— Это приятная неожиданность, — с чувством сказала она. — Я и не представляла себе, что вы соберетесь здесь сегодня утром. — Она посмотрела в небо. — Для меня было поразительным оказаться в команде корабля «Венера». Я всегда буду благодарна судьбе, что мне представилась такая возможность. И хотя на борту находилась я, но там была и каждая девушка, каждая молодая женщина, которая мечтает о небе. — Джилл замолчала, потом на ее лице вспыхнула широкая улыбка. — Мы прошли большой путь, это правда, но пока что не стоит бить себя в грудь. Надеюсь, что у нас найдутся деньги, чтобы оборудовать в космическом корабле кухню.
Она громко рассмеялась, и все вокруг громко и весело подхватили ее смех, за исключением Пола Типтона, который в ту же секунду побледнел. Джилл подняла вверх руки.
— Это замечательно — жить в Хьюстоне! Спасибо вам.
Она сошла с трибуны и тут же почувствовала железную хватку Пола на своем локте.
Он молча провел ее сквозь толпу, его лицо с широко раскрытыми глазами представляло собой маску ужаса и неверия. Через несколько секунд она прошла через дверь для отлетающих и оказалась в роскошном реактивном самолете. Первым делом она огляделась в поисках Джейка и, увидев, что он сидит рядом с Гаррисоном Тейлором в передней части салона, вздохнула и пошла по ковровой дорожке в заднюю половину.
Не ожидая приглашения, Пол сел рядом с ней.
— Джилл, в будущем ты должна избегать всех этих феминистских замечаний, — с кислым лицом сказал он. — Ты меня понимаешь?
Она резко повернулась к нему:
— Ради Бога, Пол! Разве мы не в Америке? Или я не пользуюсь свободой слова? Никто не принял мои слова всерьез.
— Да, это Америка, да, ты имеешь свободу слова, — прищелкнул он языком, — до тех пор, пока ты не участник программы. Прежде всего, Джилл, ты говоришь от имени всей программы. Такие реплики, как твоя, не тронут сердец тех, кто отвечает за финансирование и поддержку космических исследований. — Он тяжело вздохнул, качая головой. — Начиная с Нью-Йорка речи для тебя будут подготавливаться и ты будешь читать их слово в слово. Кроме того, я должен сказать тебе, предупредить тебя, что теперь все феминистские группы набросятся на тебя как чума, так что… — он сделал драматическую паузу, — ты должна избегать, избегать любых контактов с этими группировками. Ты меня поняла?
Было очевидно, что его вопрос не требовал ответа, ибо Пол тут же продолжил:
— Я понимаю, у женщин есть свои требования, но и ты должна понять, что программа космических исследований — неподходящее место для высказывания подобных требований. Ты женщина, Джилл, и ты летала в космос, и это говорит само за себя.
Она резко повернулась к нему и насмешливо улыбнулась.
— Да, мистер Типтон. Это говорит само за себя, особенно если учесть, как давно существует эта программа космических исследований и сколько лет потребовалось мне, да, мне, женщине, чтобы меня включили в полет. Это очень хорошо говорит само за себя. И кому я обязана этой великой честью? Какому-нибудь напыщенному старому политику, который держит в своих руках ниточки управления этой программой, или тем самым группам, которые оказывали давление на этого политика, настаивая на том, чтобы женщина-астронавт была включена в команду космического корабля? Скажите мне, кому я обязана?
— Как ты не понимаешь, что это не имеет никакого значения, — вздохнул он. — Значение имеет то, что ты участница космической программы и ты представляешь ее со всем достоинством, которое от тебя требуется. — Теперь было очевидно, что она раздражает его. — Женщины добиваются успеха. Но они никогда не бывают удовлетворены. Женщины уже везде — в Верховном суде, в политике, уже есть женщины мэры, губернаторы. Чего вы еще хотите? Чтобы женщины управляли миром? — Он сказал это как выплюнул. — Ты хочешь, чтобы женщина оказалась в Белом доме?
Она надменно передернула плечами:
— Зачем нам это? Я хочу сказать, что вы, мужчины, прекрасно справляетесь. Посмотри на мир. Разве он не совершенен? Он мирный и устроенный. Нет войн, нет голода, нет алчности, нет опасного оружия, которое может взорвать нас и забросить на Меркурий. Да, мужчина создал совершенный мир. Зачем какой-нибудь женщине пытаться исправлять его? Она саркастически улыбнулась. — Я никогда, Пол, не буду иметь ничего общего ни с одной феминистской группой, потому что не хочу, чтобы мою мать куда-нибудь выдвигали. Она привыкла жить на ранчо.
Он откинулся на спинку сиденья:
— Ты стала невозможной, Джилл. Просто невозможной. Может, это полет так на тебя подействовал? Наверное, так и есть. Ты стала воинственной и злой. До полета ты такой не была. Что с тобой произошло?
Она прикрыла глаза и задумчиво сказала:
— Я думаю, что ты обнаружил худшее во мне, Пол. Правда, правда. — Она открыла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. — И кроме того, мне не нравится, как ты обращаешься с Джейком. Ты ведешь себя так, словно он не имеет никакого отношения к успеху нашего полета. Ты преуменьшаешь его вклад всюду, где только можешь, например, несколько минут назад. Ты игнорируешь его или отодвигаешь на задний план.
— Ладно, доктор Данбери. — Его голос сделался скрипучим. — Тебе нет нужды беспокоиться о Джейке Уитни. Я знаю его очень давно. Это он только временно остается на заднем плане. Подожди, пока мы приземлимся в Нью-Йорке и его встретит Гелена Андерсон. Поверь мне, тогда он найдет место под прожекторами.
Ее глаза вдруг затуманились, она как-то сразу ушла в себя. Ей не хотелось верить Полу, но в силу некоторых причин она верила. Она вдруг вспомнила и поняла смысл вчерашних слов Джейка: «Что бы ни принесло нам утро, мы вынуждены будем принять это». Что он имел в виду? Что через несколько часов она вынуждена будет смириться с тем, что Джейк окажется в обществе Гелены?
Через несколько минут после того, как самолет взлетел, Пол отстегнул ремень безопасности и посмотрел на нее.
— Джилл, — спросил он, — теперь я могу рассчитывать на твое сотрудничество? Мне нужно, чтобы ты только сказала «да» или «нет».
— Я не буду мешать программе, Пол, — прошептала она. — Я обещаю.
— Отлично. — Он облегченно вздохнул, стоя рядом с ней. — Ты должна понять, что ты теперь национальная знаменитость, ты американская героиня, твое имя войдет во все учебники истории. Я не думаю, чтобы все это вывело тебя из равновесия. Тебе нужно обрести внутренний покой. Тебе необходимо помнить, кто ты. — Он неловко прокашлялся. — Я жалею о том, что плохо разговаривал с тобой. Видимо, я потерял контроль над собой. Во всяком случае, извини.
Она медленно кивнула:
— Все в порядке, Пол. Все в порядке. Я тоже вышла из себя.
Он шагнул в проход:
— Мне нужно поработать над некоторыми заметками и сообщениями для прессы. Я вернусь к тебе перед тем как мы приземлимся в аэропорту Кеннеди.
Она снова кивнула, ничего не сказав.
Через несколько минут, держа в руке чашку кофе, которую принесла ей стюардесса, Джилл прижалась лицом к иллюминатору, любуясь замечательным видом. Она пила кофе и смотрела на красочный техасский пейзаж, то появлявшийся, то пропадающий в просветах облаков. Техас. Хьюстон. Ее дом. Земля замечательной волшебной сказки. Эта земля проносилась где-то внизу, под ней. Это проносилась ее жизнь с Джейком.
— Могу я присесть рядом?
Она обернулась и увидела Джейка.
— Конечно, садись, пожалуйста.
Он сел рядом с ней.
— Я пытался позвонить тебе сегодня утром, но мой телефон оказался испорчен, — начал он мягко.
— Почему ты не разбудил меня, когда уходил?
— Ты так мирно спала, не хотелось тебя будить. Я решил, что дам тебе поспать, а потом приеду домой и тогда позвоню и разбужу тебя. — Он пожал плечами. — Я понятия не имел, что телефон не в порядке. Ко мне можно было дозвониться, а я звонить не мог.
— Тебе кто-нибудь звонил?
Он продолжал, как бы не заметив ее вопроса:
— Я быстро уложил вещи и поехал к тебе, чтобы убедиться, что ты встала. А когда я приехал, тебя уже не было. Поэтому я и опоздал.
Это Гелена Андерсон звонила ему. Джилл в этом была уверена. Вот почему он так торопился уйти из ее дома. Он торопился к себе, чтобы успеть услышать звонок от этой женщины.
Неожиданно он весело рассмеялся:
— Мне рассказали о твоей реплике в аэропорту насчет кухни. Я подумал, что это очень точная реплика. Простодушие раскрепощенной знаменитости.
— Мне не хотелось бы обсуждать это, — сказала она с некоторым раздражением.
— Ладно, — согласился он с легким смешком. — Что, если я скажу, что мне нравятся твои туфли? В них ты чувствуешь себя хорошо?
Она с улыбкой повернулась к нему:
— Если это правда, Джейк Уитни, то у тебя ужасный вкус. Но ты мне все равно нравишься, плохой у тебя вкус или нет. Ты мне очень нравишься. И в силу некоторых причин я думаю, что ты имел возможность в этом убедиться.
Он взял ее руку и крепко пожал, потом откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
— Ах, Джилл, какие странные вещи мы иногда делаем в жизни!
Она посмотрела на его густые черные ресницы и не ответила. Она любила его до бесстыдства. Любила безгранично. Любила без оглядки, беззаветно.
Его голова склонилась ей на плечо, и она решила, что он уснул. Она выждала немного, потом наклонилась, положила свою голову на его, и они тихо спали, не обращая внимания на чьи-то любопытные взгляды, пока огромные серебряные крылья самолета несли их к месту назначения.
11
За полчаса до посадки в аэропорту Кеннеди подошел Пол Типтон и тронул Джилл за плечо. И она, и Джейк тут же проснулись, захлопали глазами.
— Не хотелось нарушать ваш сон, очевидно, вы оба не выспались, но мне необходимо поговорить с Джилл.
Джейк посмотрел на Пола, потом обернулся и подмигнул Джилл. Не говоря ни слова, он встал и пошел по проходу.
Пол опустился на сиденье, на котором только что сидел Джейк.
— Джилл, мы достали твои вещи. Тебе надо надеть другие чулки и туфли. В остальном ты выглядишь прекрасно.