— Это еще более непримиримый враг? — спросил Верховный главнокомандующий.
— Так точно, товарищ Сталин, многие из них прошли обучение в диверсионных и разведывательных школах «Абвера».
— Что же такое получается? Мы готовим важнейшую войсковую операцию по освобождению всей Украины, а у нас в тылу находится такой опаснейший враг! И этот враг всегда готов ударить в спину боевым частям. Кроме того, немцы совершенно не собираются сдаваться. Каждый отвоеванный метр земли полит русской кровью, и у нас имеются серьезные основания полагать, что немцы в самое ближайшее время предпримут значительные усилия для дестабилизации нашего тыла при помощи националистических украинских формирований, а затем попытаются перейти в наступление… Я правильно вас понял, товарищ Абакумов?
— Так точно, товарищ Сталин!
— Военной контрразведке «СМЕРШ» и Первому Украинскому фронту придется выработать совместное решение против украинских бандформирований. Даю вам три недели, чтобы обезопасить тылы Красной армии перед Львовско-Сандомирской операцией. Вы, товарищ Абакумов, останьтесь, а остальные могут быть свободны.
Глава 1. Неожиданная командировка
Негромко постучавшись в дубовый массив, капитан Романцев шагнул в небольшой, но уютный кабинет начальника третьего отдела Государственного управления контрразведки полковника Утехина.
— Вызывали, товарищ полковник?
— Вызывал, проходи… Садись, — благожелательно произнес Георгий Валентинович, указав на стул, стоявший напротив.
Полковник Утехин на каждого производил благоприятное впечатление уже при первых минутах общения. Взгляд у него был открытый, смотрел на собеседника всегда прямо, глаза с легким прищуром. Его интеллигентные манеры и простота в общении подкупали и располагали к себе, чувствовался некий аристократизм, что свойственно потомственным интеллигентам Петербурга. И совершенно не случайно: Георгий Валентинович родился в семье потомственного военного врача. Возможно, он и сам бы продолжил династию, сделавшись успешным хирургом, как и его отец, но надежды родителей перечеркнула революция: в шестнадцать лет с частями особого назначения он отправился в Туркестан сражаться с басмачами. Далее Утехин работал уполномоченным экономического отдела полномочного представительства ОГПУ Ленинградского военного округа. В начале войны возглавил Особый отдел НКВД 23-й армии Ленинградского фронта. И вот уже полтора года руководил Третьим отделом ГУКР «СМЕРШ», занимавшимся борьбой с агентурой, забрасываемой в тыл Красной армии.
Тимофей Романцев присел на предложенный стул и внимательно посмотрел на полковника: все-таки не каждый день начальник отдела вызывает.
— Как тебе здесь у нас? — неожиданно спросил полковник. — Привыкаешь? Место новое, немного другая работа.
— Уже втянулся.
— Не трудно? Едва ли не самый последний со службы уходишь.
— Бойцам на передовой еще труднее.
— Хороший ответ… Все правильно, — согласился Георгий Валентинович, сразу как-то посуровев. — Конечно, наша служба отличается от той, что на линии фронта, здесь у нас не свистят пули над головой, не разрываются рядом снаряды, но наша работа тоже важна, хотя и не столь заметна. Главная наша задача заключается в том, чтобы как можно больше сберечь солдатских жизней.
— Я это понимаю, товарищ полковник.
— С продвижением наших войск на запад наша работа принимает несколько иные черты. Военной контрразведке приходится действовать на территориях, которые, мягко говоря, совершенно не приветствуют Советскую власть, поэтому зачастую наши тылы остаются незащищенными. А наша задача заключается в том, чтобы солдаты чувствовали себя увереннее и знали, что им никто не выстрелит в спину.
— Вы говорите о Румынии, товарищ полковник?
— О Румынии тоже… Но особенно острая ситуация складывается на Западной Украине. Эти территории буквально перед самой войной вошли в состав Советского Союза. Там и в прежние времена нашего брата не жаловали, а с началом войны украинские националисты стали выступать еще более активно. Мне тут сводки приносят каждый день, так у меня волосы на голове шевелятся от ужаса, что они вытворяют с местным населением… Сейчас наши войска освобождают от немцев Украину, но фашисты оставляют бандеровцам оружие, склады с боеприпасами, обмундированием… Все это очень осложнит нашу дальнейшую работу… Еще у бандеровцев отлично организовано подполье, кроме того, «Абвер» снабжает их поддельными документами, деньгами. Армейская контрразведка, конечно, не сидит сложа руки, это надо признать, — веско заметил полковник Утехин, — но оперативный состав небольшой, и на каждого из офицеров приходится очень большая нагрузка. Часто не хватает опытных кадров. Нередко люди приходят в контрразведку сразу с передовой… С одной стороны, это, конечно же, неплохо, люди они смелые, боевые, но этого недостаточно, чтобы эффективно бороться с бандеровцами и прочими фашистскими недобитками. Нужен серьезный оперативный опыт. — Георгий Валентинович немного помолчал, потом уже несколько тише продолжил: — Ты как-то писал рапорт направить тебя во фронтовую контрразведку…
Стараясь не выдать накатившее вдруг волнение, Тимофей крепко стиснул пальцы в кулаки. Выглядеть равнодушным не получалось, в горле застыл непроглатываемый ком, и Романцев неожиданно для себя хрипло произнес:
— Так точно, товарищ полковник! Мой рапорт рассмотрен?
Полковник Утехин положил широкую сухую ладонь на пухлую папку, лежавшую на столе, и произнес:
— Рапорт лежит вот под этой обложкой… Не то чтобы рассмотрел, но скажу так, твои пожелания учел. Руководство решило направить тебя на Первый Украинский фронт в тринадцатую армию, начальником отдела контрразведки «СМЕРШ» семьдесят первой стрелковой дивизии. Штаб дивизии располагается недалеко от линии фронта, можно сказать, под самыми Бродами. До восемнадцатого года близ него проходила граница между Австро-Венгрией и Россией, а сейчас город под немцами… Без преувеличения можно сказать, что будешь работать на самой передовой.
— Очень на это надеюсь, товарищ полковник.
— Что у тебя с голосом-то? — усмехнулся Утехин. — Простыл, что ли?
— Самую малость, ничего страшного.
— Понимаю, случается. Ты бы поберег себя. А то, может, отлежишься дома пару деньков, глядишь, выздоровеешь и с другим настроением отправишься. Знаешь, у меня у самого грудину вот здесь что-то жмет, курю много! Нужно как-то завязывать с этим делом. Сделаем вот что, ты пока подлечись, а мы другого человека подберем. Не переживай, на твой век войны хватит!
— Со мной все в порядке, товарищ полковник, — едва ли не закричал Романцев, — просто как-то запершило. Такое иногда случается.
Утехин внимательно посмотрел на капитана:
— Ну, тогда ладно… Действуй!
— Спасибо, товарищ полковник!
— Ты вот что, благодарить меня совсем не нужно… Как говорится, не на именины тебя приглашаю, а отправляю на службу в армейскую военную контрразведку. Работа там будет серьезная, опасная, действовать придется в соприкосновении с очень подготовленным противником. А такой враг оплошности не прощает и наказывает очень строго. — Утехин немного помолчал, повертел в руках спичечный коробок, а потом, так и не открыв его, сунул в карман. — Три дня назад пропал без вести твой предшественник, начальник отдела контрразведки семьдесят первой дивизии майор Севастьянов, и у нас имеются все основания полагать, что его уже нет в живых. Так что ты едешь на его место, будь осторожен! Попробуй узнать, что с ним случилось… Это очень важно и для его семьи, и для нас.
— Узнаю, товарищ полковник.
— Надеюсь, ты не воспринимаешь свое назначение как понижение? А то, может быть…
— Товарищ полковник, да я только…
— Не следует перебивать старшего по званию, капитан, — мягко укорил Георгий Валентинович.
— Виноват, товарищ полковник!
— Хочу тебе сказать откровенно, в настоящее время в сложные прифронтовые районы мы направляем наиболее опытных и подготовленных сотрудников. И так по всем фронтам! Так что ты один из них… Недели через три-четыре отзовем тебя обратно. А теперь конкретно о твоей задаче. Нас интересует Остап Панкратович Гамула… Насколько нам известно, сейчас он контролирует значительную часть Львовской области. Ничего не решается без его ведома. Днем — наша власть, а уже ночью — его. Хотелось бы взять его живым… Чтобы допросить как следует и выяснить, в какие верха ведут нити бандеровского подполья. У нас, разумеется, есть кое-какие свои соображения по организации бандеровского подполья, но нужно знать об этом побольше. По нашей оперативной информации, Гамула лишь подставное лицо, в действительности областью руководит некто Юхим. Известно о нем крайне мало. Где он находится, тоже никто не знает. Неплохо бы добраться и до него. Так что работы у тебя будет много. Будь внимателен, ничего не упускай, твои рекомендации мы проанализируем самым тщательным образом и учтем в дальнейшей нашей работе. С бандеровским подпольем нам предстоит воевать дальше. — Немного помолчав, полковник добавил: — И что-то мне подсказывает, что это надолго.
— Товарищ полковник, у меня такой вопрос.
— Задавай, — охотно разрешил Утехин.
— А разве я туда не на постоянное место службы?
— Вот скажи мне, капитан, что ты все от нас вырваться хочешь? — укорил полковник. — Может, тебя кто-то обижает здесь на службе или работа не нравится?
— Да все мне нравится, товарищ полковник, просто на земле оно как-то привычнее.
— Возможно, — не стал спорить Утехин. — Но в твоем новом назначении у нас свой интерес. Все эти три недели ты будешь нашими глазами и ушами. Мы обязаны знать обо всем, что творится на передовой и на вражеской территории в том числе. Особенно важно для нас знать настроение населения, а оно там очень непростое… Я тут на днях своего приятеля летчика навещал в госпитале, сбили его над Белоруссией, буквально на границе с Украиной… А там уже местные партизаны его подобрали и отправили на излечение в Москву. Я ему уже сочувствовать начал, так, мол, и так, не переживай, война все-таки, подлечишься и вновь в строй вернешься, а он меня перебил и знаешь, что сказал?