Формируются «черные дыры» обычно в заброшенных зданиях, в которых полно техногенного мусора, как здесь. Говорят, раньше их было много в ангарах завода «Восток» на «Промзоне», там когда-то и нашли два артефакта, но потом аномалии потеряли силу и развалились. По каким-то причинам центром аномалии становятся крупные останки агрегатов, станков и прочих конструкций, возникает что-то вроде гравитационной ловушки, только источником ее является «заряженный объект». Объект этот обязательно вытягивается вертикально и начинает с невиданной силой притягивать к себе предметы, полностью или частично состоящие из металла. Процесс этот прекращается лишь тогда, когда вся сила гравитации аномалии исчерпана, поэтому нужно быть осторожным, оказавшись рядом с ненаевшейся «черной дырой». Можно и без оружия остаться, и без патронов, и даже без рюкзака с металлическими застежками. Для людей аномалия становилась смертельной лишь тогда, когда они не успевали сбросить с шеи ремешок автомата и их банально душило. Или когда они оказывались прижатыми к стволу аномалии собственным оружием.
Этой «черной дыры» Крюк не боялся. У ее подножья хватало брошенного металла, значит, аномалия сыта и может послужить хорошим укрытием. Монгол дошел до рубильника, силуэт спеца был едва заметен, но движение его руки Крюк разглядел. Отсчитав три маха, Монгол подал ток на лампу, и угол ангара озарился светом.
Ба-бах!!! Картечь высекла на поверхности шкафа несколько глубоких вмятин, но Монгол ужом юркнул за укрытие. Второго выстрела не последовало, раздался щелчок переламывающегося охотничьего ружья. Крюк перехватил автомат и выглянул из-за столба «черной дыры».
Зомби не собирался прятаться. Он видел только одного противника, поэтому не торопился скрываться за колонной, а предпочел, не теряя инициативы, добить зажатого в угол врага. И что характерно, забившемуся в угол Монголу действительно пришлось бы туго, будь он один.
Крюк поймал в прицел голову мертвяка. На вид ему было не больше двадцати, на плечах обычная болоньевая куртка, которая не то что от пули, от дождя не спасет, на ногах заляпанные грязью джинсы, на губах легкий юношеский пушок и почти живые глаза. Почти. Крюку вдруг впервые в жизни стало жаль мертвяка, юного мальчишку, павшего от хитрости и коварства Зоны. Как он со старым дедовским ружьем и без снаряжения добрался до окраины Припяти, чего ждал и на что надеялся? Парень защелкнул затвор и…
Крюк выжал курок. Две пули аккуратно легли под левый глаз, разбивая череп. Без лишнего шума и пыли. Тело сползло по стенке, оставляя за собой кровавый потек. На всякий случай Крюк еще раз выстрелил, зомби с разбитой головой уже не вызывал в нем теплых чувств.
Выждав две секунды, он обошел «черную дыру» слева и двинулся к подъему на балкон, Монгол пошел следом, прикрывая тыл. Все тихо и спокойно, лишь в дальнем конце ангара заскулил щенок, громко и протяжно. Крюк готов был поклясться, что это молодой чернобылец. Чует смерть.
– Иди за остальными, – приказал Крюк, когда с высоты второго этажа они с Монголом оглядели зал. Крюк насчитал одиннадцать «черных дыр», четыре маленьких, округлых, не больше трех метров в диаметре, остальные были больше, некоторые вытянулись на десяток метров и перекрывали проход с правой стороны. Если добавить еще и шесть «электросетей», то в лабиринте «черных дыр» и прочих аномалий Крюк обнаружил всего два возможных пути. Нужный вычислил сам, но подтвердить догадки хотелось словом очевидца.
Когда Санитар оказался рядом, Крюк прочертил в воздухе линию.
– Вон там на них собаки напали, – подтвердил Санитар, выслушав его предположение. – Зашли сбоку и сзади, а прямо «печка» проход перекрывает.
– Тогда двоих посадим на развилке, – предложил Крюк, – пусть встречают тех собак, что зашли с тыла, а остальные – ударным темпом напрямую.
– А если они не будут нападать?
– А у них выхода нет. На открытой площадке мы их еще быстрее расстреляем. Чернобылец, слышишь, скулит? Это он смерть чует. А что самка его может унести, еще не соображает. А сама самка не понимает, что стая слабее нас, они еще надеются отбиться, территорию удержать. Я думаю, люди их специально здесь не трогали, может, даже и подкармливали тем, что на другой территории настреляют. Собаки на людей не нападали, сами этот ангар зачищали после выбросов, и всем хорошо было.
– Давай и мы их трогать не будем.
– Не получится. Ты же сам говорил, что умники сначала ушли, а потом все равно с собаками сцепились. Потому что по крыше, скорее всего, дороги нет, а пройти нам через ангар они не дадут, слишком близко у них от выхода гнездо.
Санитар ничего не ответил, лишь руками развел: надо – значит надо, чего еще говорить. Зла на собак он не держал, но и уступать не собирался.
– На крышу полезем? – прервал его мысли Крюк.
– Давай.
– Только не ты. Ты слишком ценный свидетель, а там мало ли что. Пусть Серый с Максом сходят для разнообразия.
Серый сказал: «Не вопрос». Впрочем, Макс тоже не возражал. Крюк и так свою долю с лихвой оправдывает, на Монгола и Санитара большая часть пути еще ляжет. Кого же тогда посылать, не Дана же. Только ничего особенного за стенами ангара Макс с Серым не увидели. Проем в стене вывел их на небольшую, около двух квадратных метров, металлическую площадку с приваренной рядом пожарной лестницей. Внизу, прямо под площадкой, шипела длинная лужа «студня», о том, чтобы спуститься по лестнице вниз, не могло быть и речи.
– Наверх полезем? – спросил Серый, указывая на лестницу, по которой они могли забраться крышу.
Макс потянул было конструкцию на себя, но одна из перекладин выскочила из гнезда, будто только и ждала, когда к ней прикоснутся, и, звякнув о решетку балкона, плюхнулась в «студень». Резко пахнуло аммиаком, серой и еще чем-то вонючим и едким. Серый и Макс отшатнулись обратно в ангар, переждали, пока утихомирится аномалия, и снова вышли на поверхность.
Макс еще раз с силой подергал лестницу. Больше сюрпризов не было. Он поставил ногу на ступеньку и медленно перенес тяжесть своего тела на металл, лестница едва заметно подалась вниз – все же крепления сидели неидеально. Сделал еще шаг, оказавшись на ступеньку выше, затем еще шаг. Где-то на середине пути лестница заскрипела и подалась на него, одно из креплений вылезло из стены на пару сантиметров.
– Макс, слезай, – сказал Серый, который все это время наблюдал за товарищем, – не рискуй. Уже ясно, что дальше будет хуже.
Макс замер, оглянулся – с этой точки обзор был нисколько не лучше, чем с балкона, но вот если бы удалось добраться до крыши, то наверняка будет что посмотреть. Макс легонько качнулся на лестнице, и крепление вылезло еще на сантиметр.
– Все, бросай, – крикнул Серый, хватая попутчика за ногу.
Макс подумал еще секунду и, приняв решение, спрыгнул на балкон.
Проблем с собаками тоже не было. Трех кобелей, посланных чернобыльцем в обход, встретили Макс с Даном, а атака основных сил захлебнулась за три секунды. Сначала псам дали выбраться на открытую площадку, а потом Мэг и Долл забросали «печку» заранее приготовленным мусором. Пришлось попотеть, но зато видимость была идеальная.
Плотный огонь из автоматов и дробовиков мгновенно сдавил ряды нападавших собак, даже Птица успел пару раз шмальнуть из трофейной двустволки. Шедшие сзади псы навалились на погибших впереди и тоже попали под пули и картечь. Унесли ноги не больше пяти подранков, которые отошли к гнезду и начали нарезать вокруг него круги, теперь уже совсем как известные на всю Зону слепые мутанты.
Путь оказался свободен, Крюк выпустил всех за пределы ангара и достал гранату. Тратить патроны не хотелось, а граната покончит со всеми одним разом.
– Оставь их, Крюк. – Легкая девичья рука легла на плечо. – Они нам больше не помешают.
– Они все равно погибнут.
– Оставь их. – В голосе послышались просительные нотки. – Они имеют право на шанс.
Крюк оглянулся. Мэг была слишком красива, чтобы он смог отказать ей.
За первым ангаром почти сразу начинался второй. Между ними были лишь пятьдесят метров свободного пространства. Одиноко стоящий грузовик без колес и кабины не в счет. Справа начиналась длинная череда боксов, по плану «Г»-образно огибающих ангар и простирающихся вдоль всей его длины. Гаражи, ремонтные боксы, склады – все это находилось в полуразрушенном состоянии и утопало в «электросетях» и «студнях». Наверняка были и другие аномалии, но разглядеть их пока не представлялось возможным.
Между вторым ангаром и гаражами должен быть проход, если он свободен, то идти по нему проще, чем внутри здания, но чтобы его рассмотреть, требовалось обойти ближний край гаражей и сместиться метров на тридцать вправо.
Пока же, если вглядеться вдаль, примерно за сотню метров с небольшим из темноты выступал «скворечник» на КПП, около тех самых ворот, через которые спасательный отряд вошел на территорию завода. Севернее КПП, там, где кончались гаражи и имелся выход из второго ангара, находилось здание заводоуправления, его верхние этажи просматривались с этой точки – облупившиеся стены с пустыми, почерневшими от грязи и радиоактивных дождей оконными рамами, с верхнего края каждого третьего окна свисали седые гроздья ржавых волос. В трех окнах отблески аномалий – сверкающих и просто тлеющих, но на этажах их, конечно, гораздо больше. Зато внизу, в подвале, ждали своего часа две сотни артефактов.
– Ты что, уснул? – Крюка толкнул в плечо Макс.
Крюк вопросительно вздернул голову.
– Я говорю, уснул, что ли? Пойдем через ангар, как они?
– Надо на всякий случай глянуть, что там, – кивнул Крюк на пространство между гаражами и ангаром. И добавил, глядя налево: – И там.
Слева, вдоль обоих ангаров и дальше, по плану находился собственно производственный комплекс, шесть широких, черепахоподобных корпусов с высокими трубами, длинными воздуховодами и прочими атрибутами заводских строений. Ближайшую «черепаху» старательно отутюжили тяжелой артиллерией, практически сровняв с землей, а потом военные поставили вдоль комплекса трехметровый бетонный забор, вероятно, из ранее произведенных заводом плит. Поверху пустили несколько слоев толстенной колючей проволоки, а вдоль забора снаружи наверняка натыкали плотные ряды мин и фугасов, превратив подход со стороны производственных строений в неприступный форт. Прерывался забор только один раз – где-то на уровне конца второго ангара, там стоял похожий на первый «скворечник» с двумя вышками, но на них никого не было по одной простой причине – вдоль вс