сподина, обманул его, подставил, увел у него самое дорогое сокровище. Знаешь, что бывает с теми, кто ослушается своего господина? Тем положена смертная казнь, и ты ее дождешься!
– Бросай пушку! – злой Джебраил выглядел как дикий зверь. Черный как смерть, с колючей щетиной, в кофте с глухим капюшоном.
Сафар разжал руку, и пистолет с глухим стуком упал на пол.
– Доволен? – с издевкой спросил он. – В отличие от тебя, во мне нет страха. Думаешь, тебе удастся выбраться отсюда живым? Мои люди прикончат тебя быстрее, чем ты можешь себе представить. Но ты смышленый слуга, тебе удалость безнаказанно скрыться, а я посылал за тобой лучших поисковых псов. Где ты прятался, подлый предатель?
– На небесах, ведь я ангел!
– Ангел? – удивился Сафар. – Ты падший ангел.
– Она моя! – смело заявил Джебраил. – Тебе не удастся украсть ее снова!
– Хм… Роман на стороне? Не поверю, что ты соблазнилась этим слизняком, – обратился он к Катрин. – Умница, ты филигранно облапошила его! Отличная афера, моя прелесть. Теперь наш доблестный страж готов на любые подвиги ради любимой.
– Я люблю ее, а она любит меня, – не унимался Джебраил. – Мы поженимся!
– Блестяще! – рассмеялся Сафар. – И смех и грех.
– Я спасу ее и верну в Алжир. Катрин выполнит свое обещание. Она моя невеста!
– Невеста? Хе-хе! Нашелся соперник!
«Господи, где же Этьен? Приди же! Где вы застряли? – молилась Катрин. – Что они медлят? Или операция прервалась? Они давно должны были появиться. Сейчас ворвутся наемники и перестреляют нас! Где же ты, чертов француз? Вы абсолютно непунктуальны и безответственны, никогда не появляетесь вовремя!»
Она готова была рухнуть в обморок, и лишь неведомая сила удерживала ее от падения.
– Папочка, любимый! Я с тобой! Не умирай, не бросай меня! Ты живи, ты поправишься! – шептала Ксюша, склонившись над отцом. – Они не сделали мне ничего плохого!
– Потерпи, дочка… Нас спасут, я держусь, нас обязательно спасут. Тебя ждет мама. Мама рядом… Мы снова будем вместе. Терпи, терпи…
Сафар продолжал измываться над Джебраилом, наслаждаясь победой.
– Она обманула тебя, как щенка! Катрин принадлежит исключительно мне, а ты всего лишь чокнутый фанатик. Ты рехнулся! Пляшешь под ее дудку и даже не подозреваешь, что она цинично использовала тебя. Как ты наивен!
– Замолчи! Любимая, что он несет? Отвечай! Признайся, что любишь меня!
– Не время! Как тебе доказать? – неистово кричала Катрин.
– Докажи, что он ошибается! – Джебраил переводил ружье с принца на Катрин и обратно.
– Она подлая обманщица! – подзадоривал Сафар. – Возвращайся ко мне, я дам тебе возможность как следует ее отлупить.
– Не верь ему! – крикнула Катрин.
– Так признайся мне в любви!
– Я тебя…
– Дальше!
– Она не признается! – рассмеялся Сафар. – Она принадлежит мне!
– Сдохни! – прозвучал Джебраил и выстрелил.
Две пули размозжили принцу череп, и он плашмя повалился вниз. Ксюша вскрикнула и закрыла лицо руками. Катрин зажмурилась и отвернулась, заревев навзрыд.
В этот момент вылетела дверь, и к ним ворвались опоздавшие бойцы в черных масках. Джебраил не успел опомниться, как его уложили на пол лицом вниз, разбив нос.
– Всем лежать! – заревел суровый бас.
Катрин послушно опустилась на колени и осторожно легла на пол. Спецназ скрутил Джебраила и надел на него наручники. Он рычал, как шакал, и бился в истерике. Его ударили прикладом по голове, и он потерял сознание.
За окнами послышалась брань и автоматная очередь. Шум прекратился неожиданно быстро, и наступила прежняя тишина. В комнату важно вошел Буавен. Он единственный был без маски, но в защитном бронежилете.
– Вздумали оказать сопротивление! – раздраженно вещал он про уличный бой. – А тут что у нас? Без потерь не обошлось?
– Этот хмырь прикончил того бородатого, – пояснил спецназовец.
– Взял на себя честь отправить на тот свет самого принца Сафара? – иронично уточнил Буавен.
– Отличный получился выстрел, – оценил боец. – Без шансов!
– А малышка жива? – спросил Буавен и нашел взглядом Ксюшу. – Уведите ее от трупа подальше и дайте успокоительное, девочка в шоке. А с господином Красновым что?
– Легко отделался, – ответил Андрей, оскалившись.
– Цел?
– Ага! Жжет, падла, – он закусил губу.
– Уколите ему анальгетик, – приказал Буавен. – А наша воительница обошлась без увечий?
– Вы в своем духе! – обижено ответила Катрин. – Где вас черти носили? Этот сумасшедший араб перестрелял бы всех, пока вы целую вечность возились с тремя подонками. Что молчите? В пробку попали?
– Да, бандитов было три, как вы угадали? Соблюдая осторожность, мы подъехали к особняку в карете скорой помощи, чтобы преступники ничего не заподозрили. Стояли рядом и выжидали момент, но эти мелочи для вас не важны. Главное, операция завершилась успешно. Кто этот тип? – указал он на Джебраила.
– Еще один женишок.
– И откуда он взялся?
– Я пригласила его на всякий случай.
– То есть как?
– Он появился здесь вчера вечером. Мне следовало как-то себя защитить, если бы операция провалилась. Вот он и помог, грохнул своего бывшего господина. Если бы не вы, его бы убили наемники, а нас, может быть, пощадили. Я попыталась бы вступить с ними в контакт и откупиться, даже была готова расстаться с кольцами, – она сверкнула бриллиантами. – К счастью, колечки остались у меня. Это подарок принца, между прочим. Одно кольцо магическое, намекало на скорую судьбоносную встречу. Она состоялась, и скоро магия кольца исчезнет. Принц-то мертвый!
– Вы дерзкая и опасная штучка, госпожа Снегирева! – Буавен не ожидал от нее подобной хитрости.
– Не напоминайте мне про эту фамилию, я с ней давно рассталась.
– Создали свой альтернативный план и не сообщили! Это… Это просто возмутительно! Я… Я… Да бог с вами, все кончено! – вздохнул Буавен. – Дьяволица! Не пожелаешь такую напасть никому!
– Если бы не Джебраил, все могло пойти по другому сценарию, – подытожила Катрин, отряхиваясь от пыли и вытирая слезы.
– Учтите, его будут судить. Никто не давал ему право устраивать линчевание. Придется сдать его аравийскому или российскому правосудию. В общем, назревает очередной скандал, шумихи не избежать. Тело принца никуда не спрячешь. Кстати, ребята, – обратился он к заскучавшей команде. – Опишите место преступления, соберите улики и уберите отсюда труп. Отвезите его в морг, а там уж пусть разбираются наши уважаемые арабы. А этого героя привести в чувство и в карцер! Неужели вам жаль его? У вас были на него виды?
– Что вы! – отмахнулась Катрин. – Он фанатик. Вообразил, что я влюбилась в него по уши. Пришлось бы на нем жениться, если бы он перестрелял конкурентов. Шучу!
– Вы жестокая женщина, – констатировал Буавен. – Простите, не буду больше вас осуждать, я позволил себе лишнее. В конце концов, вы защищали себя, а это смягчающее обстоятельство.
– А где же де Ронсар? Я ждала его появление.
– Тут вас интуиция подвела. И нас, кстати, тоже. Мы полагали, что именно он выкрал малышку. По нашим данным, он прибыл в Москву раньше покойного принца, чтобы помочь ему отыскать вас. Но каким-то необъяснимым образом произошла утечка информации. Какая-то крыса наверху предупредила его о надвигающейся опасности. Тот собрал чемоданы и смылся в Париж. Сукин сын! Он даже не предупредил Сафара. А что ему? Вы ему даром не сдались! Сафар воспылал к вам чувствами à la romantique, но де Ронсар поступил чрезвычайно цинично. Зная, что арабу грозит ловушка, он не только не предупредил его о последствиях, а попросту кинул его, иначе не скажешь! Я даже предположу, он специально подставил принца, чтобы вырваться из-под его влияния. Таким нехитрым способом он убил двух зайцев: спасся сам и избавился от всемогущего партнера. Спасся, конечно, в кавычках… Мы собрали потрясающий компромат – когда вернемся в Париж, де Ронасару придется несладко. Появятся обличительные статьи в центральных газетах. Мы надавим на него со всех сторон, и он не вывернется, сбросится с Триумфальной арки! Мы вынудим его как минимум уйти в отставку, а максимум – заставим эмигрировать, скажем, в пресловутый Лондон. Пусть там играет в гольф и коллекционирует бабочек.
– Я уже была в его коллекции, – вставила Катрин. – Буду вам признательна, если вы надерете ему задницу!
– Он сам себе геморрой устроил, – заверил ее Буавен. – Дни власти этого кобеля сочтены, будьте уверены.
– Верю вам, господин агент, вы не подведете, – Катрин закрыла для себя эту тему.
На улице послышался вой сирен.
– Это наши российские коллеги, – пояснил Буавен. – Соседи услышали стрельбу и вызвали полицию. Вот они удивятся! Ничего страшного, я заранее побеспокоился об этом и предупредил ФСБ. Сейчас сюда примчатся десятки кортежей с мигалками, яблоку негде будет упасть. Дело-то мокрое! Пришлось выходить из-под грифа секретности.
Тем временем Андрею оказали первую помощь: наложили на бедро жгут и перевязали тугим эластичным бинтом. Когда он пришел в себя, у него даже получилось привстать, подтянуться и сесть на диван. Облокотившись на спинку, он устало произнес:
– Мама мия, никто не поверит!
– Где моя дочь? – услышал он крик жены и окончательно пришел в чувства.
В гостиную ворвалась Татьяна. Она уговорила Буавена взять ее с собой и выжидала в карете скорой помощи. И только теперь, когда выстрелы стихли, и операция завершилась, ей разрешили войти.
– С ней все благополучно, – успокоил ее француз. – Она в комнате наверху, ей занимается врач. Поднимайтесь к ней, дочке сейчас необходима ваша поддержка.
В толпе Татьяна заметила мужа.
– Как ты? Ранен? – она подбежала к нему, в ужасе осматривая перевязанную ногу.
– Ерунда, до свадьбы заживет! – улыбнулся Андрей.
Лекарство уменьшало боль и вызывало легкую эйфорию.
– До какой еще свадьбы?
– До нашей. Ты же выйдешь за меня замуж?
– Я уже была замужем, – она погладила его по голове и поцеловала в лоб. – Ты у нас мастер придумывать глупости. Свадьба!