Тут в дверь стукнули, возможно, пяткой, дверь приоткрылась буквально на чуть, чтобы просунулась голова Шейна:
— Мистер Барнум, у нас все готово.
Краем глаза Шейн заметил еще чье-то присутствие, повернул голову к Дугласу, узнал, обрадовался:
— Мистер Маклауд, откуда вы тут? А мы там с мистером Миллером щас та-акое показывать будем! Вы такого чуда не видали никогда…
— Мне тут собираются показать новый трюк, — сказал Барнум. — Сенсационный, — добавил он с большим сомнением.
— С удовольствием посмотрел бы, — заметил Дуглас. — У нас в Арканзасе мистер Миллер известен как человек с весьма оригинальными идеями. Правда, не подозревал, что он и цирковые трюки изобретает.
— Тогда пойдем посмотрим, — пригласил мистер Барнум, и они перешли в соседнюю комнату, не очень просторную, но все же довольно большую, чтобы там поместился рояль, рядок стульев, стоящих полукругом и стол, немного выделяющийся по стилю из остальной мебели. Было очевидно, что стол сделал явно не столяр-краснодеревщик. И дерево было самое дешевое, да и работа довольно топорная. В углу стояло несколько ящиков.
Кроме Дэна, в комнате было трое: Квинта, на несколько секунд приподнявший зад от стула, чтобы поздороваться с вошедшими, молодой человек в старательно вычищенном и наглаженном, но явно не новом костюме и девушка, поверх трико телесного цвета на которой было яркое и короткое платье. Очень короткое, чуть не ладонь выше колена.
Мистер Барнум скептически посмотрел на стол:
— Какой-то у вас реквизит…
— Очень скромный, — согласился Дэн и пригласил Барнума с Дугласом садиться. Шейна тоже прижал ладонью к стулу. — Реквизит скромный, потому что я не хочу вкладываться в это дело деньгами — идеи достаточно, мне кажется. А у Саймона с Лили маловато средств, чтобы подать номер в должном блеске. Так что попробуйте вообразить мишуру и блестки, тем более, что они в трюке скорее для отвлечения внимания. Если номер покажется вам, мистер Барнум, годным, вы лучше нашего сообразите, как оформить и подать внешний вид.
Барнум кивнул и положил руки на колени, показывая, что он готов смотреть.
— Тогда начинаем, — сказал Дэн. — Почтеннейшая публика! Перед вами знаменитый магрибский колдун по имени… э-э… Гассан Абдурахман ибн-Хоттаб. У него там в Магрибе нечаянно образовался слишком большой гарем, а продавать жен и наложниц ему религия не позволяет. Поэтому он решил уменьшить население гарема и заодно заработать немного деньжат. Сейчас прямо на ваших глазах он распилит на две части свою прелестную наложницу… э-э… Зухру Джамилю Гюльчатай! Мисс Гюльчатай, пожалте на стол, сейчас мы быстренько вас разрежем…
Дэн галантно помог девушке лечь на стол.
— Чтобы избавить почтеннейшую публику от кровавых подробностей, мы прикроем мисс Гюльчатай футляром.
Дэн с Саймоном перенесли на стол фанерный ящик, он оказался немного меньше роста девушки, так что голова ее и ступни, обутые в ярко-зеленые шелковые туфельки оказались снаружи благодаря загодя сделанным отверстиям в футляре.
— Удобно ли вам, мисс Гюльчатай? — спросил Дэн.
Девушка мелко покивала, улыбаясь.
— Ножками пошевелите, пожалуйста, — попросил Дэн.
Зеленые туфельки чуть-чуть дрогнули.
— Приступайте, Гассан, — разрешил Дэн и отошел в сторону.
Саймон без лишних слов взял да и воткнул в ящик несколько сабель.
— Это чтобы не трепыхалась, а то пилить неудобно, — объяснил Дэн.
Саймон взял пилу и начал пилить. Процесс был несколько нудноватым, но публика была заинтересована. Барнум, не вставая со стула, наклонился и разглядывал стол снизу.
Девушка, делая вид, что скучает, смотрела на публику и улыбалась.
Саймон допилил футляр.
— Как вы себя чувствуете, мисс Гюльчатай? — спросил Дэн. — Пошевелите ножками, если все нормально.
Зеленые туфельки заметно дрогнули.
— Это какая-то иллюзия, — сказал Барнум.
Саймон выдернул саблю из той половинки футляра, где были ноги, чуть сдвинул эту половинку и погрузил в пропил саблю.
— А ножками можно еще пошевелить? — спросил Дуглас.
— Мисс Гюльчатай? — спросил Дэн девушку. Та улыбнулась, туфельки дрогнули.
Саймон решительно придвинул половинку обратно.
— Кажется, эту девушку пилой не убьешь, — вздохнул Дэн. — давайте вынем Гюльчатай из ящика.
Саймон вынул оставшиеся сабли и стащил одну из половин футляра со стола. Дэн снял вторую половинку и галантно помог девушке встать со стола.
— Вот как-то так, мистер Барнум, — заключил Дэн.
— Хороший номер, его можно и в Европу свозить, утереть нос тамошним фокусникам, — признал Барнум. — Прошу вас ко мне в кабинет, обсудим детали.
— Мои интересы будет представлять мистер Квинта, — сказал Дэн.
— Да уж он представит, — пробурчал Барнум. — Он и в этот номер найдет куда свои велосипеды вставить. Барышню, например, заставит на роудраннере выезжать.
— Это как-то не по-магрибски, — засомневался Дэн и ляпнул: — Вот если б Саймона выносить на ложе из гвоздей…
— А вы знаете как? — живо встрепенулся Барнум.
До Дэна, похоже, начало доходить, что он опять ляпнул лишнее.
— Я сам не пробовал, только теоретически… — пробормотал он. — Но там чистая физика, ничего сложного.
Барнум взял его за локоть, подхватил Квинту и потащил к дверям.
— Так я поищу Арни Беннета? — спросил его Дуглас в спину.
— Да-да, — оглянулся Барнум. — Думаю, сейчас он наводит порядок в гримерке Близнецов. Скажите ему, что я вас прислал…
Во втором десятилетии девятнадцатого века молодой шотландец покинул родной Глазго и отправился на Восток. Происходил он из рода, несколько поколений которого богатело на торговле виргинским табаком, а потом, когда североамериканские колонии откололись, переключился на бизнес у себя в стране, построив стекольный заводик и фабрику по переработке хлопка и льна. Юному Роберту Хантеру под родительским крылом было, наверное, тесновато, да и приключений, наверное, хотелось, так что он отбыл в Индию, а оттуда, оглядевшись и прикинув что к чему, перебрался в торговый пост Ост-Индской Компании на острове Сингапур. Пост свеженький, построенный буквально на днях, он должен был положить конец монополии голландцев в Малаккском проливе и стать оплотом процветания британской торговли в Юго-Восточной Азии.
Сингапур в 1820х годах. На картинке с более высоким разрешением https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/41/View_of_Singapore_1830_Sophia_Raffles%27_memoir_of_Stamford_Raffles.jpg можно разобрать, что вон те черточки на водной глади — не барашки волн, а корабли. Очень много кораблей. За пять лет после основания население поста выросло с тысячи человек до десяти тысяч, а объем торговли начал превышать объем торговли в других, более давних английских портах региона. Картинка была опубликована в Англии в 1830, но нарисована раньше. Автор пейзажа — София Раффлз, жена основателя Сингапура сэра Томаса Стэмфорда Раффлза, которая вместе с мужем покинула город в начале 1824 года.
Место было очень перспективное, но Роберт Хантер тут надолго не задержался. Между Индией и Сингапуром находилось практически неосвоенное европейскими торговцами королевство Сиам (ныне Таиланд), на него Ост-Индская компания давно облизывалась, но король Рама Второй отказывался подписывать торговые договора. Однако в июле 1824 года он умер, на престол вступил его сын Рама Третий, и тут же Роберт Хантер заявился к новому королю с подарком. Подарок был кстати: тысяча мушкетов, как раз для намечающейся войны с бирманцами. Хантер был обласкан при сиамском дворе и получил разрешение вести в стране бизнес. Было ему в ту пору тридцать два года.
"Вид на город Бангкок" из книги "Журнал посольства генерал-губернатора Индии ко дворам Сиама и Кохинхины" Джона Кроуфорда (дата издания 1828 г.) о его путешествии в Сиам и Индокитай в 1822 году.
Первые годы Хантер жил в большом плавучем доме в районе Куди Чин, где к тому времени уже жила община сиамских католиков смешанного происхождения (очень смешанного, надо сказать, но обычно с разной долей португальской крови). Вся торговля европейцев с Сиамом шла через него. Ни один европеец не мог увидеться с королем без разрешения Хантера. Вокруг Хантера образовалась собственная свита из европейцев, желающих наладить бизнес в Сиаме, он устраивал для них праздники и вывозил на охоту и рыбалку на своем тридцатитонном катере Friends.
Роберт Хантер (27 ноября 1792 — 7 сентября 1848)
Однажды на подобной рыбалке в сумерках Хантер увидел в реке странное существо. Сначала ему показалось, что в воде барахтается диковинный зверь, однако, приблизившись, Хантер понял, что видит двух мальчиков, сросшихся в области грудины. Заинтересовавшись, он узнал, что мальчики Энг и Чанг — дети вдовы, которая разводила уток. У вдовы было еще четверо детей старше близнецов и четверо младше, и она не видела особой разницы между близнецами и остальными ребятишками: более-менее здоровые, неглупые, играют, помогают маме с утками, а что вот эти два получились сросшимися — ну так у каждого свои недостатки, разве нет?
В родных местах мальчиков называли китайскими близнецами — папа у них был китаец и мама наполовину китаянка. И почему-то толпы не собирались посмотреть на такое диво. А вот в Европе… на показе близнецов в Европе можно хорошо заработать, сообразил Хантер и, подружившись с семьей близнецов, начал уговаривать их отправиться в дальнее путешествие. Близнецы и их мать согласились, но требовалось еще разрешение короля, а вот король такого разрешения давать не хотел. У него были сомнения: все-таки Чанга и Энга будут ассоциировать с Сиамом и сиамцами, а они, мягко говоря, уроды, и вот зачем королевству такая реклама в мировом масштабе?
Потянулись годы. Мальчики подрастали. Хантер между делом женился. Его женой стала Анджелина Суп из местной почтенной португальской семьи. Ну, как португальской… из Португалии их предки выехали как бы не два века назад, а то и больше, и с тех пор какая только кровь в эти семьи не добавлялась. Среди предков леди Суп был грек Константин Гераки, который, впрочем, на службе англичанам переве