Фемистокл: И не довольно еще стольких и больших даров?
Ксеркс: Нет. Великому приобретению, которым я горжусь, все дары кажутся мне скудною ценою.
Фемистокл: И намерен…
Ксеркс: Намерен загладить неправосудие судьбы и тебя вопреки ей воздвигнуть. Уже Лампсак и Миунт, и град, орошаемый красивым меандром, твои с сего часа; а Ксеркс потом еще яснейшие даст опыты справедливой любви, которой чтит он твои достоинства.
Фемистокл: Ах, будь умереннее, государь! В твоем торжестве не будет тебе угодно заставлять Фемистокла краснеть. Чем заслужил?
Ксеркс: Чем заслужил? Разве мало, что ты почел меня добрым? Такую жизнь мне вверил! Открыл мне поприще прославить мою память и возвратил в одном Фемистокле все мои уроны.
Фемистокл: Но бедствия, кровь, погибель, коим виновник я?
Ксеркс: Все вознаграждает слава возмочь почтить доблесть в моем неприятеле. Все бывшие неудачи от судьбы зависели, а сия слава собственная моя!
Фемистокл: Высокие чувства, достойные души, предизбранной изображать богов. Счастливы области, такому царю подвластные!
Ксеркс: Внемли, предложенного состязания условия храню. Ты вверил твою жизнь моей власти. Я власть мою вверяю твоей храбрости. Полков персидских верховным вождем ты будешь! В присутствии собранных воинств приди принять знамена начальства. Смущенного Египта вначале шествуй наказать наглость. Потом мы вящие предпримем подвиги. С Фемистоклом я надежен покорить целый свет.
Фемистокл: И до такой степени доходит великодушный мой государь!
Ксеркс: Иди, готовься к новым триумфам! Дела твои то скажут. Что ты сказать мне теперь намереваешься?
Фемистокл: Соприязненные боги, вы сохраняйте мне столь подобного вам! Дайте мне, всегда памятующему его благодеяния, умереть за него или побеждать ему! Ах, мне уже слышится, кажется, та бранная труба, которая к битвам, к оружию за тебя меня пригласит. Не устрашает меня судьба, не ужасает гроб, если умру тебе благодарным, мой щедрый государь.
Явление 3
Ксеркс, потом Роксана, после Севаст
Ксеркс: Правда, что угнетает тягость диадемы царской и тысячу забот влечет с собою. Но могущество возвышать достойных, освобождать доблесть от власти слепой Фортуны, творить благополучными несчастливых, счастья достойных, такое блаженство, которое заменяет все, исполняет собою душу и почти равняет, если смертному возможно мнить, участь монарха с жребием богов. Таковым я себе кажусь с того часа, как приобрел Фемистокла. Но в великом приобретении должно удостовериться. Аспазию возведу на трон. Дюже стоит его ее добродетель, красота и род! Тогда защищай, Фемистокл, в моём могуществе наследие своих внуков, и дружба наша умножится союзом. Желал бы я прежде узнать мысли Аспазии. Уже послан мною к ней для сего Севаст и не вижу возвращающегося. Но не он ли? О, звезды! Роксана… избегнем!
Роксана: Куда спешишь, государь? Бежишь от меня?
Ксеркс: Нет, важное дело отвлекает меня.
Роксана: Бывало, в сих важных заботах твоих вмещалась и Роксана.
Ксеркс: Теперь их больше.
Роксана: Правда, я сама вижу! Вижу, сколько их умножил Фемистокл. Справедливо столь достойному гостю занимать Ксерксовы мысли. В таком смущении твоей души не удивляюсь, если за отцом и.
Ксеркс: Царевна, прости.
Роксана: Послушай, жестокий!
Ксеркс (про себя): Кончим ее надежды! (вслух) Слушай, Роксана! Наконец, время открыть тебе мои мысли. Знай…
Севаст: Вновь требует греческий посланник вещать с тобой.
Ксеркс: Как? Не отплыл?
Севаст: Нет. Сведав, что здесь Фемистокл, много будет за него предлагать.
Ксеркс: Излишне злоупотребляет он моей терпеливостью! Слушать я не хочу! Чтоб удалился! Повиновался!
Роксана (про себя): Сей гнев – любовь!
Ксеркс: Но нет. Послушай, введи. Я лучше размыслил.
Пойди, введи его, я иначе его наказать хочу.
Роксана: Мысли свои открой мне, наконец.
Ксеркс: Теперь не время.
Роксана: Обещаешь объясниться со мною; потом, жестокий, не отвечаешь, уходишь.
Ксеркс: Когда ухожу и не отвечаю, если ты понимать меня умеешь, я всю мысль мою сказал. И молчание также речь имеет. И довольно иногда изъясняется, кто ответствует молчанием.
Явление 4
Роксана, потом Аспазия
Роксана: Бесполезно льстится! Торжествует Аспазия. Вот надменная! И какое же особливое достоинство обожает в ней Ксеркс?
Аспазия: Наконец, кончились ли твои сомнения, Роксана?
Роксана (про себя): Не нахожу столь крепких уз достаточной причины.
Аспазия: Что с тобой? Смотришь, молчишь?
Роксана: Лицо созерцаю, любуюсь взором, что приводит в опасность спокойствие царя. Душа, смятенная толикою красотой, достойна извинения, коль не хранит верности!
Явление 5
Аспазия и Лизимах
Аспазия: Какие колкие слова! О, мучительная ревность, как терзаешь душу! Ощущаю тебя, о боже, и я от Лизимаха!
Лизимах (про себя): Если бы на час только с нею увидеться, тогда бы… Не обманываюсь ли? Вот моя отрада!
Аспазия: Не знать, что я жива, не может. всем так гласно! Другим огнем, конечно, неблагодарный, сгорает, а я не могу его позабыть! Ах, наконец, освободимся от сих уз!
Лизимах: Жизнь моя, внемли.
Аспазия: Кто меня жизнью своей нарицает? О, звезды!
Лизимах: Твой верной Лизимах. Еще привела меня судьба моя увидеться с тобою, прекрасная Аспазия.
Аспазия: Аспазия – не я! Аспазия умерла!
Лизимах: Знаю, что слухи были, знаю, что лживы! Знаю, какими судьбами небо тебя сохранило!
Аспазия: Когда так много знаешь. Конечно, знаешь, что я для тебя уже не живу!
Лизимах: Что так жестоко пронзаешь душу мою?
Аспазия: Подлинно много заслуживает столь верный друг, столь нежный любовник. Неблагодарный, и смеешь врагом родителю являться мне и о любви вещать?
Лизимах: Врагом? Ах, ты не видишь всей тесноты моей! Священный долг велит повиноваться отечеству, но непрестанно сражается во мне любовник с гражданином.
Аспазия: Одно из двух забудь!
Лизимах: Одного не должен, другого не могу. Не имея никогда покоя, о том пекусь, в чем страшусь успеть.
Аспазия: Хвала богам, ни в чем ты не успел.
Лизимах: О боже, слишком много успел, Аспазия! Боги Афин, простите сия совоздыхания горести моей возлюбленной!
Аспазия: Страшусь. Но в чем же ты успел?
Лизимах: Ксеркс возвращает Фемистокла Греции.
Аспазия: Увы!
Лизимах: Теперь он обещал, и слово клялся сдержать.
Аспазия: Несчастная! (про себя) Ах, Ксеркс отмщает мое отрицание. (вслух) Лизимах, из жалости… Ты один, ты можешь спасти мне родителя!
Лизимах: Каким путем? Может быть, уже царь ожидает меня там, где воинство и народ в собрании? Перед всеми захочет он Фемистокла вручить? Рассуди, что от меня зависит?
Аспазия: Все, если захочешь! Позволь тайным небесам!
Лизимах: Ах, что требуешь от меня?
Аспазия: Требую – ты меня любишь – опыта любви!
Лизимах: Боже! Я гражданином был, потом любить уж начал!
Аспазия: Разве сие звание обязывает искать пагубы невинного?
Лизимах: Я не хотел, но должность исполняю!
Аспазия: Итак, исполним же оба! И я долг свой совершу. Прости.
Лизимах: Куда поспешаешь?
Аспазия: В объятия Ксеркса!
Лизимах: Как?
Аспазия: Он любит меня. Отца спасать мне все велит. Я так же прежде была дщерью, чем любить начала.
Лизимах: Постой! Ах, не подавай свету столь жестокого примера неверности!
Аспазия: У тебя перенимаю. Исполню должность!
Лизимах: Но столь мало тебе стоит!
Аспазия: Мало стоит? Неблагодарный! К стыду твоему знай, что если Ксеркс вручает тебе родителя, он меня хочет наказать. Он трон мне предлагал, и та, которой столь мало стоит покинуть тебя, отреклась от трона, чтобы тебя не покидать.
Лизимах: Что сказываешь, душа моя?
Аспазия: Я не все сказала. Слушай, жестокий! Тысячу причин имею, сам ты видишь, гнушаться тобой и не могу, а доведена до жестокой крайности навек тебя покинуть. Чувствую, что исторгается сердце из груди… Я бы скрыть должна, неблагодарный, хотела бы, но не могу, нет сил во мне сдержать мои слезы!
Лизимах: Не плачь, я согласен на все. (Про себя) Что говорю? (Вслух) Прости, жизнь моя, прости.
Аспазия: Куда?
Лизимах: Бегу от приступа, превосходящего мою доблесть.
Аспазия: Есть ли жалости хоть искра?
Лизимах: Перестань! Прости. Колеблется мой долг. Боги! Какое сладостное волшебство – плач прелестных очей! Кто может, кто противится, кто такой варвар? Бегу, возлюбленное благо, а если близ тебя остаться? Забуду и Афины, забуду и себя.
Явление 6
Аспазия одна
Аспазия: Итак, Ксерксу предаться единственная мне остается надежда. Какая мука, о боже, какая ужасная необходимость! Вопреки нежной склонности соделаться рабой мучительного союза – такое мучение, которому нет равного. Не жизнь, если жить должно, называя своею утехой кого ненавидишь, не имея жалости к тому, кого любишь!
Явление 7
Огромной и великолепной шатер, со всех сторон подобранный, под которым трон, украшенный военными знаками… Вид обширной долины, занятой персидским в строю воинством. Ксеркс, за ним Севаст, сопровождаемый сатрапами, стражи, народ, потом Фемистокл и, наконец, Лизимах с греками