— Мастер Алла, попробуйте выбраться. Боюсь, если я отпущу дверь, она захлопнется.
Женщина без лишних слов подобралась к двери, оценила размер щели, сдернула красивый плащ, скинула его вниз. Туда же полетели пледы, фляга и подушка. Наконец, уверившись, что внизу достаточно мягко, Алла Николаевна выпала из кареты в глубокую, чуть присыпанную снегом канаву. Вслед за ней ужом вывернулся мастер Мур. Он не удержался на ногах, прокатился, но быстро встал и с достоинством отряхнулся, а потом взглянул на дилижанс.
Огромная темная туша кареты нависла над канавой, опасно кренясь. Дверь, через которую они выбрались, вновь захлопнулась. Вокруг было темно и тихо. Однако с другой стороны слышалось ржание коней, крики людей и слабое искрение ловчей петли: кто-то магией удерживал экипаж от падения.
— Нужно отойти подальше, — коротко сказал мастер, хватая за руку женщину. Она не возражала и молча последовала за ним.
Они выбрались из канавы на дорогу и увидели, что произошло: их дилижанс столкнулся с другим, почти таким же. Вокруг стояли люди: пассажиры, служители, другие путники, застрявшие на дороге, потому что два экипажа полностью перегородили путь.
— Что случилось? — строго спросил мастер Мур, подходя к людям.
— Ночной дилижанс в столицу, — ответил недовольным голосом служитель со значком кучера. Кажется, это был водитель их дилижанса. — Опаздывали, неслись не разбирая пути, зацепили нас, снесли с дороги. Теперь вот надо пассажиров вытащить да узнать, живы ли.
— Мы уже выбрались и живы, — сухо сказал Лесли, — хотелось бы узнать, сможем ли мы ехать дальше?
Кучер потрясенным взглядом осмотрел ювелира, потом перевел взгляд на алый плащ библиотекаря и, запинаясь, сказал:
— Колесо слетело… Если до утра починим, успеем по расписанию. Если нет, передадим пассажиров следующей карете.
— Отлично! — выдохнул ювелир. — Чем я могу помочь?
Убедившись, что мужчины заняты делом, Алла Николаевна увидела место на обочине, куда перенесли снятый с дилижанса багаж. Она подошла к тюкам и корзинам, осмотрелась, выбрала большой сундук с ровной крышкой, постелила на него пледы, кинула подушечку, завернулась в плащ и задремала, не обращая внимания на шум и скрежет инструментов. Стресс, свежий воздух и осознание, что специалистам лучше не мешать, позволили ей выспаться с чистой совестью, пока служители вместе с ювелиром чинили карету.
Ближе к рассвету мастер Мур предложил перебраться в карету:
— Боюсь, грелки уже остыли, зато у меня есть фляжка отличного вишневого вина, — добавил он, с гордостью рассматривая колесо, которое после ремонта ничем не отличалось от своих собратьев.
Сладко зевнув, женщина вспомнила про прикупленный на станции перекус и предложила мокрым от пота служителям всего понемногу. Те смутились, но подношение взяли с благодарностью, пробормотав, что последний час трудились втроем, поскольку дилижанс-виновник давно уехал, увозя спешащих пассажиров.
Остаток пути до Гирейса прошел в приятной беседе, слегка сбрызнутой крепким вином. Фруктовый мармелад оказался неплохой закуской, а уж колбаски так просто таяли во рту, вызывая желание выпить еще глоточек. После третьего или четвертого серебряного стаканчика Лесли Мур начал вслух восхищаться попутчицей:
— Право, мастер Алла, если бы я не видел, с какой невозмутимостью вы предоставили решать все мужчинам, я бы не поверил! Любая благородная дама устроила бы истерику, а женщины попроще нашли бы повод упрекнуть служителей и потребовать компенсации, вы же… преклоняюсь перед вашей выдержкой и тактом!
Алла Николаевна лишь улыбнулась и пожала плечами. Долгие поездки с мужем сначала на старенькой «копейке», потом на вполне приличной «тойоте» научили ее не паниковать и пользоваться любым поводом для отдыха.
ГЛАВА 31
Станция в Гирейсе была совсем крошечной, однако обустроена так же, как и предыдущая: фонари, дежурный служащий, столовая с горячими напитками и пирожками, уборная с дремлющей старушкой. Но самое главное, даже на такой маленькой станции нашелся мастер-маг, который проверил ремонт колеса, похвалил служащих и мастера Мура, а потом просто заменил колесо, объяснив это тем, что таковы правила безопасности.
Пока шел ремонт, пассажиры прогулялись по тесному дворику, разминая ноги, но едва подали сигнал отправления — сели в карету, зевая и посмеиваясь.
В Сариссию они въехали вместе с серым зимним рассветом.
— Где вы остановитесь, мастер Алла? — поинтересовался мастер Мур, поглядывая в окно.
Карета быстро проезжала между присыпанными снегом загородными домами, и вот-вот должна была показаться станция.
— При заказе билета мне предложили станционную гостиницу, — пожала плечами женщина. — Я совсем не знаю Сариссию, поэтому подтвердила номер.
— Это неплохой вариант, — улыбнулся мужчина, — станционная гостиница для удобства гостей и туристов располагается прямо в центре города. Дом моего друга, у которого я буду жить, находится совсем рядом.
— Что ж, я буду рада, если вы меня навестите, — вежливо ответила Алла Николаевна с легкой улыбкой.
Местный этикет кое в чем довольно строг. Если бы она промолчала, мастеру Муру пришлось бы исполнить немало «ритуальных танцев», чтобы пригласить ее на прогулку, а так он может просто приехать в гостиницу и передать приглашение через лакея.
Они простились на станции. Ювелира встретил его друг — довольно молодой и стройный мужчина в большом количестве теплой одежды, а библиотекаря служитель вежливо пригласил в легкую коляску с надписью «Гостиница». Через сорок минут, подтвердив у портье свой заказ, женщина уже обживала небольшой двухкомнатный номер с видом на центральную площадь.
Тот, кто проектировал это здание, был человеком разумным: на шумный пятачок между гостиницей, театром, Академией и городским парком выходили два окна гостиной. Спальня же скрывалась в глубине дома и смотрела окнами на внутренний дворик, превращенный в небольшой и совершенно пустой по случаю зимы сад.
Светло-коричневые стены в спальне и нежно-голубые в гостиной создавали приятный контраст. Удобная, несколько тяжеловесная мебель, толстые шерстяные покрывала, большие упругие подушки в гобеленовых наволочках и разные мелочи, которые в любом мире выдают гостиницу высокого класса: от горшочка с душистым мылом в купальне до веточки лаванды на полках небольшого гардероба.
Убедившись, что номер удобный и даже весьма уютный, Алла Николаевна решила, что первый день в новом городе посвятит себе любимой. Ванна, приятные женские мелочи… Надо же попробовать подаренный чудо-крем! А ближе к вечеру прогулка по площади, изучение местных газет и афиш, планирование недели отдыха и ужин в местном ресторане. Ее зарплаты вполне хватало на такие развлечения в этом мире.
Первую часть задумки удалось успешно реализовать. Купание, косметические процедуры и выбор наряда прошли неспешно и с удовольствием. Потом женщина спустилась к портье и выяснила, где поблизости можно перекусить.
— Я бы хотела узнать, когда будут выступления студентов с факультета истории искусства или литературы.
— Любите поэзию или желаете послушать исторические хроники? — вежливо улыбнулся немолодой мужчина в опрятном сером кителе. — Или госпожа ищет себе помощника?
— Вы догадливы, — не сдержала улыбки Алла Николаевна, — я действительно ищу себе помощницу. Девушку, готовую серьезно и много работать за хорошие деньги, не боящуюся духов, домовых и привидений, желательно обладающую хотя бы толикой магической силы.
— Доклады историков и литераторов проходят в Академии в разные дни, госпожа. Вот расписание, — на стойку легла яркая брошюра. — О, если вы желаете посмотреть на выпускников в свободной обстановке, посетите кабачок «Вишня и пуля» на Желтой площади и кофейню «Кот и пес» в Синем переулке.
— Благодарю за подсказки и рекомендации, — мастер улыбнулась, положила серебряную монету на стойку и отправилась на улицу.
Она успела прогуляться по площади, купить у настойчивой торговки стаканчик горячего напитка и плюшку, почитать афиши на тумбе возле театра и даже полюбоваться на забавное кукольное представление в маленьком ярмарочном балаганчике. Когда чувство голода напомнило о себе, Алла Николаевна решила свернуть к ближайшей таверне, и вдруг в ее руки упала полупрозрачная птаха, завопившая тонким голосом Ирмы:
— Мастер, мастер! Ректор Рангарр приехал в столицу! Мастер, что нам делать?
Минута паники, вызванная тоном сообщения, растворилась в шумной праздничной толпе. Спрятав свиток, в который превратилась птичка, в карман плаща, Алла Николаевна решила вернуться в гостиницу. Портье показался ей разумным человеком, способным найти решение маленькой, но деликатной проблемы.
Служащий гостиницы выслушал женщину с олимпийским спокойствием, а потом заявил, что отправить письмо так, чтобы никто не догадался, откуда оно пришло, довольно просто. Нужно лишь перекинуть его телепосыльными чарами в другой город и отправить уже оттуда. Конечно, это будет стоить чуть дороже, чем обычная отправка почтой, пусть даже и магической. Но если госпожа не желает, чтобы ее родственники знали, куда она поехала отдыхать…
— Я напишу письма и спущусь к вам через час, — решила Алла Николаевна, кладя на стойку новую монету.
— Вам нет нужды так напрягаться, сударыня, я пришлю мальчишку за конвертами.
— Благодарю вас. — Еще одна монетка проехалась по гладкому дереву и скатилась в ладонь портье. — Прикажите подать обед в номер, мне нужно обдумать, что я хочу сказать своим близким.
— Будет исполнено! — мужчина поклонился, довольно прищурив глаза.
Ректор летел в столицу на собственных крыльях. Его гнало нетерпеливое желание увидеть Аллу Николаевну. За прошедшие три дня он вдруг понял, что привык видеть задорные алые пряди в столовой. Ему нравилось встречать улыбчивую женщину в парке или в коридоре. Ему часто улыбались и студентки, и преподавательницы, но так мягко, уважительно, без подтекстов могла улыбаться только она!