Подруга состроила виноватую мину.
– Когда я не смогла вытащить тебя из кабинки, я в панике вызвала тренера. Воспользовалась твоим телефоном.
– А как ты нашла его контакты? Ты даже имени его не знаешь, я не говорила.
– Элементарно. Посмотрела твои сообщения. Какой дурак будет спрашивать у тебя, что ты съела на завтрак?
– Действительно, где найти такого дурака. – Я надула губы.
– И ещё кое-что… – Адель закусила нижнюю губу (господи, это означало, что она натворила что-то безумно чудовищное!).
– Адель?.. – выдохнула я.
– Я перепутала капли… это было не успокоительное. Ты же знаешь, я в сумочке ношу много чего, в том числе, того, что может пригодиться в самый неожиданный момент… и я случайно взяла не то… я не посмотрела…
– Адель… нет…
– Так вот, – продолжала бормотать подруга, отводя глаза, – у меня в кармашке всегда лежат две бутылочки с каплями. Одна – успокоительное, а вторая… вторая… ну… афродизиак, если можно так выразиться. На основе чили и какао, ну и ещё всяких ингредиентов. Это мне делал один шаман, когда я путешествовала по Тибету…
– Какой шаман?! – вскрикнула я, схватившись ладонью за лоб.
Мне показалось, что внизу моего живота уже бушует шаманское пламя. Чили и какао смешались с текилой и теперь готовятся устроить мне прекрасный вечер.
Я уже собралась плюхнуться в кресло и налить себе ещё текилы, чтобы упиться вусмерть и не видеть злорадной физиономии тренера, чтобы забыть то, что я выпила очередную волшебную микстуру от Адель, но тут появился Клим и сгрёб меня в охапку. Обвил ручищами и поволок к выходу из клуба, бросив напоследок Адель.
– Всё, мы уезжаем.
– Но ей нельзя, она капли выпила… не те… – ахнула Адель.
– Оставь меня! – заголосила я, пихая Клима рукой. – Ты не имеешь права! Мы расторгли контракт!
– Расторгли, да, – кивнул он, крепче обхватывая меня за талию. – Но будет лучше, если я отвезу тебя домой, чтобы больше не оплачивать очередной поваленный тобой стол.
– Ах, тебе денег жалко, да? А я возьму и ещё что-нибудь повалю!
Повалить обещанное что-то я была не способна, ноги не слушались, а Клим практически нёс меня, приподняв над полом.
Моё бешенство продолжилось у него в машине. Он пристегнул меня ремнём безопасности и попросил:
– Не бушуй.
– Хочу и буду бушевать! – объявила я, алкоголь придал мне смелости и наглости (а чили с какао, казалось, сжигают мои внутренности). – И вообще, я тебя сюда не звала! Это Адель!
– Где ты живёшь? – уточнил он вместо ответа на мои выкрики.
– По прописке, – буркнула я, разом успокаиваясь.
– Ясно. – Клим завёл мотор и выехал с парковки.
Я нахмурилась.
– Ты знаешь адрес моей прописки? Это очень подозрительно.
– Да, Шерлок, я видел адрес твоей прописки в карточке клиента. Ты лично заполняла эту графу, когда оформляла договор в фитнес-клубе.
Я хмыкнула, но ничего не ответила. Да и бушевать было как-то не слишком уместно. Я молча следила за плывущими за окном огнями улиц, Клим так же молча вёз меня домой.
Под тихую музыку и мерное покачивание автомобиля я благополучно задремала, и не сразу сообразила, где нахожусь, когда кто-то дотронулся до моего плеча и сказал:
– Приехали.
– А? – Я разлепила глаза, вгляделась в лицо человека, нависшего надо мной.
И признав в хмуром человеке Клима, замерла. Воспоминания вернулись, как и стыд. Кажется, я покраснела: волна жара окатила меня с макушки до пят. Хорошо, что на улице стояла ночь, а в салоне не горел свет.
– Отведу тебя, – сказал Клим.
Я не сопротивлялась, когда она помог мне выбраться из автомобиля, приобнял за плечи и повёл в подъезд.
Уже в лифте я осмелилась поднять на него глаза.
– Ты не имеешь права вот так врываться в мою жизнь, когда мы разорвали…
– Варя, не нужно, – перебил он меня, подошёл ближе.
Настолько близко, что, казалось, тесная кабина лифта стала ещё теснее, а стены накалились до предела. Совсем не вовремя я вспомнила о порции афродизиака, и меня снова бросило в жар.
Я отвела глаза и прижалась спиной к стене кабины.
– Дальше я сама. Спасибо, что помог.
– Я не уйду, пока не увижу, что ты дома, в своей постели, и с тобой всё в порядке.
Я поморщилась.
– Говоришь так, будто это для тебя важно… что со мной, и где я.
– Ты моя клиентка.
– Бывшая, – поправила я тут же, с ноткой презрения.
Клим не ответил. Двери лифта распахнулись, и мы вышли. Я направилась к двери своей квартиры. Невольно вспомнилась встреча с Антоном, и то, как он сидел на ступенях в ожидании. Мне стало не по себе.
– Не угостишь чаем? – тихо спросил Клим, когда я вынимала из сумочки ключи.
На меня навалилось навязчивое и неприятное чувство дежавю. Да, точно. Это уже было, только с другим мужчиной и буквально вчера.
Я махнула рукой и устало ответила:
– Второго ноутбука у меня нет, разбивать нечего… проходи, если хочешь.
Мы вошли в тёмную квартиру. В прихожей я скинула туфли и с облегчением опустилась на усталые ступни. Клим не сводил с меня глаз.
– Варь, ты же понимаешь, что я не хотел тебя обидеть? – сказал он.
Ах вот в чём дело, его мучает совесть.
Я закрыла дверь, но свет включать не стала: на глаза неожиданно навернулись слёзы, а мне не хотелось, чтобы Клим их видел.
Алкоголь постепенно отпускал мой организм, но вот афродизиак… В голове крепко засели два слова: чили и какао. Было в них что-то… сладко-жгучее.
Я повернулась к Климу, провела по его груди ладонью, ощущая, как тут же напряглись его мышцы. Он убрал мою руку.
– Нам не нужен необременительный секс, – напомнил он мои же слова.
Но афродизиак был согласен на любые разновидности секса. Рука устремилась к его плечу, пальцы провели по изгибу шеи, запутались в волосах.
– Варя, – шепнул он, – думаю, чай нужно отменить.
– Я выпила сегодня не те капли, – пробормотала я.
– Ты называешь текилу каплями? Интересно.
Мне безумно захотелось его поцеловать, как показывают в кино: страстно и одновременно невинно. Просто поцеловать.
Я прильнула к нему всем телом и обвила его шею руками. Я даже не могла припомнить, целовались ли мы вообще. Кажется, нет.
– Клим, поцелуй меня. И больше ничего… пожалуйста. А то этот чёртов чили…
– Чили?
Клим меня не понял, да я и не собиралась ему разъяснять.
Я прижалась губами к его губам, и он перестал себя сдерживать. Крепко обнял, отвечая на поцелуй. Наши языки встретились, и от удовольствия мне хотелось застонать, словно я пробовала что-то невероятно вкусное. Настолько вкусное, что становилось невыносимо.
Наш безумный поцелуй продлился, наверное, целую вечность. Мы не могли оторваться друг от друга. Мои пальцы расстегнули на Климе рубашку, ладони юркнули к его телу, блуждали по нему, жадно и медленно, по рельефам его крепких мышц, пока не устремились к животу, ремню брюк и ниже.
Член моего тренера стоял столбом, натянув ткань.
– Варя… остановись, погоди, – выдохнул Клим мне в ухо. – Ты пьяна.
Он схватил меня на руки так неожиданно, что я охнула.
– Где спальня?
– Там. – Я махнула на дверь дальше по коридору, уже предвкушая бурную ночь с тренером моей мечты в собственной постели.
Но в спальне Клим опустил меня на кровать, накрыл одеялом и… вышел. Он просто вышел из моей спальни! А как же то, что встало у него в штанах? Он снова отказался от меня. Просто красота.
– Ну и проваливай! – выкрикнула я ему в спину. – Проваливай! Чили я оставлю для кого-нибудь другого! И какао ты тоже не получишь!
Я разревелась, закусив уголок одеяла, чтобы не издать ни звука, ни всхлипа – ничего, что расскажет бессердечной твари о моей боли.
Вдоволь наревевшись, я задремала. Наверняка, так и уснула с одеялом во рту.
Что ж, вечер стыда удался на славу, Варвара. Ты провалилась по всем фронтам: утопила в текиле свою репутацию, собственно, как и честь приличной женщины.
Глава 17
Я проснулась от того, что невыносимо хотелось пить, ныли виски. Открыла глаза, уставившись в потолок комнаты, и приподнялась на локте. На всякий случай посмотрела на место рядом с собой – слава богу, никаких мужчин в радиусе ста метров не было.
Хорошо.
Значит, никого не подцепила в баре, и не о чём будет жалеть.
Я снова упала затылком в подушку, зевнула и потянулась. Сегодня, кажется, был четверг, а значит – свободный день: ни занятий, ни учебных процессов, ни студентов, ни трёхголового чудовища.
Можно отоспаться и оклематься после вчерашних возлияний.
Я отчётливо помнила, как пришла в «Меркурий», как наливала себе первую стопку текилы, потом вторую, третью, четвёртую. На пятой моя память дала сбой, но через пару секунд смутная картина того, как я склоняюсь над унитазом в мучительном спазме, появилась перед глазами, и я резко села.
В дверь спальни постучали.
Я вздрогнула.
Нет. Только не это. Неужели я всё же кого-то притащила к себе в спальню? Или это Адель?
Ну, конечно, Адель. Кто ж ещё.
– Входи, – громко произнесла я.
Дверь открылась.
На пороге стоял Клим с подносом в руке.
– Овсяная каша, два варёных яйца, стакан воды и чёрный кофе, – перечислил он с улыбкой. – Завтрак для фитнес-леди. Кое-как сдержался, чтобы не приготовить тебе блинчики.
Моя ладонь сама собой прикрыла рот, чтобы не ахнуть. Как Клим оказался в моей квартире?
– Никакого необременительного секса не было, не нужно делать такое лицо, – усмехнулся Щеглов. Поставил поднос на тумбочку и встал у моей кровати.
– Уйди, – бросила я, отворачиваясь. – Мой вид оставляет желать лучшего.
– Ты хоть что-нибудь помнишь? – поинтересовался он.
Улыбка всё никак не сходила с его лица, а на меня навалилось уже знакомое чувство стыда.
– Я прекрасно помню всё, – соврала я.
Клим кивнул.
– Ладно, приводи себя в порядок и выходи из берлоги. Поговорим.
«Поговорим» – прозвучало многообещающе. Клим покинул спальню, а я в отчаянии простонала что-то нечленораздельное ему вслед. Потом подскочила, залпом выпила воду, которая, наверняка, впиталась прямо в язык, схватила халат и отправилась в ванную.