий от Платонова.
Надо же, за полчаса справился.
— Быстро ты, — не особенно удивился я.
— Очень уж деньги нужны, хочу материну двушку отремонтировать, — буквально чувствую, как он пожимает плечами. — Да и задание с технической точки зрения было неинтересным. В общем, всё, что я нарыл, скинул на твою почту.
— Отлично. — Говорил же, Никита своё дело знает. — Спасибо.
Он отключился, а я полез в ящик, чтобы проверить. Здесь было даже больше, чем ему было поручено найти: помимо вышеупомянутых документов Никита прислал также паспортные данные, медицинский полис, справку о доходах и даже несколько квитанций для оплаты штрафов. Максим Пожарский производил не самое приятное впечатление, я был прав, когда сказал, что у Алины совершенно нет вкуса относительно парней, но мы это быстро исправим. Набираю номер, указанный в его личной анкете при приёме на работу, и откидываюсь на спинку кресла. Меня не смущает, что на часах уже полночь, и абсолютно плевать, что этот мудак будет недоволен.
Его же не смущает преследовать беззащитную девушку.
— Кто? — не особенно любезно прорычал мне в ухо знакомый голос.
— Совесть твоя, — с ноткой юмора отвечаю. — На разговор особенно не настроен, так что я буду говорить, а ты слушай и запоминай, а ещё лучше записывай, потому что третьего предупреждения точно не будет.