– Оседлость – это хорошо… Но ты же знаешь, мама, почему варяги ищут счастья в чужих землях. Они жили в стране ветров и каменных глыб на промерзшей земле. Не могли же они бесконечно любоваться вересковой пустошью и неласковым морем. Что ни весна, их тянуло в поход. Кого-то навстречу славе, а кого-то к плодородным землям в теплых краях. Разве можно остановить человека, который по природе своей странник, и может отличить лучшее от хорошего.
– Разве не нашел вещий Олег лучшую землю. Мы уже здесь. Мы на ней живем. Так полюби ее, остановись, осмотрись, построй свою крепость!
– Зачем строить, когда завистливый враг превратит все в руины. К тому ж, все уже отстроено, и мы можем взять лучшее. Это намного быстрее, чем строить, мама!
– Ты почерпнул из моей жизни лишь вынужденную мою жестокость, но не мою веру и мое раскаяние… – покачала головой княгиня.
– Тебе не в чем себя винить, мама. Ты все делала правильно и сделала мое княжество процветающим. И ты сама знаешь, что никто не отдаст без боя то, что принадлежит мне по праву рождения. Они сами выбрали свою участь! – поцеловал мамины глаза князь, – Я бросил к твоим ногам твоих обидчиков, Хазарии больше нет. Радуйся! Теперь меня ждет царство болгар, и я пойду туда, чего бы мне это не стоило… Я воздвигну свою новую столицу на руинах их Преслава, поближе к империи ромеев. А после я хочу воплотить в жизнь мечту вещего Олега и моего отца. Я хочу взять Царьград!
– А почему ты не спросишь меня о моей мечте? – прервала сына мать.
– Только скажи и я исполню ее! – пообещал Святослав.
– Советует мне мой духовник Григорий отправиться в Царьград, считает, что креститься в Днепре не гоже, благословить в вере должен Патриарх вселенский. Но предпочитаю прийти туда с миром и принять крещение в купели главного храма столицы христианского мира, чтобы показать ромеям, что мы не дикари.
Святослав тяжело вздохнул, но понял, что никуда не деться.
– Сдался тебе этот Царьград, матушка, его руины милее моему сердцу, чем золото его куполов! Прикрываются они Богом, а вершат, как и все, беззаконие. Лицемеры! Ну да ладно! Как скажешь, любимая! Собираемся в Царьград с миром!
Слово князя – закон, а мечта матери, пусть непонятная, но вполне осуществимая, должна быть исполнена.
***
… Пристань имперской гавани кишела любознательной толпой. Архонтессу русов, прибывшую со свитой на семи ладьях, встречали помпезно. Шеренги горнистов дули в трубы. На ипподроме готовили скачки в честь правительницы «северной скифии». Со стен опустили штандарты с соколом династии Рюрика вместе со знаменами василевса Константина Багрянородного.
Со столь небывалым почетом, пожалуй, василевс провожал в изгнание лишь свою мать Зою Карбонопсину, ныне насильно постриженную в монахини и отправленную в схиму на задворках империи. Ей суждено было провести в заточении оставшуюся жизнь.
Многоходовая интрига, с подачи гетериарха-командира наемной варяжской гвардии Романа Лакапина, позволила юному Константину Багрянородному избавиться от опеки властолюбивой матери, которая после упокоения отца не допускала к правлению никого, назначала патриархов и друнгариев, и успела не просто потерпеть поражение от болгар, но и настроить против себя все войско.
События возвысили честолюбивого Романа Лакапина, который упрочил свое положение, отдав свою дочь замуж за императора. Выходец из армянских простолюдинов стал тестем самого василевса и получил титул кесаря. Вопрос о регентстве при юном годами Константине решился сам собой. Именно Роман встречал Ольгу, Святослава и всю делегацию русов у золотых ворот.
Русы разгромили Хазарию и могли своей силой нагнать ужас на болгар, утихомирить их пыл и смирить амбиции. Это развяжет руки в войне с халифатом на юге. Русы для такого маневра – отличный материал. А на них всегда найдется управа в лице алчных печенегов.
Из Преслава за визитом киевской княгини и ее воинственного сына в стольный Царьград наблюдали с опаской. Ольга же приехала креститься. Ее духовник Григорий находился при ней, именно он убедил Ольгу, что не стоит думать о мирском, когда пришли они в лоно матери-церкви за вечным.
В одной тунике Ольгу подвели к золотой купели и окунули в прохладную воду, освещенную константинопольским патриархом. Он в куколе стоял подле и совершал песнопения в честь новообращенной в сопровождении целого хора певчих. Из всех звонниц доносился бой колоколов, и народ стоял у храма с пальмовыми ветвями, ожидая выхода союзницы империи, княгини русов Ольги, нареченной при крещении Еленой, но больше традиционного осыпания вельможной особы монетами, кои можно было подобрать, растолкав локтями ближних.
Никого не волновало, что Ольгу уже крестил в водах Днепра бывший патриарх Фотий. Затянутый ритуал был призван показать миру могущество вселенской церкви и ее предстоятеля. Болгары ведь требовали автономии даже для своей церкви, грозясь отпасть от религиозного верховенства Византии, и провозгласить церковный союз с латинянами.
– Ну вот, обряд завершен, мои поздравления, архонтесса Ольга. И все-таки, почему вы выбрали имя Елена в крещении? – завел разговор Роман, когда церемония осталась позади и можно было поговорить о важном без лишних ушей.
– Елена… Горящая как факел. Вы ведь, наверное слышали, о том, как я сожгла целый город? – задумчиво произнесла Ольга, – Надеюсь, Бог оградит меня от подобного впредь.
– Иногда Бог, напротив, вкладывает в наши руки меч или факел, чтобы покарать нашими руками своих хулителей! – отверг самобичевание гостьи Роман Лакапин.
– Это могут знать лишь те, кто уверен, что слышит Бога. Не мы, смертные, кто всего лишь ищет Его… – выразила сомнение княгиня.
– Ну, княгиня, не стоит лукавить, – улыбнулся кесарь, – Вы далеко не простая смертная. Русы повергли в хаос могущественную Хазарию. У вас просит помощи ныне и Византия…
– Византия просит помощи? – удивилась Ольга, – Мы переправляем вам наемников, варягов… Разве этого недостаточно?
– О, это отличные воины, я имел честь командовать ими не в одном сражении, и они до сих пор моя надежная опора внутри империи, но этого недостаточно, когда болгары смеют подвергать сомнение лидерство Византии…
– Разве только болгары? – усмехнулась княгиня.
– Ваш сын, князь Святослав… – вдруг вспомнил о нем Роман, – отчего он покинул Царьград так скоро, не присутствовал на церемонии крещения, не познакомился ни с одной из царевн? Кто знает, какая из знатных семей захочет породниться с будущем царем болгар!
– Разве недостаточно Святославу быть князем Руси? Я перестала пестовать в нем ненасытность, это качество ведет лишь к гибели. К тому же, он далек от христианства, как не пыталась я привить ему любовь к Единому Богу… – с сожалением констатировала княгиня. – Он неистовый воин, интересуется лишь походами.
– А может это и к лучшему! – не скрывая своих чувств, бурно отреагировал кесарь, – Почему бы Святославу не направить всю свою мощь на болгар. Разумеется при нашей негласной поддержке и нейтралитете печенегов.
– Я пытаюсь оградить сына от войны, а вы предлагаете, чтобы я толкнула его в пекло? Хотя, зачем я спрашиваю… Византия всегда действовала чужими руками.
– Это политика, княгиня… – глубокомысленно вздохнул кесарь.
– Я была уверена, что нахожусь здесь, чтобы укрепиться в вере! – сверкнула глазами княгиня.
– Политика и религия – одно и то же… – снисходительно улыбнулся кесарь.
– Я имела ввиду веру… Политики не вечны, иерархи тоже смертны. Только вера неистребима.
–
И Византия! – поправил кесарь.
– Вы шутите, кесарь, Византия когда-нибудь падет… Все имеет начало и конец. – пророчествовала княгиня, но ее доводы были не услышаны.
После этого разговора ромеи решили действовать напрямую на Святослава. Его честолюбие было более верной мишенью. С его помощью, а так же дарами и обещаниями, которые никто не собирался исполнять, решено было натравить князя русов на болгар…
Единственным препятствием, как оказалось, могла стать его глубоко ворующая мать! Надо же, кто бы мог подумать! А может в ней проснулась болгарка, взбурлила кровь и она вознамерилась помешать имперским планам!? Как иначе объяснить, что она пыталась сдержать воинственные устремления отпрыска.
Способ воздействия на княгиню отыскали в арсенале ромейских лекарей. Флакончик с «лекарством» передали Григорию. Тому самому, что подсунул однажды Ольге тлеющий трутовик вместо свеч, тому, что убеждал матушку денно и нощно, что недостаточно быть крещеной в Днепре, а следует явиться в Царьград на поклон к отцу Церкви-вселенскому владыке, чтобы приклонить колени у святых мощей и намоленных икон, испросить омофора и защиты у отцов-основателей Церкви и приобщиться к величию Византии…
Именно он посоветовал княгине наречься во крещении именем Елена… Отец Григорий давно стоял на штате тайной канцелярии василевса, еще со времен пребывания опального Фотия в Киеве. Тогда он докладывал в Констатинополь о каждом шаге строптивого монаха. Теперь же он присматривал за русской княгиней и получил задание извести ее со свету до наступления холодов, чтоб не замерз Днепр и не стал препятствием на пути в Болгарию флота русов…
Глава 40. Марионетки.
Бродячий театр разложил за ширмой своих деревянных кукол. Предварительное представление, предвосхищающее основное действо, должно было начаться с минуты на минуту.
Князь Святослав принял приглашение матери не хотя, лишь из сыновнего долга. В бражный зал прибыл и воевода Свенельд. Он, напротив, пришел с любопытством. Не преминули воспользоваться возможностью расширить свой кругозор, приобщившись к завезенному искусству, и славянские бояре.
Актеры, после выставления ширм с тремя рамами и удобной для игры раскладки персонажей, спрятались за ними. Диковинные марионетки, управляемые с помощью палок и ниток, поочередно выскакивали и представлялись, вызывая восторг публики. Бродячая труппа развлекала зрителей смешными миниатюрами на бытовые темы до основного представления. Бояре хохотали, словно дети, от реприз залетных гастролеров, которые коверкали язык и так искусно управляли деревянными и перчаточными куклами, что они казались живыми.