изуверской дьявольщины, которую несет в себе Россия со времен первых массовых убийств и казней за критику властей, со времен взятия Новгорода и Казани. Русских надо убивать, и только убивать – среди них нет тех нормальных, умных, интеллигентных, с которыми можно было бы говорить и на понимание которых можно было бы надеяться. Должна быть введена жесткая коллективная ответственность всех русских, всех лояльных граждан России за действия избираемых ими властей – за геноцид, за массовые убийства, казни, пытки, торговлю трупами Никакого деления убийц на мирных и немирных, сознательных и невольных отныне быть не должно.
Убивать, убивать, убивать! Залить кровью всю Россию, не давать ни малейшей пощады никому, постараться непременно устроить хотя бы один ядерный взрыв на территории РФ – вот какова должна быть программа радикального Сопротивления, и русского, и чеченского, и любого! Пусть русские по заслугам пожинают то, что они плодили».
Юрий Колкер (р.1946), поэт, писатель:
«Победа во Второй мировой войне – последнее, что на сегодня осталось от языческого российского мифа. Только она еще питает веру сегодняшних русских в то, что они – лучшие в мире… Вышло, что Бог в России может быть только русским богом. Этот бог – необходим, и тут все средства хороши. На худой конец за неимением лучшего – сгодятся война и победа. Именно на худой конец Победа изуродовала русскую душу, не только карту континента.
Лучше было бы принять победу из рук американцев и британцев, как это случилось с французами. Тогда и победительный, милитаристский российский миф не в такой мере отравлял бы умы и души».
Александр Минкин (р.1946), публицист, обозреватель газеты «Московский комсомолец»:
«В 1945-м победили не мы. Не народ. Не страна. Победил Сталин и сталинизм.
Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы и меньше.
А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер – Сталина? Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?»
Семен Новопрудский, заместитель главного редактора газеты «Время новостей»:
«9 мая 1945 года советский народ (не сталинский режим, нет, ни в коем случае не режим) оправдался перед миром за то зло, которое до и после войны причинили себе и другим».
Илья Кормильцев (1959–2007), поэт, переводчик, автор текстов песен группы «Наутилус Помпилиус», главный редактор издательства «Ультра. Культура»:
«Ну, короче говоря надо и освобождать физически данную территорию, чтобы она стала пригодна для жизни людей…Все вышеперечисленное многие называют «Россией». В таком случае я действительно за то, чтобы ее уничтожить. А от езды возможны лишь тактически – если уничтожать удобнее будет снаружи».
«Уже лет 20 надеюсь что наконец кто-нибудь, придет и запретит их русских. Как класс. Вместе со всей их тысячелетней историей жополизства начальству, кнута и нагайки, пьянства и вырождения, насилия и нечеловеческой злобы…Увы, эти странные создания не вполне понимают, что для всего остального мира они выглядят как ничтожные уродцы…Одного боюсь – этой сволочи хватит ума попытаться запретить человечество».
«А «русские» имеют для меня особое значение только потому, что у меня с ними – личные счеты. Потому что я сорок с лишним лет прожил здесь и отчаялся…Этот кусок говна надо пустить под нож бульдозера, а нам нужна Другая Россия и другие русские, в идеале же – Другая Земля и другое человечество».
«Господи, какие же вы все, русские, крутая сволочь – либералы, фашисты, коммунисты, демократы – без разницы Пороть вас до крови, сжечь вас в печах – и то мало будет, вы миру не даете ПРОСТО ЖИТЬ: кашины ваши, крыловы, мальгины! Вы все – одна большая РУССКА сволочь! Чтоб вам сдохнуть – и никакого вам Нового года.
P.S. Улицы сперва мести научитесь, унтерменши!».
Курс на сильную и независимую Россию
Кузьма Минин, предводитель народного ополчения
«Сородичи! Скорбит в огне земля, и песья стая сгрудилась у трона!».
Екатерина Дашкова (1743–1810), русская княгиня:
«Великая империя имеющая столь неиссякаемые источники богатства и могущества, как Россия, не нуждается в сближении с кем бы то ни было. Столь грозная масса, как Россия, правильно управляемая, притягивает к себе кого хочет».
Фридрих Второй (1712–1786), король Пруссии:
«Всякая вражеская армия, которая бы осмелилась проникнуть в Россию и пройти дальше Смоленска, безусловно, нашла бы в степях свою могилу».
Александр Суворов (1729–1800), великий русский полководец:
«Кто любит свое Отечество, тот подает лучший пример любви к человечеству.
Мы русские, мы все одолеем.
Попробуйте сдвинуть этот камень. Не можете? Так и русские не могут отступать.
Тщетно двинется на Россию вся Европа: она найдет там Фермопилы, Леонида и свой гроб.
Покажи на деле, что ты Русский!»
Николай Карамзин (1766–1826), русский историк, создатель «Истории государства Российского»:
«Способ быть счастливым в жизни есть: быть полезным свету и в особенности Отечеству».
Карл фон Клаузевиц (1780–1831), теоретик стратегии войны:
«Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать. Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров. Добраться же до этих слабых мест политического бытия можно лишь путем потрясения, которое проникло бы до самого сердца страны».
Шамиль (1797–1871), имам Дагестана:
«Мой священный долг внушить детям моим их обязанности перед Россией. завещал им быть верноподданными России, полезными слугами второму нашему Отечеству. В свидетели верности и чистоты моих помыслов я призываю всевышнего Аллаха, великого пророка Мухаммеда…»
Александр Пушкин (1799–1837), великий русский поэт:
«Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.
С изумлением увидел я западную демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве».
Клеветникам России
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? Волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? Вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда
Для вас безмолвны Кремль и Прага
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага –
И ненавидите вы нас…
За что ж? Ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?
Вы грозны на словах – попробуйте на деле?
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
М. Салтыков Щедрин (1826–1889), русский писатель
«Идея Отечества одинаково для всех плодотворна. Честным она внушает мысль о подвиге, бесчестных предостерегает от множества гнусностей, которые без нее, несомненно, были бы совершены».
Александр Третий (1845–1894), император России:
«У России нет друзей, нашей огромности боятся У России только два надежных союзника – ее армия и ее флот».
Фёдор Тютчев (1803–1873), поэт:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить!
Федор Достоевский (1821–1881), великий русский писатель:
«Неужели и тут не дадут, и не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно безлично, лакейски подражая Европе? Да куда же девать тогда русский-то организм? Понимают ли эти господа, что такое организм? Отрыв, «отщепенство» от своей страны приводит к ненависти, эти люди ненавидят Россию, так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за все, за все ненавидят».
«Где материальные побуждения господствуют над всякой высшей идеей, где дети воспитываются без почвы вне естественной правды, в неуважении или равнодушии к отечеству и в насмешливом презрении к народу…вот где начало зла».
Лев Толстой (1828–1910), великий русский писатель:
«Нет другого такого народа, который так не искал бы в своей жизни утверждения национальной гордости».
Марк Твен(1835–1910), американский писатель:
«Америка обязана России во многих отношениях, и особенно за бескорыстную и твердую дружбу в моменты ее тяжелых испытаний. Только безумец может вообразить, что Америка когда-либо нарушит верность этой дружбе враждебным высказыванием или действием».
Петр Чайковский (1840–1893), великий русский композитор:
«Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи, русскую старину и историю. Напрасно я пытался бы об объяснить эту влюбленность теми или другими качествами русского народа или русской природы. Качества эти, конечно, есть, но влюбленный человек любит не за них, а потому что не может не любить. Вот почему меня глубоко возмущают те господа, которые готовы умирать с голоду в каком-нибудь уголке Парижа, которые с каким-то сладострастием ругают все русское и могут, не испытывая ни малейшего сожаления, прожить всю жизнь за границей на том основании, что в России удобства и комфорта меньше. Люди эти ненавистны мне они топчут в грязь то, что для меня несказанно дорого и свято».