Атосса: Повадила к этому ярого Ксеркса беседа злых людей. Натолковали ему, что ты для детей твоих приобрел оружием великое богатство, а что он по малодушию дома воюет (26), отцова наследия совсем не умножает. Часто слыша от злых людей такие укоры, он задумал сей поход на Элладу.
Дарий: Так! Сделали же они дело! Дело величайшее, приснопамятное, какого никогда не обрушивалось над этим царством, над Сузами! Ничто так не опустошало его с тех пор, как владыка Зевес установил сие достоинство, как один муж скиптродержавный правил всей Азией, стад кормилицею мед, первый был вождь войска. Сын покончил сие дело. Третий за ним Кир, муж блаженный, правлением своим даровал мир всем друзьям; покорил народ лидийский, фригийский; подчинил себе всю Ионию. Боги не ненавидели его, ибо был он разумен. Четвертый водил войско сын Кира. Пятый правил Мард, позор отечеству и древнему трону: его хитро убил Артафрен, – мудрость правила сердцем его, – доблестный в доме своем, с друзьями своими, до кого то дело касалось… Шестой был Марафий, седьмой Артафрен (27). И я добился той участи, которой желал; и я делал много походов с многочисленными войсками, но беды такой царству не чинил. А сын мой, Ксеркс, не разумный не разумничает, заповедей моих не помнит. Помните твердо, сверстники мои, помните, не окажется, чтобы все мы, которые имели верховную власть, сделали столько зла, сколько сын мой.
Хор: А что же, царь Дарий, к чему приведешь, где положишь конец речам твоим? Как нам, народу персидскому, после всего этого благоденствовать.
Дарий: Если не будет ходить походом на землю эллинов, хотя бы мидийское войско, было еще многочисленнее: им сама земля пособляет.
Хор: Что же это значит? Как она пособляет?
Дарий: Слишком великое войско она голодом морит.
Хор: Да мы пошлем отборное войско, снабдим его всем нужным.
Дарий: И то войско, которое в земле эллинской осталось, благополучно не вернется.
Хор: Что ты сказал? Разве не все варварское войско вышло из Европы, перешло пролив Геллы (28)?
Дарий: Много их было, немного перешло, если только, судя по теперь случившемуся, следует верить предсказаниям богов; ибо нельзя сказать, чтобы одно случалось, а другое нет. А если это так, то отборную часть войска Ксеркс оставил, обольщенный пустыми надеждами. Остались они там, где Асоп дорогие пашни орошает (29). Тут суждено им потерпеть ужаснейшие бедствия, в отплату за дерзость и безбожные замыслы: они, пришедши в землю эллинов, не убоялись грабить идолы, жечь храмы; ими попраны алтари, дотла истреблены жилища богов. За это они, наделав другим бед, теперь не меньшие терпят, и еще будут терпеть; не начинались еще бедствия их: только зарождаются. Кровью их копье дорян утучнит землю Платейскую груды трупов даже в третьем поколении безгласно повестят людям, что смертному слишком заноситься не следует. Наглость их уже прозябла; из нее вырос стебель беды: плачевную жатву пожнут они! Видя такую над собою кару, помните об Афинах и Элладе! Никто да не презирает настоящего счастья, чтобы, погнавшись за чужим добром, не расточит своего огромного богатства. Зевес – каратель заносчивой надменности, тяжкий судия. Потому научите сына разуму, ко благим наставлениям прибегните; в том ваша польза; пусть уймет он заносчивую дерзость, не грешит против богов. Ты же, старая мать Ксеркса, поди в дом; возьми убранство, которое благообразно, выйди сыну навстречу. Болея о бедах своих, разорвал он всю одежду на теле; в клочья изорваны одежды разнопестрые. Упокой его речами ласковыми: я знаю, тебя одной он послушается. А я ухожу с земли во мрак, долу. И вы, старцы, прощайте. Всякий день, пока можно, хоть и беды настигли вас, предавайтесь душою удовольствиям: умершим богатство ни к чему не служит.
Хор: Много скорбел я, слушая о бедах, и о настоящих о о тех, что грозят еще варварам!
Атосса: О боги! Сколько злых скорбей постигли меня! Особенно грызет душу та беда, что слышу позорно одеяние на теле сына моего, которое облекает его. Но пойду, возьму убранство из дому, попытаюсь встретить сына. Не изменю в беде тому, кто всего на свете мне дороже.
Хор: О, славная была наша жизнь, добрая была жизнь, благоустроенная, когда правил страною старец, всему довлевший, беззлобный необоримый царь, богоравный Дарий. Прежде всего, славились мы войском многочестным, и войско то поддерживало всякие законы, башнями огражденные (30); домой с войны оно возвращалось без трудов, без кручины, веселое, удачливое! Которые города полонил он, не перешед реки Галия, родного очага не покидая; которые соседят с Фракиею, лежат на островах моря Стримонского, – и которые вдали от моря, на материке, обведены башнями, – все царя того слушались. И у широкого пролива Геллы начинающаяся извилистая Пропонтида и устье Понта, и острова вокруг мыса, к сей земле примыкающие, – каковы Лесб, родящий оливу, Сам, Хий, Пар, Накс, Микон, с Теном смежный Андр; и приморские, что у среднего берега, острова – Лемн, Икар, Род, Книд, и кипрские города – Паф, Солы, Саламин, мать которого виновница теперь сих стенаний – все подвластны были ему! И богатыми многолюдными городами в области Ионийской правил он по мудрости своей (31). Была у них рать безустальная, из мужей, в доспехи облаченных, и пособников великих. А теперь – несомненно, богам должны приписать мы, что сокрушила нас крепко война, поражение морское.
Явление 8
Ксеркс: Увы, горе мне! Ненавистна участь моя, участь невообразимая! Как свирепо напал демон на персов! Что мне, жалкому, делать? Сила тела моего сокрушилась при виде старцев сих… О, если бы, о Зевес, и меня, с людьми там погибшими, смертный час постиг!
Хор: О, царь доброго войска великой славной Персии, знатных мужей, скошенных ныне демоном! Страна оплакивает погибель рожденных в ней юношей: Ксеркс наполнитель ада персами. Много мужей, луком ратовавших, цвет страны сей, пошли в ад; мать людей погибла! О, славное войско! Азийская земля, о царь страны сей, страшно, страшно упала!
Ксеркс: Это я, жалкий, плача достойный, стал бедою земле отчей.
Хор: Приветом возвращению твоему – пошлю я зловещий крик, злоскорбный стон, многослезный вопль мари-ондинского плакальщика (32).
Ксеркс: Пускайте глас скорбный, плачевный, нестройный. Беда сия на меня же пала.
Хор: Да, как ни скорблю я, пущу глас плачевный, славя беды, врагам нанесенные, морем насланные, беды царства, по юношеству горюющего. Завоплю, завоплю воплем слезным!
Ксеркс: Иоанов отнял их у нас, Иоанов Арей корабельный, Арей переметчик, разбил нас на море излучистом и на острове злополучном (33).
Хор: О, вопи, дай обо всем узнать. Где остальная толпа друзей? Где клеврет твой? Где Фарандан, Суса, Пелагон, Псаммий, Дотама, Агдават, Сусискан, Ватаны покинувший (34).
Ксеркс: Я покинул их; они погибли, упав с тирийского корабля и разбившись о жесткие скалы Саламина.
Хор: О, вопи; где Фарнух? Доблестный Ариомард? Где князь Севалк? Благородный Лилей? Где Мемфий, Фарибий, Масистра, Артемвар, Гистехма? Вот еще о ком спрашиваю тебя?
Ксеркс: О, горе, горе мне! Узрев маститые, ненавистные Афины, все они под одной волною бьются, бедные, на песку.
Хор: Уж, видно, покинул ты там и верный глаз твой во всем, тьмы тем на войны водившего, сына Ватанохова – Алписта; и сына Сесамова, внука Мегабатова, и Парфа, и великого Эвара. Сужу по тому, что такие по словам твоим приключились с персами честными беды бедские.
Ксеркс: Ты будишь во мне тоску по доблестным товарищам. Когда говорю о незабываемых, ненавистных бедах, вопит в груди моей, вопит сердце!
Хор: И еще вспомнили мы про одного мужа, про вождя тем Мардов Ксанфия, про Ареева питомца Анкара, про Диексия, Арсака, князей конных, про Кегдадата и Лифимну, про Толма, битвой ненасытного. Дивлюсь, дивлюсь! Нет их у повозки твоей, не пришли с тобою (35).
Ксеркс: Сколько ни было вождей войска, все погибли!
Хор: О, погибли бесславно!
Ксеркс: О, о! Увы, увы!
Хор: О, послали нам боги беду безнадежную, беду злую, в какую только крайнее ослепление могло вовлечь нас.
Ксеркс: Побиты мы: такова судьба моя!
Хор: Побиты! Ясно!
Ксеркс: Новые это, новые беды!
Хор: Что не в час сошлись мы с Иоанами корабельщиками. Несчастен, видно, на войне род персов.
Ксеркс: Как же не несчастен? С таким войском, – и я, бедный, разбит!
Хор: Правда твоя, жестоко погибла Персия.
Ксеркс (указывая на одежду свою): Видишь, что осталось от моего убранства?
Хор: Вижу, вижу!
Ксеркс (указывая на пустой колчан): И это…
Хор: Что это, ты говоришь, еще уцелело?
Ксеркс: Хранилище стрел?
Хор: Немного же немногого!
Ксеркс: Лишились мы пособников!
Хор: Иаоны не трусливы.
Ксеркс: Храбрейший народ! Видел я напасть безнадежную…
Хор: О том говоришь, как толпа корабельная обратилась в бегство?
Ксеркс: Одежду разорвал при виде беды.
Хор: Увы, увы!
Ксеркс: Даже больше, больше, чем увы!
Хор: Двойная, тройная.
Ксеркс: Беда, а врагам – радость.
Хор: И сила наша сокрушена!
Ксеркс: Нет при мне спутников!
Хор: Погибли друзья на море!
Ксеркс: Рыдай, рыдай о напасти и иди домой,
Хор: Увы, увы! Беда, беда!
Ксеркс: Вопи же в ответ мне.
Хор: Худая худому мзда за худое (36).
Ксеркс: Голоси со мною!
Хор: Увы, увы, увы!
Ксеркс: Тяжка беда сия!
Хор: О, я о том-то и скорблю.
Ксеркс: Убивайся, убивайся и стенай мне в угоду.
Хор: Обливаюсь слезами, скорбный.
Ксеркс