о постучался в массивную высокую дверь, распахнувшуюся тотчас, словно его уже дожидались.
— Вдвоем нам их не взять. В доме может скрываться целое гнездо бандеровцев, — задумчиво произнес Романцев.
— В километре отсюда часть стоит. Можно подмогу вызвать. Обернусь быстро.
— Давай, — разрешил капитан. — А я пока их покараулю.
Игнатенко скорым шагом заторопился через лес.
На первом этаже особняка вспыхнул свет, и через полупрозрачные занавески можно было увидеть силуэты двух мужчин, стоявших в центре комнаты, переговорив, они скрылись где-то в глубине помещения. Свет тоже погас, окно зачернело, проглотив силуэты людей.
Не спалось, хоть ты тресни! Одолевали дурные предчувствия. Бессонницу усиливала душная ночь, буквально раскалившая воздух. Открывать окно тоже не дело, — налетит мошкара, особенно злющая в эту пору, тогда уж точно покоя не дождешься.
А тут еще сухота проявилась, которая буквально иссушила горло. Поднявшись, Демьян прошел к печи и черпнул ковш воды. Выпил два глотка. Машинально кинул взгляд во двор и увидел, как к дому быстрым шагом подходит человек. Всмотревшись в силуэт, он узнал Бояна, прежде служившего в сотне Кошеля, а ныне — доверенное лицо краевого командира.
По какому он делу? Какая такая напасть приключилась?
Отыскав брешь в черноте сгрудившихся облаков, проклюнулся месяц, осветив озабоченное лицо Бояна.
Набросив на плечи душегрейку, Демьян вышел из комнаты и быстро спустился вниз. В дверь раздался настойчивый стук.
— Кто там? — для порядка спросил он.
— Открывай, свои! — послышался знакомый нетерпеливый голос.
Отодвинув щеколду, Демьян впустил гостя.
— Почему ты сюда пришел? Тебя могли увидеть.
— Никого нет, не переживай, я был бдительным. У меня к тебе дело.
— Что за дело?
— Мне нужно затаиться на день, а потом я уйду. Москали меня ищут.
— А если тебя все-таки кто-то видел, тогда что? — строго спросил Демьян. — И меня спалишь, и сам погоришь ни за грош.
— Мне что, идти назад? — хмуро спросил Боян.
Приоткрыв занавеску, Демьян снова посмотрел во двор. Никого.
— Ладно, оставайся, что с тобой сделаешь. Комиссары мне доверяют.
— Ты один?
— Один… Жена завтра подъедет, к теще уехала.
— У тебя будет что поесть? Сутки не жрамши.
— Картошка печеная устроит?
— Вполне. А маслица к ней не найдется?
— Будет и масло.
Прошли в просторную комнату, больше напоминающую зал. В самом центре стоял длинный стол, сколоченный из гладких дубовых досок, за которым вполне могло разместиться два десятка человек. Мебель в комнатах тоже барская, обитая дорогими тканями. Председатель колхоза не бедствовал. Для украинского села это вполне обычное, ни у кого не вызывало удивление, когда рядом с хатой, вросшей в землю, возвышались каменные хоромы.
Боян сел на стул, обитый красным бархатом, и, усмехнувшись, оглядел комнату:
— Откуда столько добра?
— У пана одного экспроприировал, — довольно ответил хозяин, расставляя на стол хрустальные чарки.
— А он не возражал? — хмыкнул бандеровец, невольно задержав взгляд на руках Демьяна. Они у него большие и широкие, как две совковые лопаты. Крохотные изящные чарки в его пальцах смотрелись совсем миниатюрно. Таким рукам больше подошла бы соха или кузнечный молот.
— Возражал… А только кто его послушает? Да и ни к чему ему это добро. Там, куда он ушел, оно точно не понадобится… А мне еще послужит. Я свое забрал! Сколько лет я на этих ляхов горбатился!
Выпили дружно горилки, закусили копченым салом, оказавшимся весьма аппетитным.
— А хорошо у тебя здесь, — сказал Боян, усиленно работая челюстями. — Сытно.
— Не хочу гневить бога, жаловаться грех, — буркнул Демьян.
— Послушай, Демьян, а ты ведь теперь сам пан. Не боишься, что большевики все отберут? Как-то не жалуют они богатых.
— Пока мы здесь, не отберут! Будем воевать с ними до последнего оккупанта на нашей территории… Ты ничего не слышишь? — вдруг насторожился хозяин.
Гость расслабился, горилка притупила горечь прошедшего дня, задышалось как-то легче. Закусь у Демьяна тоже оказалась отменной. Жаль, что не каждый день приходится так угощаться. Впереди — долгое прозябание в блиндаже, и когда выйдешь на белый свет — неизвестно.
— Ничего не слышу, — ответил Боян и щедро, расплескивая через край горилку, разлил ее по чаркам. — Показалось.
— Береженого бог бережет!
Погасив керосиновую лампу, хозяин тотчас утопил в темноте ночного гостя, угощения, расставленные на столе, барскую мебель, пузато выпиравшую у стен, виден был только угол шкафа, строптиво торчавший подле двери. Поднявшись, Демьян подошел к окну, осторожно отодвинул край занавески. Широкий двор, подсвеченный выглянувшей луной, был пуст; некоторое время он всматривался в кусты, разросшиеся за оградой, — тоже никого. И вдруг в тот самый момент, когда хотел уже отойти от окна, он увидел, как от сарая отделилась фигура и стремительно перебежала в сторону дома.
Отпрянув назад, Демьян выкрикнул:
— Кого ты ко мне привел?!
— Никого не было.
— Глянь в окно, — зло прошипел хозяин.
Через неплотно сдвинутые занавески Боян увидел группу автоматчиков, забежавших во двор. Пригнувшись и прячась за дворовые постройки, они вытянулись в цепочку и умело охватывали усадьбу по периметру.
— Проклятье! У тебя есть другой выход?
— Пойдем вниз, может, успеем.
Сбежали по ступеням к черному ходу. В парадную дверь уже настойчиво стучали:
— Откройте! Будем ломать дверь!!
Демьян вытащил из шкафа два автомата: один «ППШ», другой «Шмайсер», из ящика достал две «лимонки».
— Жаль, жену не дождался… Ладно, все равно когда-нибудь помирать! Ну и подарок ты мне сделал… Держи! — протянул он Бояну «Шмайсер». — Мне из «ППШ» как-то сподручнее. Может, и прорвемся.
Отодвинув щеколду, Демьян вышел прямо в густой кустарник, немного впереди — невысокая ограда, за которой метрах в пятнадцати темной полосой тянулся густой лес. Входная дверь сотрясалась от ударов. Несмотря на крепость, долго ей не выдержать.
— Ломай ее!! — распорядился чей-то командный голос.
Дубовая дверь натужно заскрипела, но продолжала стойко сдерживать натиск.
За кустами, недалеко от черного хода, пристально посматривая по сторонам, стояли два автоматчика.
— Их нужно отвлечь, иначе не выйти. Постой…
Выдернув чеку гранаты, Демьян бросил «лимонку» в сторону двери и спрятался за угол. Граната весело застучала гранеными боками по гладким доскам, подкатила к самому порогу и замерла. Еще через секунду ахнул громкий взрыв. Дом будто бы подпрыгнул, с потолка полетели пласты штукатурки, поверженным великаном рухнул громоздкий шкаф, раздавив стоящий подле него секретер, на пол, позвякивая, полетел расколоченный фарфор. Входная дубовая дверь сумела противостоять взрывной волне — перекосившись, она уперлась углами в стену. Автоматчики, стоявшие за кустами, метнулись к парадному входу, освободив дорогу.
— Вперед! — выкрикнул Демьян и, пригнувшись, побежал прямо на колючие кусты.
Уверенно пробежал несколько метров, легко перепрыгнул через плетень. Боян, стараясь не отставать, устремился следом. Далее темной стеной, растопырив по сторонам ветки, встал густой еловый лес, готовый принять в свои объятия.
— Вон они!! — послышался за спиной крик. — Окружай!
Несколько автоматчиков, отрезая путь к отступлению, забежали в чащу. Трескуче захаркали короткие автоматные очереди. Эхо гулко раздавалось в лесу и тут же умолкало.
— Брать живыми! — приказал задорный молодой голос.
Красноармейцев оказалось неожиданно много, трескучие выстрелы раздавались отовсюду, зазвучали чаще, предупреждающе разрезали чащу, трепали густые кроны, зло срывали листву, разбрасывая ее по сторонам.
— Ну и влипли! — зло процедил Демьян. — Кто знал, что такое будет. Идем оврагом, можно проскочить.
Ломая ветки, стали спускаться по косогору. С противоположной стороны остервенело затрещал автомат, отрезая возможность продвигаться дальше. Немного в стороне топкая зловонная болотина, ее просто так не обойти. По другую — небольшое озеро, заросшее по берегам камышом, немного ниже — узкий овраг.
— Брать живыми гадов!! — не уставал предупреждать все тот же задорный звонкий голос.
С каждой минутой крик звучал ближе, едва ли не орал в самое ухо.
— Хрен я вам дамся живым! — криво усмехнулся Демьян и, рванув чеку, бросил гранату прямо на этот голос.
— Ложись! — раздалась в ответ короткая команда.
Граната разорвалась громко, стволы тряхнуло взрывной волной, и рой осколков хищно впился в древесину. Густой листопад укрыл затаившихся бойцов. С трех сторон, не давая приподнять голову, замолотили автоматы.
— Отползаем, — сказал Демьян. — Ты давай туда, — показал он на тропу рядом с озером, — а я попробую пройти по дну оврага.
— Нам нужно держаться вместе, — возразил Боян. — Если что, так лупанем из двух стволов. А там…
Договорить он не успел: неосторожно приподнявшись, оказался на линии огня, голова его вдруг дернулась назад, как это бывает от сильного удара, и брызнуло в лицо чем-то липким. Изуродованный череп тяжело ткнулся в мягкий сочный мох. Совсем рядом с собой Демьян услышал шорох. Повернувшись, увидел автоматчика, спрятавшегося за толстую липу. Выпустил короткую прицельную очередь на уровне головы. Пораненное дерево протестующе и болезненно тряхнуло кроной, колюче разлетелась по сторонам сбитая кора. Крутанувшись на земле, Демьян приподнялся, пробежал несколько метров по дну оврага, понимая, что в этот самый момент представляет собой удобную цель, но автоматы молчали, зачарованные его неоправданной смелостью.
Неожиданно прямо перед собой он увидел долговязого бойца, будто бы выросшего прямо из-под земли. Оставалось только вскинуть автомат и нажать на курок. Но сбоку с наставленными на него автоматами появились еще два красноармейца. В голове промелькнула нехитрая арифметика: даже если он пристрелит одного из них, то будет захвачен, а то и убит двумя другими. Понимая, что выхода не остается, Демьян приподнял автомат и приставил его к своему горлу. Почувствовал пальцем холостой ход курка, дальше должна наступить темнота… Но в этот самый момент кто-то сильно ударил его по рукам. Не удержав равновесия, Демьян повалился на землю. Запоздало громыхнул выстрел, выпущенная на волю пуля содрала с подбородка кожу и прострелила небо.