– И всё же, вы слишком торопитесь с выводами, – отрезал я.
– Вам бы, конечно, этого не хотелось, – продолжил лейтенант. – Конечно, ощущать себя виновным в чьей-то смерти непросто… Хотя, я слышал, у журналистов к такому вырабатывается иммунитет. Сперва трудно, а потом…
– Перестаньте, – сказал я уже резче, чем собирался. – Нет, я не считаю себя виновным в смерти Гудвиндса. Человек, который связывает себя по рукам и ногам криминальными связями, должен быть готов к любому исходу.
К тому же, его смерть может иметь и вовсе другую причину.
– Я буду на это надеяться, – мягко сказал лейтенант, помолчав. – А теперь, если вы не против, я должен задать вам и мисс Грей несколько вопросов.
Когда я вышел на улицу, уже стемнело. Джо отпустили куда раньше, Собака же следовала за мной – похоже, её ни капли не расстроила смерть одного из богатейших людей этой страны. Мимо проезжал, рассеивая темноту, дребезжащий трамвай. Я хотел было вскочить на его подножку, но вспомнил о собаке и стал ловить такси. Однако в этот раз водители наотрез отказались пускать в салон животное, так что мы отправились домой пешком. Я купил хот-дог на углу и скормил его своему новому другу.
Было уже слишком поздно, чтобы возвращаться в редакцию, так что я перенёс все дела на завтра. Часа через полтора пешей прогулки мы наконец-то оказались у высокого дома с горгульями, в котором я снимал квартиру. Поднявшись на пятый этаж, я отпер своим ключом квартиру и сказал Собаке:
– Ну, заходи. Не знаю, что будет завтра, но эту ночь ты можешь провести у меня.
Я налил ей воды в миску и поставил её у порога. Собака вылакала почти всю воду и уставилась на меня. Тем временем я плеснул себе в стакан виски на два пальца и плюхнулся в кресло. Свет я включать не стал, меня вполне устраивали отблески розового неона с улицы.
Незаметно для себя я уснул. Разбудило меня рычание Собаки. Выпрямившись в кресле, я потянулся к столу, выдвинул нижний ящик и выудил оттуда короткоствольный кольт тридцать восьмого калибра. Едва я направил дуло пистолета на дверь, как круглая ручка повернулась, и полумрак квартиры прорезал луч жёлтого света из подъезда.
Собака вскочила, залаяв, и дверь распахнулась на полную ширину. Мужчина в пальто и шляпе, нахлобученной на глаза, начал поднимать пистолет…
– Опусти оружие, приятель, – громко и отчётливо посоветовал я ночному гостю. – Или мистер тридцать восьмой оставит в тебе несколько дырок.
Ночной гость замер, настороженно глядя в мою сторону. Его рука с пистолетом так и не поднялась. Тень, падавшая от шляпы, разрезала его лицо по диагонали, отчего я видел только один льдисто-синий глаз, часть носа и сжатые в прямую линию губы.
– Сидеть! – крикнул я Собаке, не зная, послушает она меня или нет.
Она послушала и перестала рычать, облизнув пасть. Однако взгляда с незнакомца не спускала.
– Разумно, мистер де Витт, – сказал кто-то.
Из-за мужчины с пистолетом показался другой гость – на голову ниже первого, с крупными залысинами на большой голове, в очках с толстой роговой оправой и в коричневом костюме в клетку.
– Разрешите представиться, – сказал он, входя. – Джон Ховер. Я представляю Бюро расследований.
– А разве в Бюро не учат стучаться?
– Простите, мистер де Витт. Мы имели основания полагать, что вам грозит опасность, и поэтому поспешили. А оружие Фред взял отнюдь не против вас или вашего пса. Убери оружие, Фред.
Голубоглазый здоровяк убрал пистолет под плащ, пропуская второго мужчину вперёд. Ховер огляделся и спросил:
– Куда здесь можно сесть?
Я протянул руку и включил стоящий рядом торшер. Свет выхватил из темноты мою небогатую мебель.
– Там диван, – сказал я, махнув пистолетом.
– Не уберёте ли и вы оружие, мистер де Витт?
– Нет. Пока что я не убедился в ваших добрых намерениях.
Медленно и осторожно Ховер достал из внутреннего кармана удостоверение и показал мне. Я такое видел впервой, так что не мог сказать, настоящее ли оно, или это была подделка. Тем не менее, я кивнул – если это игра, я подыграю. Если же нет, то новых проблем я себе не хочу.
Ховер сел на диван, а Фред закрыл за собой дверь и остался стоять у входа. Собака не двигалась с места, внимательно глядя то на одного гостя, то на другого. Я скользнул взглядом по кобуре, выглядывавшей изпод пиджака Ховера, задержал взгляд на дорогих часах на его запястье и снова посмотрел ему в глаза. В затянувшемся молчании я вспомнил, что где-то рядом был стакан с виски, нагнулся, на ощупь нашёл его на полу и поднял. На дне ещё оставалось немного ароматного напитка.
– Итак, – спросил я, отпив. – Чем обязан?
– Думаю, вы и сами догадываетесь, мистер де Витт.
– Я в курсе, что все дела, в которых задействована магия, передаются полицией в Бюро. Судя по всему, Вы здесь из-за убийства Гудвиндса.
– Именно так. Вы, судя по всему, были последним, с кем он разговаривал перед смертью. Наши криминалисты ещё работают на месте преступления, ну а мы, узнав, что вы сегодня дважды были в кабинете Гудвиндса, поспешили навестить вас дома. А теперь я перейду от учтивости к делу и попрошу подробнейшим образом описать мне ваш разговор с покойным.
– Я уже всё рассказал полиции.
– От вас не убудет. – Ховер снял очки, и откинулся на спинку дивана так, что я перестал отчётливо видеть его лицо. – Не заставляйте меня повторять свою просьбу.
Я покосился на молчаливого Фреда и решил не играть в кошки-мышки. По крайней мере, сейчас. Не убирая пистолета, я пересказал им события минувшего дня. Заняло это несколько минут, и всё это время я чувствовал на себе внимательный взгляд Ховера.
– Спасибо, мистер де Витт, – сказал он, надевая очки и вставая. – Думаю, это всё.
– Всё? Вы просто выслушали меня, и вам этого достаточно? Не поймите меня неправильно, я вовсе не желаю оказаться в застенках Бюро, но… Не будет даже проверки на детекторе лжи?
– Нам не нужен детектор, – сказал Ховер, мягко улыбнувшись.
Он повернулся ко мне и снова снял очки. Радужка его глаз словно светилась зелёным.
– Вы – сатори! – удивлённо воскликнул я.
– Лишь наполовину. – Он надел очки, и его глаза погасли. – Чистокровных сатори сейчас в городах не встретишь.
Выходит, пока я говорил, этот тип спокойно проник ко мне в голову и перебрал мои мысли.
– Вы уже всех свидетелей проверили, или только меня?
– Только вас. К сожалению, у меня ограниченные возможности, и мне приходится выбирать, кто важнее на данный момент. Вы мне показались интереснее прочих, ведь именно вы написали ту статью, которая, возможно, и положила начало данным печальным событиям.
– Я скажу вам то же, что говорил полиции: вы слишком торопитесь с выводами.
– Пока что я не сделал никаких выводов. Это лишь одно из предположений.
В любом случае, вам беспокоиться не о чём.
Он повернулся, чтобы выйти, но я не смог удержаться, чтобы не спросить:
– Это вы расследуете убийства, которые совершил демон?
– Увы, я забыл, что общаюсь с журналистом, – усмехнулся Ховер. – Вопервых, что бы вы ни слышали, у нас до сих пор нет ни одного серьёзного довода полагать, что убийства были совершены демоном. Это лишь один из вариантов случившегося. А во-вторых, без комментариев.
Сказав это, он вышел. Фред последовал за ним, аккуратно притворив за собой дверь. Выждав, пока шаги на лестнице не стихнут, я встал и закрыл дверь на цепочку, прекрасно понимая, что, в случае взлома, такая мелочь никого не остановит. Да и заинтересуется ли мной кто-то ещё, помимо сотрудников Бюро?
Доковыляв до кровати, я рухнул в постель и мгновенно провалился в сон.
Проснулся я от того, что кто-то назойливо вылизывал мне лицо. Спрятав лицо в подушку, я поднял руку и оттолкнул что-то лохматое, тычущееся мне в щёку холодным носом.
– И тебе доброго утра, – пробормотал я в подушку, вспомнив о Собаке.
За последующие полчаса я принял душ, выпил оставшегося со вчерашнего дня холодного кофе, оделся и в целом стал похож на человека. Ещё через пять минут мы с Собакой уже вышли на улицу. На лестнице курил незнакомый мне тип в сером костюме; ещё один, в таком же костюме, читал газету на скамейке внизу.
– Держите собаку на поводке, мистер! – сделала мне замечание девочка, сурово взиравшая на то, как моя четвероногая подруга справляет нужду.
Мужчина на скамейке скользнул по мне взглядом и снова уставился в газету.
– Учту, маленькая мисс! – ответил я девочке и зашагал прочь от дома.
Летний город наполнился клубами дыма и пыли. Люди спешили куда-то, толкаясь локтями и наступая друг другу на ноги. Мне бы тоже нужно было поспешить, но я отнюдь не дисциплиной получил своё место в редакции.
Едва я перешагнул порог «Нью-Йорк Пост», как натолкнулся на миссис Ланкастер.
– Доброе утро, дорогуша! – поздоровался я.
– Скажи это той, кого оставил в постели.
– Увы, но в постели со мной была только она. – Я кивнул на Собаку.
– Сочувствую.
– Да ничего, бывало и хуже.
– Я ей сочувствую. А теперь шагай в кабинет, не заставляй этих мерзких джентльменов тебя ждать.
– Каких ещё джентльменов?
– Они из полиции. Ждут тебя в кабинете. И, при всей своей любви к животным, я настоятельно не советую тебе бродить по редакции с этой псиной.
День начинал потихоньку портиться. Кивнув, я показал Собаке на пол рядом с собой и сказал:
– Сидеть!
Собака послушно села, вывалив язык и ожидая от меня дальнейших команд.
– Жди, я скоро вернусь, – сказал я и отправился к своему кабинету.
Зал с десятками столов был своего рода муравейником, в котором верные сотрудники звонили, писали, чертили, спорили и творили ещё чёрт знает что. До своих кабинетов эти трудяги ещё не дослужились, их разделяли только низкие деревянные перегородки и кипы бумаг, высившиеся на столах.
В конце зала был закуток, из которого вели несколько дверей, и одна из них – в мой кабинет.
Едва я вошёл к себе, как в мою сторону повернулись три головы. Двое мужчин сидели в креслах и курили, а третий присел на краешек моего стола, разглядывая бумаги под пресс-папье.