[91].
Католику слова «пророк», а тем более «лжепророк», сказанные о Христе, покажутся ересью. Ясно, что от католицизма тамплиеры были далеки. Однако и на катаризм это как будто не похоже. Ведь катары, как уже отмечалось, рассматривали Христа как бестелесное существо, посланное Богом для того, чтобы вызволить человеческие души из тенет греховного материального мира, созданного коварным Демиургом. Пророк на такого ангела явно не тянет. Ведь он хоть и человек, наделенный способностью нести в массы Слово Божье, но все же обычная, земная личность из плоти и крови.
Концептуально такое понимание Иисуса может восходить лишь к исламу, что и позволяет некоторым говорить о соответствующих заимствованиях.
Но в действительности такая экзегеза свойственна и катаризму. Присмотримся к личности Иисуса Христа. На самом деле она двойственна, как и само его имя. «Христос» — это понятие не только евангельское, но также иудейское и катарское, и означает оно мессию, т. е. фигуру, призванную спасти человечество и (по версии иудеев) восстановить разрушенные Иерусалим с Храмом. Само слово «Христос» является греческим аналогом ивритско-го слова «машиах», т. е. «помазанник», «царь», «мессия». Современные евреи даже берут на себя смелость утверждать, что именно от иудейского понятия «машиах» происходят представления об Иисусе в христианстве и об Исе в исламе[92].
Получается, христианство не было оригинальным в выдвижении идеи Христа. Оригинальным стало лишь назначение сына плотника Иосифа на роль Спасителя.
Не лишним будет упомянуть в этой связи об эволюции понятий креста и крещения, само написание которых заставляет вспомнить о Христе. Традиционно крест считается символом страданий Спасителя, но такое понимание странным образом уживается с фактами, ему противоречащими. Вспомним, например, Иоанна Крестителя, который крестил еще до рождения Иисуса. Не говорит ли это о том, что крещение, крест не являлись символами христианского распятия, а принадлежали к кругу древнеиудейских обрядов и символов? Иоанн Креститель ведь иудеем был.
О каких обрядах и символах может идти речь, в точности сказать уже нельзя. Первое, что приходит на ум — крест был символом древнеиудейского мессианства. Это подтверждается следующим евангельским эпизодом. Как-то некая делегация евреев прибыла к Иоанну Крестителю с вопросом, на каком основании тот крестит, не являясь ни мессией, ни Илией, ни пророком. Выходит, если бы он был мессией, то имел бы на это право?
К подобным выводам подталкивают не только христианские сюжеты, но и непосредственно история Израиля. «По мнению ряда исследователей, крест был как раз тем знаком, который должны были израильтяне по приказанию Яхве нарисовать кровью агнца на дверях жилищ, чтобы ангел смерти миновал иудеев. Крест, согласно Исайе (LXVI, 19) и Иезекиилю (IX, 4, 5), служит знаком, отличающим благочестивых израильтян от остальной массы людей, которых Яхве собирался истребить. Когда амалекитя-не начали одолевать израильтян, Моисей держал при помощи Аарона и Ора руки свои простертыми ввысь в виде мистического креста, что и дало израильтянам победу над врагом: «И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль: а когда опускал руки свои, одолевал Амалик. Но руки Моисеевы отяжелели: и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца» (Исх. XVII, 11, 12)»[93].
Напомню, что Моисей (Моше), освободивший народ Израиля из египетского рабства и подаривший ему Тору и заповеди, считается в иудейской традиции наряду с царем Давидом одним из прообразов мессии. Танах и мидраш именуют его «первым избавителем» в отличие от самого мессии — «последнего избавителя».
То есть если Моисей и не мессия, то хотя бы его предтеча. Иначе говоря, в его фигуре виден зародыш мессианской идеи. Так что предположение о кресте как о символе мессианства недалеко от истины: крест, судя по всему, являлся знаком приобщения к миру спасенных. либо ангел смерти не тронет крещеного, либо будущий мессия спасет отмеченного крестом.
Отметим, что крещение в древности было популярным не только у евреев, но и у многих других нехристианских народов. Вот как высказывается по этому поводу энциклопедия Британика: «Использование креста как религиозного символа в дохристианские времена и среди нехристианских народов может, вероятно, рассматриваться как почти универсальное, и во многих случаях оно было связано с определенной формой поклонения природе».
Крест был известен в Халдее, Ассирии, Вавилоне, Финикии. Поклонялись кресту древние египтяне. «Его изображение видно на большинстве памятников, на сосудах, на одеждах жрецов, на шее воинов, на богах и богинях. Особенно часто с крестом в руке изображались Исида и Гор (одна из таких фигурок хранится в Лувре)»[94].
Изображения креста были обнаружены даже на стоянках каменного века.
Да и сама форма креста является свидетельством его дохристианского происхождения. Я имею в виду первоначальную форму, которая отнюдь не напоминала распятие. Древние кресты были четырехконечными с равными сторонами, тогда как распятие имело Т-образную форму. К дохристианским можно отнести так называемый «греческий» крест, изображенный на одном из сосудов, обнаруженных при раскопках на острове Крит и датируемых еще III тысячелетием до н. э.[95]
Кстати, катарские кресты, подобно «греческим», также были равносторонними, только вписанными в круг. По форме иногда напоминали мальтийские кресты, иногда — кресты тамплиеров, но никогда — продолговатые «латинские» кресты, символизирующие распятие (Рис. 7). Вспомним в этой связи, что катары подчеркивали древнегреческое происхождение своих верований.
В общем, по поводу Христа как спасителя, мессии у христианства с иудаизмом и катаризмом серьезных разногласий не было и быть не могло. Это общее для этих религий понятие. Судя по упорному подчеркиванию своей приверженности христианству, у тамплиеров по этому поводу также не было особой точки зрения.
Рис. 7. Кресты катаров. Что общего у них с распятием?
Яблоком раздора в стане бывших единоверцев стала природа Спасителя, которую, как и форму креста, переделали на свой лад христиане (католики). Провозгласив смертного Христом, т. е. мессией, они придали ускорение процессу спасения, подсластив, тем самым, пилюлю мучительного пребывания человека в мире, лишенном Бога. При этом христианство выделилось в отдельную ветвь иудаизма, которая вследствие конфронтации с alma mater вскоре превратилась в полностью самостоятельную конфессию.
А конфронтация была неизбежной. По мнению ортодоксов, Иисус не избавил человечество от войн и болезней, не восстановил Иерусалим с Храмом и, следовательно, недостоин высокого звания мессии или Спасителя. То есть не Христос он и не мессия, а просто пророк, если вообще не лжепророк. Надо, дескать, смотреть правде в глаза и не тешить себя иллюзиями.
Катары также не восприняли Иисуса в качестве Спасителя. Именно Иисуса, т. к. из их полемики с христианством может показаться, что объектом их неприятия был Христос. На самом деле они восставали лишь против приземленного понимания Христа в облике Иисуса.
Надо полагать, подобным же образом мыслили и тамплиеры. Иначе они не плевали бы на распятие, символизирующее гибель обычного человека. При этом они вполне могли считать себя христианами, ибо отвергали в Христе лишь земную его ипостась — сына плотника Иосифа. Он-то и был для них «пророком» или «лжепророком».
Показательна в этом плане позиция исследователей, уже уловивших суть конфликта, но еще не увидевших в кресте ничего, кроме символа казни Иисуса. Жан Маркаль из их числа: «Для большей части католиков слово «Христос» неразрывно связано с понятием креста. Все они удивляются, когда им говорят, что между словами «Христос» и crux [крест (лат.)] нет никакой связи: для них «Христос» означает «распятый на кресте». В этом, кстати, виновна Римская церковь: она насаждает в умах верующих ложные принципы и широко пользуется ими, «оболванивая» людей целыми днями при посредстве дурацких «наставлений в вере» и настолько банальных проповедей, что их никто не слушает».
Здесь все правильно за исключением того, что между словами «Христос» и «крест» нет никакой связи. Если крест — это атрибут мессии, или, по-гречески, Христа, как было установлено, то связи между этими словами не может не быть. Так что сходство в написании не обманывает.
Связи нет между «Иисусом» и «крестом» — это правда. Но ее нет даже между формами написания этих слов.
Надо отметить, что в целом позиция Жана Маркаля по вопросу существа веры тамплиеров абсолютно справедлива. Он улавливал разницу между Иисусом католиков и Христом тамплиеров, чему доказательством следующие слова: «Еще ничего не сделано: человек еще не спасен, а Христос — образец спасения, какое должен совершить каждый. Но этот самый Христос — не Иисус, умерший на кресте, это Христос, никогда не рождавшийся и никогда не умиравший, потому что он может родиться только через посредство Духа. Веру первых христиан извратили сознательно, чтобы вернее подчинить их. Вместо того чтобы показать им путь к спасению, им показали древо креста и постарались поставить их на колени перед бесформенными обломками, происхождение которых явно более чем сомнительно. Кто поклоняется идолу: тамплиеры перед своим так называемым Бафометом или верующие Римской церкви, почитающие невесть откуда взявшийся кусок дерева?» («Жизор и загадка тамплиеров»).
Могут сказать, что нельзя смешивать все в одну кучу и что между катарами и иудеями также имелись расхождения по поводу природы Христа, или, если хотите, мессии. По распространенному мнению мессия иудеев — вовсе не ангел, высвобождающий человеческие души из сковывающих их материальных оболочек, каким он предста