Я одновременно узнавала и не узнавала движения Куросаки. Его стиль сражения, когда-то бывший грубой калькой с моего, разительно переменился. Кроме бешеной скорости в него добавились пластичность и грация. А еще в нем появилось то, что не стыдно было назвать собственным почерком воина. То самое, что каждый из нас вкладывает в такие моменты в каждое движение, в каждый выпад и каждый вздох.
Под непрекращающийся лязг клинков, я вынуждена была сделать первый шаг назад, а за ним еще одни и еще. Мальчишка теснил меня, обрывая любую попытку контратаковать, и, хоть это и казалось невероятным, заставлял весь наш поединок следовать собственному рисунку. Проклятье! Не будь передо мной этого знакомого лица и рыжей шевелюры, и я готова была бы поклясться, что никогда прежде не встречала бойца, что вышел сейчас против меня! Ярость, забурлившая в груди, не принесла улучшений. Ичиго успевал раскалывать все мои самые хитрые финты и комбинации за счет всё возрастающей скорости собственных атак, и в какой-то момент, мне пришлось загнать поглубже все те эмоции, что я, как правило, спускала с цепи во время обычных схваток.
- Я всегда не мог понять одного, Цуруги! - выкрикнул Куросаки, делая новую эффектную обводку и пытаясь дотянуться своими "крючьями" до моего горла. - Почему тебе всегда всего было мало?! Почему ты никогда не останавливалась там, где делали это другие?! Почему так?! Если оскорблять - то от всей души! Если унижать - то до самого предела! Если брать - то все, что можешь унести! А потом я понял...
Что он там понял, я решила послушать как-нибудь потом, переводя нашу схватку от простого фехтования в новую "плоскость". Сначала было сюмпо к Ичи за спину, затем атака серо и уже отработанная карусель из защитных сфер, бала и "мерцающих шагов". Вот только Ичиго мои фокусы ничуть не смутили. Реяцу рыжего взлетела еще выше, чем раньше, почти сравнявшись с моей, и шинигами без труда подстроился под нужный ритм, отвечая теперь не менее стремительными перемещениями и смертоносными наскоками. Прозрачные стенки наших сфер врезались друг в друга, буквально дробя сами себя в мелкое крошево, а прямые лезвия цзяней и изогнутые полосы цзянь-гоу раз за разом сталкивались, высекая снопы желтых искр.
- И я понял это, Цуруги! - проорал мне почти в лицо этот сбесившийся мальчишка, едва не отсекая на развороте мою правую руку и, впервые за все наши встречи, оставляя на моем теле глубокую царапину от своего меча. - Я стал смотреть на мир по-другому, не потому, что это ты изменила меня! Ведь ты никак не могла меня изменить, поскольку всегда была лишь частью меня самого! Я отвергал это в себе, но стоило лишь попытаться принять, и все встало на свои места!
Я уже знала, куда он клонит, и потому усилила натиск настолько, насколько только могла. Щенок! Так значит, да?! Вот что ты для себя решил?! Ну, это мы еще посмотрим, чей хребет окажется крепче!
- И у меня не осталось сомнений!
Оказавшись в небе над Куросаки, я вложилась в новую атаку по полной, израсходовав почти весь свой "неприкосновенный запас". Мощное серо смело защитную сферу Ичиго, но светящиеся цзянь-гоу с легкостью распороли остатки пламенного потока на жалкие рубиновые лохмы.
- Гетсуга Тэншоу!
А это еще что такое?! Сопляк ублюдочный! Скошенный крест из высвобожденной реяцу смел все барьеры, ударив мне в грудь. Иерро едва-едва сумело удержать этот удар, легкие надорвались не в силах сделать хотя бы вдох, и я, перекувыркнувшись в воздухе, рухнула на острые камни среди развалин ближайшей башни.
Подняться на ноги меня заставил только жутко неприятный и вполне знакомый коктейль из боли, ненависти и обиды. Да, неужели я могу проиграть какому-то Ичи-бою, пусть он и выучил пару трюков? Нет уж. Никогда! И уж точно не после того, как я однажды уже вырвалась из духовной темницы в чреве у этой рыжей скотины.
Похоже, Ичи немного расслабился, иначе мне, возможно, и не удалось бы застать его настолько врасплох. Атака сбоку, и вновь перекрученные клинки, ведущие свой сложный танец. Куросаки попытался достать меня ударом ноги, но я слегка сместилась, не давая ему врезать в полную силу, и бросила на кон свой собственный козырь. За время нашего расставания не только Ичи освоил новые фишки.
Розовые лепестки-лезвия, вылетая из моих рукавов, устремились спиральными вихрями вдоль скрещенных лезвий и завертелись в безумной пляске вокруг рук шинигами. Темно-зеленые рукава его "хаори" за мгновение превратились в лохмотья, под которыми вдруг оказались элементы каких-то костяных доспехов. Но, несмотря на это, такая защита была несовершенна, и мои крохотные помощники, ныряя в малейшие щели и метя по пальцам Ичиго, быстро окрасились кровью. Удачно зацепить крючья цзянь-гоу и выдернуть их из ослабевших рук не составило большого труда. Вот только обратить внимание на то, что это вышло как-то уж слишком просто, я не удосужилась. Мои цзяни уже неслись к шее Ичиго, чтобы снести рыжую голову ударом с двух сторон, когда изрезанные пальцы этого засранца сложились вдруг в два странных знака.
- Хадо номер один! Шьё!!!
Незримый двойной пинок в солнечное сплетение снова отбросил меня от мальчишки, заставив почувствовать вкус песка у себя во рту. Да, этот урок он все-таки выучил. И еще творчески обработал, зараза дикая. Знания Бьяки-тян услужливо подсказали, что против меня только что применили самое элементарнейшее кидо-заклинание. В своей обычной форме, это просто толчок средней силы. Но Куросаки вложил в свое "шьё" столько реяцу, что оно сработало в десяток раз круче обычного. Плохо, только боевой магии мне сейчас не хватало. Рыжая мразь и вправду неплохо подготовилась.
- Ты как-то сказала, что пока у меня не будет своего стиля, я так и останусь кривляющейся перед зеркалом обезьяной, - хотя перед глазами все плыло, Ичи-кун был столь любезен, что помог мне своим выкриком сориентироваться относительно его положения. - И ведь это правда. Используя только твои приемы, мне никогда не победить.
Капитанская куртка, оставшаяся почти без рукавов, и кожаные перевязи полетели на землю. Стоя напротив меня, Ичиго неторопливо расстегнул застежки на своих наручах, отправляя их в общую кучу.
- Вот поэтому, я сейчас покажу тебе кое-что, чему меня учила уже не ты.
Очередной всплеск реяцу преобразил тело Куросаки, осветив его каким-то призрачным пламенем. Длинные белесые языки извивались вдоль тела Ичиго и хлестали тонкими хвостами на его плечах и руках. Ощутить всю мощь, пробуждавшуюся в теле рыжего шинигами, было несложно, и именно тогда я вдруг поняла, что мне действительно становится страшно. Нет, не из-за бесконечно увеличивающейся силы этого сосунка. А из-за его лица, на котором застыли мое любимое издевательское выражение и та ядовитая улыбка, которую я никогда не умела сдержать.
- Это называется шюнко, Цуруги. Если ты вдруг не знаешь...
От залпа картечи из бала Ичиго попросту уклонился, как если бы они летели с черепашьей скоростью. Разделявшее нас расстояние он преодолел быстрее, чем я успела понять, откуда последует атака. Уйдя вслепую в сюмпо, я метнулась вверх, но именно там меня и настиг удар. Несмотря на иерро, все ребра по левой стороне отчетливо хрустнули, а белый песок снова врезался мне в лицо, больно обдирая щеку и губы. Адьюкаса средней силы такой подачей убило бы на месте. Нужно было срочно что-то придумать, но очередной пинок, протащивший меня по земле, достался мне еще даже до того, как я попыталась подняться. От третьего удалось увернуться лишь через несколько хаотичных сюмпо.
Сплевывая сукровицей, я кое-как приподнялась на одно колено. Куросаки, овеянный аурой призрачного огня, уже мчался ко мне на крейсерской скорости, скользя над самым песком. Попытка, вновь скрыться через сюмпо и атаковать противника брошенными "внахлест" цзянями, выглядела, наверное, жестом отчаяния, но на большее меня уже не хватило. Клинки жалко звякнули, столкнувшись в том месте, где только что был Ичиго, а мелькнувшая справа тень врезала мне по ободранной половине физии.
Еще в падении я ощутила, как натянулись и лопнули шелковые ленты, привязанные к рукоятям моих мечей. Когда я все-таки смогла снова открыть глаза и с трудом приняла сидячее положение, Ичи как раз отшвырнул оба половинных цзяня далеко в сторону.
- Как видишь, Цуру, я оказался хорошим учеником, - от этого спокойного самодовольства в голосе рыжего мне отчетливо захотелось завыть. - Но один твой урок я все-таки запомнил особенно хорошо! Ищи главные слабости врага, и используй их против него. Знаешь, в чем твоя слабость? Ты как Зараки. Без своих клинков ты почти ничто.
- Вот значит, как ты решил поступить, Ичи-бой, - прорычала я и намеренно провела ладонью по свежим ссадинам, присыпанным песком, заставляя тело хоть немного прийти в себя от чувства омерзительной боли. - Жаль, ты не запомнил другой мой совет.
- Сейчас дело не в том, кто из нас, чей враг, - хмыкнул Куросаки. - Как я уже сказал, мне хотелось встретиться с тобой до того, как я увижусь с Айзеном. Потому, что в битве с таким как он, мне понадобится вся моя сила, в том числе и та, которую я теперь готов принять. Полностью и бесповоротно.
Побеседовать бы с другими твоими учителями по душам, Ичи-бой. Уж я бы сказала им пару ласковых за то, что так умело зарядили тебя. Глупый рыжий пацан, я пыталась заставить тебя думать своей головой, а в результате ты снова стал чьей-то пешкой. И мне что-то совсем не хочется гадать, чьей же именно.
- Значит, все вот так вот просто, Ичи?
- Проще не бывает, - шинигами медленно двинулся ко мне, не убирая сияния шюнко. - Я всего лишь верну себе свое, и поставлю на место одну зарвавшуюся занпакто.
- Думаешь, выйдет? - еще полсекунды, чтобы окончательно собраться.
- В данный конкретный момент, не вижу никаких препятствий для этого...
Погасив в себе всё лишнее, я направила всю оставшуюся реяцу на поддержание иерро и резко встала на ноги. Розовые лепестки сакуры с тихим шорохом собрались передо мной в маленькое облачко, которое, резко вытянувшись в стороны, приняло вид короткого тесака с лезвием в две с половиной пяди.