Фемистокл не чувствовал никакой злобы по отношению к своим соотечественникам; оказываемые ему большие почести и его влияние также не располагали его к войне, но, быть может, он не верил в успех задумываемого предприятия: в то время в Греции было несколько талантливых полководцев, между них гремел своими успехами на войне Кимон. Но скорее всего, ему было стыдно при воспоминании о своих подвигах и памятниках своих побед, вследствие чего он решился на то, что вполне заслуживает похвалы, – умереть честной смертью. Он принес жертву богам, собрал своих друзей, простился с ними, выпил по общераспространенному преданию, бычьей крови или, как рассказывают некоторые, принял быстро действующий яд и скончался в Магнесии на шестьдесят шестом году от рождения, занимая почти всю жизнь государственные должности во время войны и мира. Говорят, когда царь узнал о причине и способе его смерти, он почувствовал к нему еще большее уважение и неизменно оказывал свою милость его друзьям и родственникам.
32. У Фемистокла осталось несколько сыновей: от Архиппы – дочери Лисандра из алопекского дема, Архептоль, Полиевкт и Клеофант, о котором, между прочим, упоминает философ Платон как о прекрасном наезднике, в другом же отношении ничем не занмечательном. Из старших сыновей Неокл умер еще ребенком от укуса лошади, Диокл был усыновлен дедом – Лисандром. Дочерей у Фемистокла было много. Мнесиптолема, родившаяся от второго брака его, вышла замуж за Архептоля, своего сводного брата, Италия – за хиосца Панфида, Сибарида – афинянина Никомеда. Никомеду взял у нее братьев, приехав за ней в Магнесию, племянник Фемистокла, Фрасикл, уже по смерти ее отца; он же дал воспитание самой младшей из них – Азии.
На городской площади Магнесии стоит прекрасный надгробный памятник Фемистоклу, что же касается его останков, то не следует верить Андокиду, который говорит в своем «Послании к друзьям», будто афиняне украли его кости и разбросали их, – он клевещет на демос, вооружая против него олигархов. Что же касается Филарха, то он сделал из своей истории какое-то фантастическое театральное представление, где выводит на сцену неких Неокла и Демопола, якобы сыновей Фемистокла; он желает только растрогать зрителей, возбудить в них чувство сострадания, вследствие чего всякий понимает, что его рассказ вымышлен.
Диодор-путешественник в своем сочинении «О памятниках» пишет – скорей по предположению, нежели по убеждению, – что в большой Пирейской гавани от мыса Алкима отделяется выступ в форме полукруга. Если его объехать и войти туда, где поверхность моря совершенно спокойна, можно заметить высокий цоколь, на котором стоит гробница Фемистокла в форме алтаря. По мнению Диодора, о ней говорит и комик Платон (2) в следующих стихах:
На прекрасном месте насыпан твой могильный холм:
Он всюду будет приветствовать моряков,
Видеть тех, кто входит и выходит на своем корабле,
И смотреть на них, когда они состязаются в беге.
Потомки Фемистокла до сих пор еще пользуются в Магнесии известного рода почестями. Их оказывали, между прочим, афинянину Фемистоклу, с которым я познакомился и близко сошелся в доме философа Аммония.
Примечания к главе «Фемистокл» «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха
Келевст – начальник гребцов.
Комик Платон – современник и соперник Аристофана.
ФемистоклПьетро Метастазио
Трагедия
Действующие лица:
Ксеркс – царь персидский
Фемистокл
Аспазия, Неокл– его дети
Лизимах – посол Афин
Севаст – царедворец Ксерксов
Действие в Сузах
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление 1
Гульбище у Ксерксова дворца
Фемистокл: Что хочешь?
Неокл: Позволь мне наказать сего надменного. Видел ли ты, отче, как он слушал твои вопросы? Сколько нам еще сносить обид?
Фемистокл: Умерь неблаговременную сию пылкость. Еще ли мечтаешь быть в Греции, и видишь вокруг меня толпу раболепную, которая всегда теснится за тем, кто счастлив? Все, Неокл, переменилось долг есть мудрых согласоваться с жребием. Сей Ксеркса есть чертог; я уже не надежда и не любовь Афин; нищ, незнаем, в ссылке, оставлен, изгнан, скитаюсь, всего лишась. Единое мужество мое, и лучшее всего, со мною осталось.
Неокл: Прости, государь… почти досадно становится мне сие мужество. Ты видишь себя изгнанным из самых тех стен, которые соблюдены твоею кровью. Везде встречаешь преследующую ненависть твоего отечества, которая тебя объемлет, ухищряется лишить всех убежищ, и хочет довести тебя до такой крайности, чтобы не осталось земли ноге твоей ступить. И я не слышу тебя ропщущего, вижу тебя спокойного. Ах, как можешь ты с сим равнодушием претерпевать столь неслыханную превратность?
Фемистокл: Сын мой, ты новый путник в сей жизни, и для того всякое происшествие тебе кажется чудно. Я однако не порицаю твоего смущения. Удивление неопытности дщерь, но матерь есть познание. Изумляющая тебя ненависть обыкновенная награда великих благодеяний. Неблагодарный (и много их) ненавидит тягость благодеяний в своем благодетеле, и тот вопрос как любить их в нем. Вот почему мы разные. Ненавидит меня отечество, а я его люблю.
Неокл: Если б с тобою, родитель мой, неправосудными были только люди, я бы стерпел. Но с тобою и Боги равно неправосудны.
Фемистокл: Почему?
Неокл: Разве наградою за твою доблесть назвать сию бедственную долю?
Фемистокл: Но ты знаешь ли из сей бедственной доли или из той счастливой, что награда или что казнь?
Неокл: Как?
Фемистокл: Доблесть изощряется в подвигах, слабеет в благоденствии. Прозрачны воды, текущие по камням, стоячие нечисты. Меч, что лежит без пользы, блистал в брани, а ржавеет в покое.
Неокл: Но ниспасть с той высоты в столь крайние бедствия?
Фемистокл: Позавидуют, может быть, грядущие веки более моим бедствиям, чем моим торжествам.
Неокл: Будь правда все! Но какая нужда ведет тебя искать новых опасностей в сем краю? Мало ли вражды греков? И персов злобе подвергнуться ты хочешь? Разве не помнишь, что осажденные Афины, тобою изведенные противостать всей Азии, посмеялись над Ксерксом и дерзновенным мостом? Не мысли столь кратким гнев в сердце царя! Что ежели узнают, к кому прибегнешь? Врагов опасных пусть имеешь везде, но здесь все враги! Твоим советом каждый лишился в знаменитую битву друга, кровного, отца или сына. Из милости, государь, удались.
Фемистокл: Молчи, я вижу, издали кто-то приближается. Оставь меня здесь и подожди.
Неокл: Не могу ль и я с тобой, родитель мой, остаться?
Фемистокл: Нет, не полагаюсь на твою терпеливость, а наше положение много ее требует.
Неокл: По крайности, в столь ужасную непогоду береги себя!
Фемистокл: Иди! Молчи и надейся.
Неокл: Надеяться, отец любезный! Но как надеяться мне? Какой звезде путеводить мою надежду? В трепет меня судьбы приводит неправосудная жестокость. Но более трепетать заставляет твое мужество.
Явление 2
Аспазия, Севаст и Фемистокл в стороне
Фемистокл(про себя): Мужем высокой степени кажется мне сей по поступи, по взорам. Не столь суров будет. Могу его спросить… Но с ним девица и, кажется, гречанка по одеянию.
Аспазия (к поспешно идущему Севасту): Послушай…
Севаст: Не могу, прекрасная Аспазия, здесь медлить. Меня ждет царь!
Аспазия: На час только. В самом ли деле дан тот жестокий указ?
Севаст: Дан! Кто соищет Фемистокла живого или мертвого, большие примет дары от царя.
Аспазия(про себя): Отец несчастный!
Фемистокл (подходя навстречу Севасту): Государь, скажи, если позволено знать, каждому ли свободен доступ к стопам великого Ксеркса? В какое время и где?
Аспазия(про себя): Как предостеречь отца!
Севаст (Фемистоклу с презрением): Расспрашивай других.
Фемистокл: Если и проступился, благосклонно обереги в проступке – я чужеземец и обычаев чужд.
Севаст (таким же образом на него поглядев): Прости, Аспазия!
Явление 3
Фемистокл и Аспазия
Фемистокл (про себя): Безумная гордость!
Аспазия (про себя): К сим берегам, боги, не приводите родителя!
Фемистокл (про себя): Постараюсь узнать от сей гречанки. (вслух) Пригожая девица, если боги… (про себя) Звезды, чье лицо?
Аспазия (про себя): Вечные боги! Родитель или подобен ему?
Фемистокл: Скажи.
Аспазия: Фемистокл!
Фемистокл: Аспазия.
Аспазия: Ах, родитель!
Фемистокл: Дщерь моя! (Обнимаются).
Аспазия: Беги!
Фемистокл: И ты в живых?
Аспазия: Беги, любезный мой родитель! Какая злобная звезда привела тебя к сему чертогу? Ах, Ксеркс хочет твоей смерти: предлагает награды тому, кто тебя приведет! Ах, не медли! Могли бы здесь тебя познать!
Фемистокл: Ты откроешь сим непомерным страхом. Скажи, не погиб ли тот корабль, на котором я тебя отправил в Аргос, уклоняя от ужасов военных?
Аспазия: Разбился, и все в море погибли. Я, несчастная, я одна отнята у смерти, ценою свободы моей купила жизнь.
Фемистокл: Как?
Аспазия: Неприятельское судно из волн – о, Боже, ужас меня леденит! – из бурных волн исхитило меня, едва живую, и пленницей перенесло на сей берег.
Фемистокл: Известен твой род?
Аспазия: Нет. Непознанную Ксеркс отдал меня в дар царственной Роксане. О, сколько раз я взывала к тебе! О, как мольбами утомляла небо свидеться с тобою! Ах, я не боялась столь жестокого события мольбы моей.