Заноза — страница 44 из 49

— Выдохни, пока сознание не потеряла, — приказал, и я послушалась. — Я ещё не сделал тебе предложение и торопиться не стану, чтобы ты не думала, что я давлю на тебя, но это вопрос решённый. Точно так же, как и с Ингой. Я завтра же позвоню ей, а ещё лучше — договорюсь о встрече, и мы поговорим. Ты — моя жизнь, тебе всё ясно?

Кивнула китайским болванчиком и позволила снова прижать меня к себе.

Мамочка, защити меня от разбитого сердца…

Стас

О том, что сгустились тучи, я понял ещё в ту минуту, когда Литвинов только вошёл в мой офис с таким лицом, как будто готов был ринуться в бой. Мне осталось только мысленно поблагодарить Алину за её вечное смущение, потому что именно оно заставило её отойти от меня и сесть обратно на диван, иначе у Литвинова настроения не прибавилось бы. Я, в общем-то, не собирался скрываться, но когда твой главный оппонент на взводе, не стоит подливать масла в огонь. Хотя молчаливая поддержка Алины оказалась очень кстати: когда знаешь, что ты не один, «сражаться» с врагами становится проще; я уже успел переключить внимание на своего несостоявшегося тестя, и всё равно заметил страх в глазах этой обычно боевой малышки. Инга никогда за меня не переживала, так что такое отношение было для меня в новинку, но радовало однозначно.

Отдав Алину на поруки своей секретарши, я отключил все эмоции, которые могли помешать соображать здраво, и откинулся на спинку кресла. Алексей Литвинов производил неизгладимое впечатление, а если встреча была первой, то ещё мог и здорово напугать, но с тех пор, как в моей жизни появилась одна упрямая студентка, я перестал ставить его выше себя. Если брать в расчёт только бизнес, то единственной вещью, которая отличала нас друг друга, было лишь количество лет, которые каждый из нас крутился в этом суровом мире. Возможно, у меня не было такого количества связей, как у него, но и я мог кое-чем похвастаться.

— Я ждал вас гораздо раньше, — я первым нарушил тишину.

— В таком случае благодари Небеса за то, что этого не случилось, — раздался его грозный голос. — И Ингу, которая отговорила меня уничтожить тебя ещё месяц назад.

Мои губы дёрнулись, но я вовремя успел скрыть усмешку: ещё рано его злить.

— Если бы я знал, что она имеет над вами такую власть, то не тянул бы с разрывом так долго. — Заметив, как сжалась его челюсть, склонил голову набок. — И так, вы пришли сюда — я вас слушаю.

— Избавь меня от своей показной самоуверенности. — Он усмехнулся и подошёл к мини-бару, где без спросу налил себе виски; я не стал его останавливать — пусть потешится напоследок. — Ты всё ещё дышишь только благодаря моей дочери.

— Я уже понял, что речь так или иначе пойдёт о ней, так почему бы вам не перестать тянуть резину и не сказать, зачем вы здесь?

Серьёзно, если бы он хотел меня закопать, никакие уговоры Инги не сработали бы. Значит, либо наш разрыв не бесил его до такой степени, чтобы устраивать разборки, либо за время затишья случилась «буря». Он сделал неторопливый глоток, явно испытывая моё терпение и наслаждаясь превосходством, но я не собирался поддаваться на провокацию.

— Ты ведь помнишь условия нашего договора, который мы заключили полтора года назад?

Тема была не из приятных. Однако после беседы с некоторыми юристами нашей многоуважаемой администрации, нескольких дней работы моего отдела по безопасности сверхурочно и осторожной беседы с личным помощником Литвинова — ну ладно, возможно, Никите пришлось припугнуть его парочкой нарушений, которые тот скрыл… — я мог не напрягаться из-за этого договора так уж сильно.

— Вы имели в виду мою самую большую ошибку? — насмешливо поинтересовался я.

— Я могу пообещать, что она станет твоей последней ошибкой, если ты не извинишься перед Ингой и не женишься на ней через месяц.

Отлично, маска выдержки свалилась с его лица и разбилась о керамогранитную плитку.

— Я разорвал помолвку с вашей дочерью не для того, чтобы после просить у неё прощение, — холодно отчеканил. — И передумать меня не заставите ни вы, ни кто-либо другой.

Глаза Литвинова блеснули опасным огнём, угрожая не хуже слов.

— Знаешь, когда твоя компания только начала развиваться, я подумал: «Надо же, какой способный юноша!». Практически без посторонней помощи поднять с нуля такой бизнес… Это заслуживало уважения, и я решил помочь, пошёл тебе навстречу, отдал самое дорогое, что у меня было, и как ты мне отплатил?

— Знаете, ваша попытка надавить на моё чувство вины — заранее проигрышный вариант. Я был молод, импульсивен и самоуверен, думал, что брал от жизни самое лучшее… Но последние несколько недель напомнили мне о том, чему меня всю жизнь учил мой дед: власть и деньги в жизни не главное. Скажите мне, вы любите свою жену?

Кажется, такого вопроса он от меня не ожидал, и в его глазах на мгновение мелькнула растерянность.

— Не понимаю, при чём здесь мои отношения с женой?

— Думаю, что никогда не любили, иначе просто прямо ответили бы, — подвёл я итог. — Для вас семейная жизнь была таким же контрактом, каким чуть не стала и моя, но я вовремя понял, что хочу совсем другого.

— Из-за этой студентки? — насмешливо поинтересовался Литвинов. — Надо же, девчонка и впрямь оказалась сообразительной, крепко тебя прихватила. Чем она сумела тебя зацепить? Настолько хороша в постели, что даже Инга ей в подмётки не годится?

Вот здесь моё самообладание на мгновение пошатнулось. Первым желанием было просто предложить ему выйти в окно, но тогда наши переговоры ни к чему хорошему не приведут, а закончить весь этот балаган хотелось поскорее; да и Алина наверняка бы такое не одобрила, думаю, именно это меня и остановило.

— Ваши домыслы — это ваше личное дело. — Надо же, мне даже удалось небрежно пожать плечами. — Но одно я могу ответить вам совершенно точно: с Ингой наши дорожки разошлись окончательно. Ну а, раз уж вы сами затронули тему нашего с вами контракта, то я советую вам взглянуть на это, прежде чем вы снова начнёте мне угрожать.

Открыв верхний ящик стола, выуживаю оттуда увесистую папку, набитую доказательствами того, что Литвинов дал добро на использование некачественных стройматериалов на своих участках, чтобы сэкономить; к тому же, на одном из объектов было зафиксировано наличие асбеста, который нанёс вред некоторым строителям. Я полагаю, никто из них не подал в суд лишь потому, что кое-кто заткнул им рты приличной суммой, но если всё это всплывёт, бизнес Алексея Владимировича Литвинова накроется медным тазом.

Думаю, он и сам это понял, когда просмотрел несколько страниц отчёта.

— Ваша компания пойдёт на адвокатов, — подсказал я. — Однако я предлагаю вам выбор. Оставьте в покое меня, мою семью и мой бизнес, а я постараюсь сделать так, чтобы на вашу репутацию легло минимальное количество пятен. Я готов даже поручиться за вас и поддержать на суде, если вы решите сотрудничать со мной.

Должен сказать, что силы воли и упрямства ему не занимать. Несмотря на то, что отчёт напугал его до чёртиков, ему хватило выдержки не побледнеть и не подать вида, но дёрнувшаяся рука, когда он возвращал мне папку, выдала его с головой.

— Ты действительно достойный противник, — нехотя похвалил. — Жаль, что с Ингой у вас так и не сложилось. Если бы мы объединились, на рынке нам не было бы равных.

Говорить о том, что меня гонка за властью больше не прельщает, не стал — он либо не поймёт, либо не поверит.

— Так что, мы друг друга поняли? — поднялся я на ноги.

Он ещё раз смерил меня взглядом и нехотя кивнул.

— Поняли. Однако, — он отставил он недопитый бокал в сторону, — есть ещё одна причина, по которой я пришёл вправить тебе мозги.

Это теперь так шантаж и угрозы называются?

— Внимательно слушаю.

— После всего, что я здесь увидел, мне стало ясно, что ты вроде как решил поступать правильно… А значит, как человек ответственный, должен жениться на той, которая носит твоего ребёнка.

Где-то между словами «жениться» и «твоего ребёнка» мой мозг катастрофически подвис и отказался обрабатывать информацию. Но даже в этом случае я почему-то первым делом подумал об Алине, хотя самое интимное, что между нами было — это поцелуй в щёку.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю… О каком ребёнке идёт речь?

— Моя дочь беременна, — снисходительно пояснил. — Через восемь месяцев ты станешь отцом.

Как гром среди ясного неба. Я был настолько уверен, что освобожусь от этой семейки, и даже начал составлять план по завоеванию Алины, и вдруг всё с бешеной скоростью стало угрожать развалиться на куски.

— Позвони мне, когда будешь готов назначить дату свадьбы, — не сомневаясь, что это произойдёт, подвёл итог Литвинов и оставил меня, наконец, в покое.

Это просто немыслимо…

Едва за ним закрылась дверь, я подошёл к окну и посмотрел на город. Мозг пытался просчитать, когда между мной и Ингой последний раз была близость, но все мысли занимала только Алина, и я не мог сосредоточиться. Рациональная часть действительно подбивала взять на себя ответственность за новое положение бывшей невесты, но привязанность к Алине заставляла упрямо стискивать зубы и качать головой. В конце концов, для того чтобы воспитывать и любить своих детей, необязательно жениться на женщине, которую не любишь. Чаще всего такие семьи всё равно разваливаются, и дети после оказываются меж двух огней, а я такой участи своему ребёнку не желал.

Но мозг зацепился и за другую мысль. Я не мог не отметить, что про беременность Инги Литвинов сообщил лишь в самом конце — после того, как понял, что у него не очень-то выгодное положение. Оставил эту новость как запасной козырь? Какой ему резон? Возможно, услышав о том, что может лишиться не только своей компании, но и репутации, он подумал, что это позволит ему выйти сухим из воды. Если бы я действительно решил жениться на Инге ради ребёнка, то не стал бы передавать эти документы в суд, потому что подставлять собственного тестя стал бы только полный идиот. Это звучало логично, вот только Алексей Владимирович не учёл одного: я любил Алину, и даже новость о ребёнке не была способна заставить меня отказаться от неё.