Я поморщилась и отстранилась, села ровно. В душе поселился холод, меня словно оголили и выпороли прилюдно на площади, как в Средневековье.
– Почему ты сразу не сказал, кто ты?
Руки Клима упали вдоль тела. Он всё ещё с напряжением ждал бури.
– Послушай, Варя…
– Нет, это ты меня послушай, – прошептала я так эмоционально, что показалось, будто кричу. – Ты использовал меня. Ты взял и использовал меня, как последняя…
Я сдержала крепкое словцо, хотя вспыхнуло непреодолимое желание обложить Щеглова… чёрт… Шереметьева такой руганью, которой он никогда ещё не слышал. Вместо этого я распахнула скрипучую дверь Нивы и выскочила в беспроглядную темноту.
Ноги понесли меня сами. По грунтовой дороге, потом по высокой траве, всё дальше, к деревьям и чернеющим вдалеке кустам. Хотелось исчезнуть, раствориться в этой холодной влажной темени пригорода, затеряться в зарослях, чтобы не видеть человека, который так цинично мне отомстил.
Сволочь! Какая же он сволочь!
Да он ещё хуже Антона.
Хотя… они друг друга стоят, эти два мерзавца.
Слёзы потекли по щекам, как бы я их ни сдерживала. Сквозь мутную пелену я увидела перед собой тень. Клим возник неожиданно и обхватил меня так крепко, что я чуть не задохнулась.
– Варя… Варя… не надо, – заговорил он мне на ухо. – Да… я узнал тебя сразу, и хотел тебе признаться позже, чуть позже…
– После того, как переспишь со мной?! – заорала я на всю округу, не переставая вырываться из железных объятий мужчины.
С ближайших кустов вспорхнули ночные птицы.
– Чёрт возьми! Я любил тебя с десяти лет! – выкрикнул Клим. – Я не хотел причинять тебе боль!
Что? Любил? Да что он несёт! Я издевалась над ним, а он, оказывается, меня любил. Интересно, что он ещё выдумает, чтобы я не устраивала истерику?
Клим выпустил меня из рук, почувствовав, что мои попытки сбежать ослабели. Да и сама я словно ослабела, физически и душевно. От шока до сих пор подкашивались ноги. Столь сильного унижения я не терпела ни от кого.
Шереметьев… господи…
Крошечной частью сознания я всё ещё надеялась, что это просто кошмар, что сейчас я сладко посапываю в Ниве, на плече у любимого Клима Щеглова… а Шереметьев – сон, адский бред уставшего мозга. Вот-вот я проснусь, и всё будет, как прежде.
Клим взял меня за руку, но я тут же выдернула ладонь из его горячих сухих пальцев.
– Варя, я не желал тебе зла, – сказал Клим. Сказал твёрдо и безапелляционно, словно это была доказанная теорема. – Ты дорога мне, – добавил он с той же уверенностью.
Он не испытывал чувства вины. Он был твёрд и разумен, лишь в глазах порой проскальзывала тревога, хоть как-то говорящая о том, что он волнуется не меньше меня.
А я, как размазня, стояла перед ним, хлюпая носом.
И тут на меня обрушилось: а ведь мы поменялись местами! Теперь он преспокойно может обозвать меня тестом, и будет прав. Я – бесформенное тесто, неудачница, которую нагло поимели и наказали. Когда я ублажала его, он знал, что спит с Варей Демидовой, девочкой из параллельного класса.
Если бы Клим признался с самого начала, я бы поверила, что он испытывает ко мне что-то светлое. Но тайна, которую он так цинично пронес через недели отношений, не могла принадлежать любящему человеку.
Только тому, кто специально ждал возможности ударить больнее.
Отличный секс, после которого на меня обрушилась истина – разве можно придумать что-то обиднее?
– Ненавижу тебя, – процедила я. И добавила то, о чём тут же пожалела: – Тесто.
Жестокое слово сорвалось с языка, будто ждало, когда его произнесут в самый неподходящий момент.
Я отчётливо видела, как желваки Клима передёрнулись, как весь он напрягся, и словно стал больше, в его глазах потемнело.
Секунда, другая…
Я внутренне сжалась до размера пуговицы, ожидая чего-то страшного.
Но Клим кивнул и спокойно ответил:
– Понятно. Машина всё-таки никуда не поедет. Я вызвал эвакуатор, должны вот-вот подъехать.
Вдали, подтверждая его слова, показались огни фар. Воспользовавшись тем, что Клим отвёл от меня взгляд, я посмотрела на него, на его красивый профиль, на широкие плечи. Память мгновенно напомнила о том, как буквально десять минут назад нам было хорошо.
Так хорошо, что мы забывали дышать.
А сейчас мы стоим, чужие… и всё рухнуло… рухнуло.
«Шереметьев, ты – тесто!», – прокричало в голове.
Свет фар приближался, вспарывая темноту. Клим смотрел на эвакуатор, следил, как тот несётся по грунтовой дороге, пылит и покачивается на ухабах, но, казалось, сам пребывал сейчас где-то в другом месте. Где-то далеко отсюда. О чём он думал в этот момент? Радовался, что сделал своей обидчице больно? Или жалел, что слишком рано признался, когда можно было переспать с Варей Демидовой ещё много раз, приручить её, как зверька, а уж потом сказать правду?
В любом случае, между нами всё закончилось. Это я знала точно.
Глава 26
Дома я оказалась уже под утро. Уставшая, разбитая, опустошённая.
Перед тем как эвакуатор увёз меня вместе с затрапезной Нивой, Клим попытался заговорить со мной, но я не дала ему и крошечного шанса. Зачем? Когда всё кончено, нужны ли слова? Всё, что могли, мы уже друг другу сказали.
Клим остался стоять посреди поля (он вызвал такси). Мужчина не остановил меня, но и не сбежал. И пока я шла до эвакуатора, взгляд Клима жёг мне спину.
Вот и всё.
Закончился мой вихрь запредельных страстей, иссяк источник силы и вдохновения, и я, словно омертвевшая, тихо зашла в квартиру, прикрыв за собой дверь, и прильнула к ней спиной. А потом в полную силу разревелась.
Наверное, так горько я не плакала никогда, как скулящая на цепи дворняга, я выла и стонала, прижав к лицу мокрые ладони. Клим звонил мне, наверное, раз пятьсот, но я не ответила. Звонил и Антон.
Я даже не хотела думать о том, что он собирался мне сказать. Я вообще ничего не хотела.
Прихожая сузилась, уменьшилась до маленького пятачка у двери, где я стояла и хоронила своё счастливое будущее. Сначала меня уничтожил и унизил один мужчина, которого я любила, теперь эстафету перенял второй и сделал так больно, как мне не было ещё никогда.
Как они посмели?
Почему я позволила им это?
Они должны ответить! Оба должны ответить!
Я резко выпрямилась, шмыгнула носом и вытерла слёзы кулаком. А потом улыбнулась так зло и безумно, будто готовилась разрушить целый мир. Понеслась на кухню, где на столе стоял ноутбук, подаренный Антоном. Ну что ж, дружочек, пришло время действовать.
И никакой полиции. Есть методы более изощрённые и болезненные. По крайней мере, одного из предателей я могу наказать прямо сейчас.
Руки сами собой полезли в карман и вынули экшен-камеру, потом открыли крышку компьютера и забегали по клавишам. Передо мной открылся видеоблог (как же давно я сюда не заходила, забросив любимое занятие!). Я вынула карту памяти из камеры и вставила в ноутбук, и пока всё содержимое копировалось на компьютер, я улыбалась как сумасшедшая.
Что ж, дорогие мужчины, никогда не используйте женщин. Они могут отомстить так, что мало вам не покажется.
Самое время Антону принять на себя женский гнев.
Содержимое камеры скопировалось, я загрузила одну из записей в блог, обрезав, на мой взгляд, то, что показывать было не нужно, и замерла на несколько секунд: опубликовать или нет?
Да что тут думать? Ничего страшного я не делаю.
Ещё раз ехидно усмехнувшись, я нажала кнопку «Опубликовать».
На экране появились я и Антон. Мы сидели на крыльце ларька, а камера снимала нас со спины.
– Это ты избил Клима? – Я не узнала собственного голоса, слишком уж он дрожал.
– Да, – отвечает мне мужчина. – Попросил Коляна и Игоря помочь, втроем мы показали этому качку, что сила не в бицепсах, а в мозгах. – Антон костяшкой пальца стучит себе по виску. – У кого их больше, тот и сильнее.
Я вдыхаю и выдыхаю, не в силах удержать волнение. Моя спина выпрямляется и снова горбится, словно под огромным весом.
– Зачем?
– Ты принадлежишь мне.
Рука Антона ложится на мою ногу, я вздрагиваю, как от удара, и отодвигаюсь.
– Не надо.
– Почему? – Антон напрягается, сжимает кулаки. – Представляешь кого-то другого, да? Мечтаешь о его члене?
Я качаю головой, а Антон вскакивает и в гневе принимается бить кулаком по стене ларька.
– Перестань, – чуть не плача прошу я.
Но он, злой и нетерпеливый, подходит ко мне и дёргает за рукав кофты, заставляя подняться с крыльца.
– Даже не думай о ком-то, кроме меня! Ты – моя! Слышишь?! – орёт он. – Возомнила себя роковой красоткой?! Решила поиграться со мной, да?!
А затем ударяет меня по лицу. Я отшатываюсь и, не удержавшись на ногах, падаю перед ним в песок.
– Я докажу, что ты принадлежишь только мне… – рычит Антон и идёт на меня.
Казалось, даже камера смогла передать, насколько я испугалась: бледное, перекошенное ужасом лицо, дрожащие губы, блеск слёз в глазах. Потом, как плащ супергероя, мелькнул тёмный силуэт. Всё, что произошло дальше, камера не зафиксировала, потому что основное действие развернулось за ларьком. Но это было и не нужно – всё, что хотела, я получила.
Запись признания Антона я выложила в свой блог на всеобщее обозрение.
Да, я сделала это.
И сейчас смотрела, как растут просмотры, множатся лайки, а комментарии под видео зашкаливают эмоциями. Такого в моём блоге отродясь не бывало. Вот это фурор!
«Варвара, это просто невероятно! Вы такая смелая! Наедине с ненормальным… вот это да… » – писали одни.
«Огонь! Это же бомба! Вот бы этого мерзавца кто-нибудь приложил!» – восхищались другие.
«А есть ещё что-то подобное?» – интересовались третьи.
«Какой кошмар! Он не причинил вам вреда? Варенька, с вами всё в порядке? Этого психа мало засадить в тюрьму» – волновались четвертые.
Я хлопнула крышкой ноутбука. Прекрасно! За унижение Антону я отомстила. На очереди обманщик Шереметьев.